выезде. Женщина вызвала бригаду на сильную боль в руке, доктор Семенов поставил ушиб, посоветовал приложить лед и отбыл к следующему пациенту. А у дамы, которая оказалась тещей целого союзного министра, проявилась дерьмовая болезнь под смешным названием «рожа». В дебюте, пока там выраженного покраснения кожи нет, спутать легко. Обычно болезнь проходит, даже если не лечить. Но тут не повезло. У пациентки возникла тяжелая форма, буллезная, которая с пузырями. Занесли вторичную инфекцию, продолжая применять всякие мази. Как итог – лечение в гнойной хирургии, септическое состояние, несколько операций. Сейчас функция конечности нарушена, прогноз хреновый. Ну, надо назначить виноватого. Ткнули пальцем в «скорую», они за всё в ответе.
– Я же направил ее в поликлинику, есть запись об этом! – оправдывался доктор.
– Вы понимаете, что Марии Владимировне грозит ампутация?! – орала Дыба. – Это скандал на всю ЦКБ.
– Ей нужно было только выполнить мою рекомендацию!
– Это не вашего ума дело! Вызов был обоснованный – часто инфаркты имеют сильную неспецифическую боль. В руках, ногах, животах…
– Я сделал ЭКГ – там все было чисто! – Семенов сдаваться не собирался. – Осмотр и обследование проведены в полном объеме!
– И дальше нужно было свезти женщину к нам в травму. Тут бы поставили правильный диагноз.
– С болью в руке? Я осмотрел ее. Там не было ни одного пореза или нарушения кожных покровов! Кто мог подумать, что там рожа?! Как бы Мария Владимировна занесла стрептококк?
– Это не вашего ума дело! Рожа может быть не занесенной, а эндогенной. Откройте учебник по инфекции! Живет бактерия себе в теле, иммунитет ослабевает, она начинает размножаться.
Спор разрастался покруче «рожи» в руке некой Марии Владимировны, вовлекая в себя все новых и новых участников. Хотя что тут дискутировать? Назначили виноватым, так теперь хоть кому доказывай, один хрен накажут. В самый ответственный момент, когда про рожу уже забыли и дошло до обсуждения дифференциальной диагностики инфаркта, в зал заглянул Чазов. Врачи тут же заткнулись, испуганно посмотрели на начальника Четвертого управления Минздрава.
– Здравствуйте, товарищи. Екатерина Тимофеевна, что же у вас на звонки никто не отвечает? – спросил академик.
– Так у нас тут клинический разбор случая. Извините, – смутилась Дыба.
– Ладно, продолжайте. Мне, собственно, Панов нужен.
– Да, конечно, Евгений Иванович. Пожалуйста.
Я покорно встал, под прицелом взглядов вышел в пустой коридор.
– Что у вас с инфарктом? – Чазов кивнул в сторону подоконника, рядом с которым мы и расположились.
– Да так, ничего интересного, – я не стал сдавать коллег. Да и вопрос, скорее всего, риторический. Для затравки разговора.
– У нас тут тоже скандал с инфарктом был на прошлой неделе. Мой водитель калымил, довел бабку до сердечного приступа.
Рассказ Чазова много времени не занял. Ему по должности положена персональная «Волга» с мигалкой. А еще в ней стояла система кремлевской связи «Алтай». Пока Евгений Иванович ходил по своим делам в министерстве, водила решил подкалымить. Поймал какую-то бабку на дороге, пообещал за пять рублей отвезти в аэропорт. Ну и на Кольцевой врубил мигалку, притопил чуть не до полутора сотен в час. У ну как министр освободится, а машины нет… Бабка испугалась, заголосила, мол, не торопись, рейс до Ташкента только через два часа. А водитель был с юморком, включил «Алтай» на громкую связь, позвонил диспетчеру. Там сидела молодая смешливая девчонка. На вопрос – разрешает ли вышка рейсу А232 взлет в направлении Ташкента, смело ответила: «Да, разрешаю». В итоге у бабки сердечный приступ, лежит в кардиологии ЦКБ. У водителя строгач, отстранен от работы. Ну, и диспетчерша тоже трудовую книжку на руки получила.
– Вот такие у нас сотрудники, – тяжело вздохнул Чазов, открывая окошко пустить весенний воздух и тут же без перехода наехал на меня: – Я тебе говорил держаться подальше от Суслова? Говорил?!
Глава 18
Есть только один действенный способ избежать начальственного гнева. В самом дебюте выволочки – поломать сценарий «кровавой бойни».
– Евгений Иванович, – не обращая внимание на насупленные брови и тему Суслова, я прикрыл створку окна, достал из внутреннего кармана пиджака бумажку, ручку, спросил: – Я вот тут заявление писать собрался. Насчет покупки немецкого автомобиля «Мерседес-Бенц». Подпишете?
Тут надо было видеть глаза Чазова.
– «Мерседес»?!
– Или БМВ. Не знаю, что именно получится купить в ФРГ. Я читал, что на трудовые доходы советский гражданин может приобрести иностранный автомобиль. Разумеется, с уплатой всех таможенных сборов.
– Это какие такие у тебя могут быть трудовые доходы, которых хватит на немецкий автопром?
– Как какие? Премия Коха. Сто тысяч марок ФРГ. Половина Морозова, вторая – моя.
– Ой, насмешил, Панов! – Чазов совсем не улыбался, но зато тему Суслова вроде забыл. – Премию забирает государство. У нас вся валюта идет в бюджет, так что не думай даже. Получишь чеками Внешторгбанка, тысячи две. Ну, может быть, три. Это всё. Но ты мне зубы не заговаривай. Как тебе надо довести, что надо подальше держаться от всяких игрищ? Ты думаешь, Щелоков про тебя не помнит?!
Эх… я-то про него точно пытался забыть!
– Евгений Иванович, – так же тихо, как и академик, ответил я. – А как вы себе это видите? Звонит мне помощник товарища Суслова, чтобы я приехал и посмотрел его, а ему в ответ: «Да идите вы подальше»? Я – человек подневольный, и желания таких людей приходится выполнять.
– Делать это можно по-разному. В том числе и так, чтобы от тебя отстали.
– Вам легко говорить. А мне неприятности от такого человека не нужны.
– Пришел бы ко мне, посоветовался. Нашли бы выход из положения.
– Да нечего там обсуждать. Ну померил давление, легкие послушал. Не более того. Он по какой-то причине не доверяет медикам ЦКБ, вот и перестраховывается. Хотя все врачебные назначения выполнял скрупулезно. Поверьте, возникло бы что, я бы не стал самодеятельностью заниматься.
– Ладно, завтра у вас выездная комиссия, после нее с Морозовым ко мне подойдете.
– И еще один вопрос…
– Ну что у тебя там? – уже развернувшийся было Чазов остановился.
– Насчет малоинвазивной хирургии…
– В смысле? – недоуменно спросил академик.
– Простые операции без большой травмы. Аппендэктомии, холецистэктомии, гинекология. С возможным расширением диапазона. В один маленький разрез вводится лапароскоп, во второй – специальный инструментарий. Пациента можно через сутки домой отправлять. Там загвоздка…
– Не на ходу, – оборвал меня Чазов. – Давай докладную записку, обзор имеющихся возможностей. Потом посмотрим. А то на словах красиво все у вас…
– Может, этим займется мой коллега? Он как раз в хирургию распределяется, темой интересуется. А мы вместе потом подойдем…
– Такой молодой, а уже в кумовство по уши влез. Далеко пойдешь, – как-то невесело улыбнулся Евгений Иванович.
И ушел, оставив
