дома, а также дорогу до него.
— У меня в голове не укладывается: как можно не найти дом, который находится всего за несколько километров от большой дороги? Никому не было интересно посмотреть, что за проторенная дорога убегает к холмам? — удивился я.
— Вот именно, к холмам. Там ничего нет. Даже трава плохо растет. Зачем людям туда ходить? — развел он руками.
— Скорее всего, вы правы. Тем более у вас еще нет автомобилей.
— А что такое автомобили?
— Не важно. Главное, не забудьте доложить обо всем королю. Мы с ним уже знакомы, поэтому с этим не будет проблем.
— Можете не волноваться. Я сейчас же соберу людей, возьму с собой несколько телег и отправлюсь за трупами, — закивал он.
— Хорошо. Тогда я продолжу свой путь, но если понадоблюсь, то вы знаете, где меня искать.
— Знаем. Но этим делом будут заниматься сторожевые, поэтому все передам им. Кстати, к своему стыду, хочу признаться, — он неловко засмеялся и отвел взгляд.
— Слушаю.
— Мы часто встречали на дороге сомнительных людей, но мне и в голову не приходило, что это бандиты из племени. Думал, что они люди Степана Мефодьевича, поэтому и не трогал.
— Значит, хорошо, что я решил сократить путь и нашел их. Неизвестно, что бы они еще натворили. Кстати, вы можете написать и передать письмо моему знакомому из Долизима?
— Могу, диктуйте, — с готовностью кивнул он, вытащил серый лист, испещренный прожилками растений, и приготовился писать, взяв в руки тонкую кисть, которую обмакнул в краску.
Я не знал точного адреса Милеха, поэтому объяснил управителю, как к нему проехать. А в самом тексте рассказал обо всем, что услышал от дяди Милеха. Возможно, он даже не знает, что за сокровище у него хранится. Тем более я не хотел, чтобы они переживали и ждали его. Пусть знают, что за человек их дядя.
Попрощавшись, я сел на коня и отправился в дальнейший путь. В зависимости от того, насколько выносливый мне достался конь, зависело то, когда я доберусь до места: сегодня вечером или завтра утром.
Вскоре я понял, что даже то, что этот конь крупнее жеребца, которого мне подарил король Аурикий, не делало его сильнее и быстрее. Едва я проехал поворот к дому Паучьего племени, как конь захрипел и начал спотыкаться. Пришлось останавливаться на отдых, а так как рядом не было ни реки, ни даже ручейка, то пришлось поить его запасами воды из пространственного кармана.
Напоив коня, я отметил, что воды осталось совсем мало, поэтому надо будет обязательно пополнить запасы.
Пока конь пощипывал траву, я достал упаковку орешков и перекусил. Дальнейший путь прошел более спокойно. Через несколько километров пейзаж сильно поменялся, поэтому я не гнал коня, а ехал неспеша и любовался видами.
С обеих сторон от дороги раскинулись сады. Деревья были высажены стройными рядами и выглядели ухоженными. С правой стороны на деревьях росли плоды, напоминающие груши, а слева — персики. Я не удержался, слез с коня, перемахнул через невысокий заборчик и нарвал с обеих сторон по несколько плодов. Оказалось, что по вкусу они совсем не похожи на те, что растут в Российской империи. Груши внутри были оранжевыми и по вкусу напоминали хурму. Персики были твердые, но сладкие и с легким привкусом клубники.
Когда сады остались позади, передо мной раскинулись поля. Я не знал, что на них растет, но было видно, что за растениями ухаживают: нет сорняков и пожухлых листьев, земля разрыхлена и увлажнена. Я даже заметил вдали несколько работников, склонившихся над растениями, и быстро работающих руками.
Хоть я и ехал медленно, но пришлось остановиться на ночлег. Небо совсем почернело, и дорога была плохо видна. Я напоил коня остатками воды, оставив себе лишь на две чашки чая: на ужин и завтрак.
По обе стороны от дороги до сих пор простирались поля, на которых выращивали какие-то овощи. Я не мог оставить коня голодным, поэтому пустил его подкрепиться на поле, где у растений были высокие стебли. И сам решил заночевать там же. Прошлая ночь прошла сумбурно, ведь тогда меня пытались убить во сне, поэтому едва я забрался в спальный мешок, как тут же вырубился. На этот раз ночь прошла без сновидений, чему я был очень рад.
Проснувшись с рассветом, я чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Оказалось, чтов первый раз за последние дни выспался.
Я вылез из спального мешка и увидел коня, пасущегося неподалеку. Похоже, он съел половину поля, а остальную просто растоптал.
Позавтракав оставшимся куском ветчины и галетами, я вывел коня на дорогу и отправился дальше. Скоро, совсем скоро я встречусь с отцом.
Через пару километров показалась деревня. Когда я подъехал поближе, то увидел, что она разительно отличается даже от того поселения, в котором я был вчера. Здесь было все, как в средневековой Руси: высокие дома с резными ставнями, беленые кирпичные трубы, высокие заборы с крепкими воротами, и фигурка петуха на крыше. Было видно, что отец пытался воссоздать здесь частичку своего мира. Видимо очень скучал по дому и хотел иметь место, где можно отвести душу.
Я проехался по деревне и заметил, что люди здесь живут намного лучше, чем в других селениях. В каждом дворе стояла карета, слышалось блеяние овец, по дороге сновали стаи домашней птицы, огороды пышно цвели, а хорошо одетые люди приветливо здоровались. Я не увидел ни одного нищего или попрошайку, а в конце деревни находилась площадь со скамейками и танцплощадкой. Не удивлюсь, если отец научил их танцевать вальс, польку или кадриль.
Я решил, что здесь не надо скрываться и снял плащ. Ко мне тут же подбежали женщины в кокошниках и засыпали вопросами:
— Вы брат или сын Степана Мефодьевича?
— Когда вы приехали? Почему не предупредили, что приедете в гости? Мы бы подготовились. Верно я говорю, бабоньки?
Я не удержался и в голос рассмеялся. Здешние женщины совсем не были похожи на наших матрон, но вели себя точно так же. Видимо отец с ними много разговаривает и обо всем рассказывает.
Женщины были так взволнованы и восхищены, что я не смог отказать, и принял приглашение в гости. Едва я слез с коня, как местные мужики его тут же увели напоить и накормить, а женщины, кланяясь, повели к одному из домов. Если честно, то я думал, что и внутри будет все так же, как и в русских домах, но ошибся. Не было большой печи с лежанкой, самовара и вязанных ажурных салфеток. Зато на подоконниках лежали
