- Почему вы задаете мне все эти вопросы? Каков их смысл,мистер Пуаро? Какую цель вы преследуете?
Мой друг не ответил, а задал вместо этого новый вопрос:
- Мисс Марш очень любит своего двоюродного брата, да?
- Честное слово, мистер Пуаро, я не понимаю, какое вам довсего этого дело?
- Вам известно, что мадемуазель Марш приходила ко мне наднях?
- Нет, не известно, - по-видимому, это сообщение сильноудивило секретаршу.
- И что же она вам сказала?
- Она сказала, точнее, дала понять, что очень любит своегокузена.
- Ну а зачем тогда вы спрашиваете об этом меня?
- Потому что хочу знать ваше мнение.
На этот раз мисс Кэрролл соблаговолила ответить:
- По-моему, она всегда любила его. Даже слишком.
- Вам не нравится новый лорд Эдвер?
- Я этого не говорила. Для него я совершенно бесполезнаяособа, вот и все. Он несерьезный человек. Не отрицаю, манеры у него приятные,он может красиво говорить. Но мне все-таки хотелось бы, чтобы Джеральдинаувлеклась кем-то с более твердым характером.
- Как, например, у герцога Мертона?
- Я не знаю герцога. По крайней мере, он серьезно относитсяк своему положению в обществе. Но ведь он влюбился в эту драгоценную ДжейнУилкинсон.
- Но мать герцога…
- О! Осмелюсь сказать, что его мать предпочла бы его брак сДжеральдиной. Но что могут сделать матери? Сыновья никогда не женятся пожеланию своих матерей.
- Как вы считаете, питает ли Рональд Марш нежные чувства ксвоей кузине?
- Теперь-то что об этом говорить? Он арестован.
- Значит, вы считаете, что его будут судить?
- Не думаю. Мне кажется, что он невиновен.
- Но бывает, что судят и невиновных.
Мисс Кэрролл не ответила.
- Не смею вас больше задерживать, - Пуаро встал. - Выслучайно не знали Карлотту Адамс?
- Я была на ее спектакле. Очень умные пародии.
- Да, она была девушка умная, - казалось, Пуаро о чем-тозадумался. - О, я чуть не забыл перчатки.
Он протянул руку к столу, его манжет зацепился за цепочку отпенсне мисс Кэрролл, и оно упало на ковер. Пуаро смущенно пробормотализвинения. Он нагнулся, поднял пенсне, вернул секретарше и взял перчатки.
- Еще раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас, -сказал он на прощанье. - В прошлом году у лорда Эдвера возникли с однимчеловеком какие-то разногласия, и я подумал, что, может быть, здесь кроется ключк разгадке. Вот почему я спросил о Париже. Это, конечно, очень слабая надежда,но мадемуазель Марш абсолютно уверена, что ее кузен не преступник. Да, оченьуверена. До свиданья, мисс Кэрролл. Тысяча извинений за наш визит.
Не успели мы выйти из комнаты, как вслед нам раздался голоссекретарши:
- Мистер Пуаро, это не мое пенсне. Я в нем ничего не вижу.
- Comment? - Пуаро удивленно посмотрел на мисс Кэрролл.Потом его лицо расплылось в улыбке. - Какой же я недотепа! Мое пенсне тожевыпало из кармана, когда я наклонился за вашим пенсне. Я их перепутал. Видите,они похожи как две капли воды.
Вежливо улыбнувшись друг другу, они совершили обмен.
- Пуаро, - обратился я к своему другу, когда мы вышли наулицу, - вы же не носите очков!
- Верно подметили, - просиял он. - Вы, я вижу, уже поняли, вчем дело.
- Вы подсунули ей пенсне из сумочки Карлотты Адамс?
- Именно так.
- А почему вы считаете, что оно может принадлежать миссКэрролл?
Пуаро пожал плечами:
- Из всех людей, которые имеют какое-то отношение кубийству, она единственная носит очки.
- Так или иначе, это пенсне не ее, - задумчиво сказал я.
- Если верить ее утверждению.
- Ну и подозрительный же вы тип.
- Вовсе нет, вовсе нет. Может быть, секретарша говоритправду. Я уверен, что она говорит правду, иначе она вряд ли заметила быразницу. Я подменил пенсне очень ловко, мой друг.
Мы брели по улицам почти наугад. Я предложил взять такси, ноПуаро покачал головой.
- Мне надо подумать. Прогулки помогают мне в этом.
Я не возражал. Ночь была душная, и я не спешил возвращатьсядомой.
- Так вы задавали вопросы о Париже просто так, длямаскировки? - спросил я с любопытством.
- Не совсем.
- Мы все еще не знаем, кто скрывается под инициалом Д., -задумчиво произнес я. - Может быть, Дональд Росс? Но он мертв.
- Да, мертв, - мрачно подтвердил мой друг.
Я вспомнил, как таким же душным вечером мы шли по улицевместе с Россом. Почему-то в моей памяти всплыли слова, сказанные им прирасставании, и у меня перехватило дыхание от волнения.
- Боже мой, Пуаро, - воскликнул я. - Вы помните?
- Что я должен помнить, мой друг?
- Росс сказал, что за столом на ужине в Чизвике сиделотринадцать человек. И он встал из-за стола первым.
Пуаро не ответил. Мне стало не по себе: так бывает, когдасбывается какая-нибудь плохая примета.
- Странно, - глухо сказал я. - Согласитесь, что странно.
- Что вы говорите?
- Я говорю, очень странно. Дональд и это число тринадцать.Пуаро, да о чем вы думаете?
И тут, к великому моему удивлению и, признаюсь, квозмущению, мой друг затрясся от смеха. Он смеялся довольно долго. Видно,какая-то забавная мысль вызвала у него приступ такого неудержимого веселья.
- Черт возьми, да над чем вы смеетесь? - резко спросил я.
- О-хо-хо! - прямо-таки задыхался Пуаро. - На днях,Гастингс, я услышал одну загадку. Что это такое: две ноги, перья и лает, как собака?
- Конечно, цыпленок, - нехотя ответил я. - Я эту загадку ещев детстве знал.
- Вы слишком много знаете, Гастингс. Ну почему вы неответили: "Я не знаю"? Я бы тогда сказал: "Это цыпленок", авы бы возразили мне: "Но цыпленок не может лаять". Тогда бы яответил: "Я это и сам знаю, просто мне хотелось сделать загадкупотруднее". А если с инициалом Д. все обстоит так же, как с этой загадкой?
