замер на коленях, пораженный случившимся, а Шестой теперь нависал над ним. Он больше не ухмылялся, в его глазах не было торжества – но не было и жалости, только безнадежная усталость того, кому пришлось заплатить за свою жизнь слишком большую цену.
– Ты убьешь меня? – прошептал Эдмар.
– Нет. Она убьет.
Он не понял смысла этих слов, а Шестой не стал объяснять. Он прижал руку ко лбу Эдмара, и все вокруг потухло. Осталось только то, чему не было имени, слишком абсолютный, безбрежный ужас оно несло в себе. Страх и боль. Отчаяние, пожирающее все на своем пути. Страдание, которое стирает и память, и мечты, и личность, забирает имя и суть, замыкается в себе и делает смерть желанной наградой…
* * *
На «Метиде» происходило то, что никак не могло произойти. На станции была великолепная система безопасности – ориентированная в основном на нападение извне, теперь же атака шла изнутри. Хорошо обученных солдат здесь тоже хватало, но прямо сейчас, когда они оказались нужны, все они куда-то делись. Это было настолько откровенное нарушение всех мыслимых правил, что в какой-то момент возмущение в душе Стерлинга перевесило даже страх.
Однако потом до киборга дошло, что жаловаться некому, да и времени на это нет. Какой бы ни была причина, на станции воцарился хаос. На пациентов нападали… другие пациенты, и эти выглядели откровенно больными, чуть ли не безумными. К счастью, своими особыми способностями они больше не владели, и отбиться от них было можно, но… от грандиозной беды это не спасло.
В своих яростных атаках они повредили несколько систем жизнеобеспечения. Они ломали люки и вырывали из стен кабели. Компьютер предупреждал, что на этаже столовой и кухонь уже начался пожар. Пациентов нужно было эвакуировать как можно скорее, и это даже начали делать… А потом процесс просто застопорился.
Стерлинг обнаружил, что врачи и пациенты собрались возле выходов к эвакуационным кораблям, растерянные, шокированные. Некоторые уже были ранены, к другим пробивались зараженные, которых пока сдерживали двери… Но надолго ли? С «Метиды» нужно было улетать как можно скорее, а это ни у кого не получалось, система не выпускала их.
Стерлинг поспешил к ближайшему врачу, едва удерживающему маленькую группу сотрудников от паники.
– Что происходит? – спросил киборг.
– Главный врач использовала личный код, чтобы остановить эвакуацию.
– Что?.. Зачем?
– Я не знаю! Никто не знает! Чтобы спросить у нее, надо добраться до ее кабинета, на вызов она не отвечает. А там сейчас творится непонятно что!
«Непонятно что» творилось теперь на всей станции, а солдат, способных помешать этому, почти не осталось, да и начальник охраны куда-то исчез. Стерлингу отчаянно хотелось, чтобы с этим разобрался кто-нибудь другой. Например, Киган, пусть хоть раз сделает себя полезным… Или Триан, у него такое отлично получается!
Но этих двоих поблизости не было, и действовать пришлось Стерлингу. Он просмотрел на внутреннем компьютере схему станции, определил кратчайший путь к кабинету Кезии Филы и направился туда.
Путь был не из приятных. Станция мигала переливами разноцветных огней, из вентиляционных решеток валил жар, что-то выло, взрывалось, рычало… Стерлинг знал, что никаких зверей на станции нет. Но ему почему-то казалось, что есть. Он обеими руками сжимал термопистолет, не зная даже, сможет ли выстрелить, если перед ним окажется кто-то из зараженных пациентов. Просто с пистолетом было проще…
Ему повезло: до кабинета он добрался, так и не столкнувшись с пациентами, их было немного, и они уже распределились по огромной станции. Дверь оказалась заперта, и ничто не указывало, что главный врач действительно внутри. Но Стерлинг не представлял, где еще ее искать, ему только и оставалось, что стучать.
Кезия все же оказалась там, она открыла дверь и, не говоря ни слова, втянула киборга в кабинет. Стерлинг слышал, как за его спиной щелкнул замок.
Главному врачу досталось, это было видно сразу. Похоже, на нее напали, ей удалось отбиться, и все равно ее руки теперь покрывали четкие кровавые отпечатки человеческих зубов. Любые раны выглядели бы жутко, но эти отпечатки почему-то пугали Стерлинга больше, чем следы звериных клыков…
Кезия проводила в своем кабинете собрания, здесь же она и работала. Больше не обращая внимания на Стерлинга, она устремилась обратно к лабораторному столу.
– Что вы делаете? – растерялся Стерлинг.
– Пытаюсь выяснить, заразно ли то, чем больны эти люди. Я понятия не имею, откуда они взялись… Я догадывалась, что на станции что-то не так, но о таком даже не помышляла! Первые результаты показывают, что заразиться этим случайно очень трудно, но нужны дополнительные проверки.
– Зачем вы остановили эвакуацию? Ее нужно провести немедленно!
– Слишком опасно, – отрезала Кезия. – Мы не можем позволить этой болезни распространиться!
– Вы себя слышите со стороны? Это не зомби, это просто люди, зараженные чем-то! Да и потом, эвакуацию вы проводите не на станцию общего пользования и не на планету. Эти люди окажутся на безопасных кораблях – но все равно в изоляции! Где они эпидемию начнут, на Темпесте?
– Они могут сбежать. Не забывайте: это не обычные пациенты! Это преступники, все они без исключения – убийцы, других на «Метиде» не собирали.
– Но никто не выносил им смертный приговор, как делаете сейчас вы!
– Я несу за них ответственность. Если бы станцию было необходимо покинуть, я бы выпустила их, но… Компьютер показывает, что до критического уровня повреждений еще далеко. Вероятность, что станция не рухнет, достаточно высока…
– Когда рядом газовый гигант, погрешность изменяется, – напомнил Стерлинг.
– Все равно мы еще не дошли до точки невозврата! Я понимаю, что все плохо… Но мы пытаемся связаться с начальником охраны, потушить пожар…
– Вы рискуете жизнями! У вас много и пациентов, и персонала. Если повреждения станут критическими, для эвакуации станет слишком поздно!
– Я этого не сделаю, а теперь оставьте меня в покое, не мешайте работать!
Она действительно уперлась, Стерлинг видел это. Даже забавно… По инструкции Кезия была права, предписания допускали задержку эвакуации. Но при этом она увеличивала риск для сотен людей, не только пациентов, персонала тоже! Отвлекшись на работу, она и вовсе могла пропустить тот самый решающий момент, после которого гибель обитателей станции станет неизбежной. Правила работали не всегда, это даже Стерлинг знал.
Заставить Кезию объявить эвакуацию он не мог – эта женщина была не из тех, кого легко уговорить или запугать. Вскрыть компьютер у него вряд ли получилось бы, а даже если бы получилось, это отняло бы слишком много времени. И все же один вариант оставался… Подумав о нем, киборг не смог сдержать улыбку, удивленную и печальную одновременно.
– И почему этот чертов легионер всегда прав? – спросил он у пустоты.
В момент, когда Триан передал ему контроль над бомбами, Стерлинг был уверен, что никогда не воспользуется этим. Не на сто процентов даже, а на двести, как бы бессмысленно это ни звучало. Он, Стерлинг Витте, никогда в жизни не совершит теракт, это же просто немыслимо!
И вот он этот теракт совершил. Потому что это и был тот самый правильный миг, о котором говорил Триан. Стерлинг закрыл глаза и запустил программу детонации.
Громыхнуло сразу в нескольких участках, на всех уровнях. Компьютер захлебнулся сиренами и потоком предупреждений. Свет и вовсе на секунду погас – и это была страшная секунда. Потом освещение вернулось, «Метида» выдержала… Пока выдержала. Предупреждения на экранах показывали, что обратный отсчет уже начался.
Кезия наконец отошла от компьютера, непонимающе огляделась по сторонам.
– Это еще что?.. Что это было?
– Это был я, – потухшим голосом ответил Стерлинг, еще не до конца поверив, что все действительно сложилось именно так.
– Что вы сделали?!
– Я взорвал вашу станцию.
– Что?.. Вас будут судить! Это безумие!
– Может быть, – кивнул он. – Но за свои поступки я отвечу – а вы отвечайте за свои! Начинайте эвакуацию немедленно, доктор Фила, потому что часов через пять этой станции просто не станет…
* * *
Когда корабль приблизился к конгломерату, Альда только-только сумела подняться на ноги, да и то опираясь на Хайда. Рана на спине затянулась, но до конца не зажила, и касаться ее было больно и страшно. Способности, будто соскучившиеся по хозяйке после долгой разлуки, работали безупречно, а вот тело подводило. У Альды кружилась голова, тошнота не проходила, боль могла вспыхнуть где угодно. И хотя время бежать еще было, телепатка уже понимала, что никуда она не денется.
– Нам придется подыграть, – признала Альда.
«Не обязательно, – заметил Хайд. – Я могу отнести тебя».
– Отнести куда? Понимаю, со стороны выглядело так, будто я превратилась в унылую тряпочку, но… Я все это время просматривала мысли норгиллов.
Она действительно старалась найти выход, после того, что она пережила, желание сдаться покинуло ее окончательно. Вот только нельзя найти что-то, чего нет. Да, у норгиллов были корабли – но очень мало, в основном развалюхи. Единственное приличное судно доставило сюда равиджеров, однако до него Альда и Хайд не добрались бы из-за разломов в конгломерате.
Лучшее, на что они могли сейчас рассчитывать, – какой-нибудь челнок, склеенный из космических соплей и на них же летающий. Это лишь повеселило бы пилота скоростного корабля флота, который с легкостью перехватил бы подобное корыто.
– Пока нам нужно
