силы по меркам Ковчега. Да, стрел больше в запасе — не зря каждый прихватил свой колчан из хранилища — но отнюдь не в разы. Мы физически не сможем перебить всех идущих на штурм дальнобойным оружием. Пожалуй, следует скорректировать план обороны.
— Бить лишь тех, кто напротив двери! — проорал я в трубу. — Тех, кто справа и слева от короба.
Пусть подходят. Стены им не пробить, дров, чтобы попытаться нас выкурить, с собой не несут. Единственное слабое место во всей обороне — лишь дверь. Её защищать мы и будем. Хоть тысяча, хоть пять тысяч, хоть десять — на узком участке их численный перевес не имеет значения. Пусть попробуют разобрать гору трупов под нашим обстрелом. Дверь открывается наружу — её так просто не вынесешь. Только тараном и можно выбить, но это, если никто не будет мешать, а мы мешать собираемся.
— Показывай, — приказал я Терикусу, становясь за первую из четырёх имевшихся наверху баллист.
Пара пристрелочных выстрелов — и я буду укладывать снаряды в цель с минимальной погрешностью. Просчитать идеальную траекторию — не проблема.
— Шестой щит слева от короба, — мгновенно откликнулся уже успевший придумать систему целеуказания живчик. — Не тот, что щит держит, а сразу за ним. Глазами его отсюда не видно.
— Готовьтесь, — приказал я лучникам и взял в прицел нужный щит.
В идеале бы сразу прикончить гахара, но и свалить щитоносца — уже половина успеха. Тяну на себя спускающий тетиву рычаг.
Выстрел! Орудие вздрагивает. Похожий на копьё с хвостовым оперением дротик устремляется к цели. Полёт длится чуть дольше секунды — хорошая скорость. Удар!
И синхронный щелчок почти дружного залпа. Все, включая Китара, отпустили тетиву, метя в брешь, которую создало моё точное попадание в некогда плотном ряду неприятеля. Там движение. Кто-то пытается встать. Щит пробит и лежит на тащившем его солдате. Жив тот или нет — сказать сложно. Но вот пара лишившихся защиты бойцов, что скрывались за ним, точно трупы. Отставшие от снаряда баллисты всего на секунду стрелы пронзают тела людей сразу в нескольких местах. Залп десятка опытных лучников — это серьёзно.
— Убили! Потух!
Радость Терикуса передаётся соседям по ярусу. Люди ликуют.
— Следующий! — перескакиваю я ко второй баллисте, направленной в эту же сторону.
Две других перетащить на этот же край уже места не хватит, но оставленное мной орудие уже взводят по новой.
— Седьмой… Ой! Восьмой справа от короба. Точно так же, чуть в глубине.
— Готовься!
И вслед за командой всего через миг второй выстрел. Я уже не смотрю на последствия. Залп был дан, и дальше от меня уже ничего не зависит. Перебираюсь к оставленной недавно баллисте, которую как раз успели перезарядить, и ору Терикусу:
— Дальше! Не спи!
— Сейчас, сейчас… Считаю. Шестнадцатый. Точно шестнадцатый! Слева от короба!
— Готовься!
Удобный ритм найден. Команда работает. К рядам неприятеля уносится дротик за дротиком. За каждым вдогонку тотчас отправляется облачко стрел, накрывающее очередную прореху.
— Потух! Потух! Эх! Выжил, гад! Потух! Йок! Горит, тварь!
Возбудившийся Терикус уже и не помнит, что внизу вместе с демонами, в куда большем количестве, гибнут его братья по полису. К обстрелу приблизившихся к башне солдат подключились расставленные по этажам лучники с арбалетчиками. Вокруг медленно ползущего вперёд короба то и дело появляются дыры в строю, которые, впрочем, враг достаточно быстро заделывает, смыкая ряды.
Три минуты спустя, уничтожено тринадцать гахаров. Солдат-живчиков выведено из строя в десять раз больше, но врагов слишком много, а нас слишком мало. Сужаясь, кольцо идущих на штурм уплотняется. К ряду фронтальных щитов прибавился ещё один, верхний, прикрывающий воинов противника косым козырьком. Из щелей этой чешуйчатой стены полетели ответные стрелы.
У нас первые раненые. Труба то и дело орёт разными голосами, вызывая Вальдемара на тот или на иной этаж. Гахары умеют стрелять. Надо это заканчивать, иначе останемся без зелий и без части соратников. Оторвавшись от процесса точечного выбивания гахаров, передаю по трубе новый приказ.
— Стреляют только три верхних яруса! — ору в раструб. — Остальным не высовываться!
И снова к баллисте. Передвижная крепость противника уже в двух десятках метров от башни. Враг начал очищать от трупов подход к двери. С остальных сторон солдаты подошли ещё ближе. Под нами шуршит поднятыми над головами щитами-чешуйками в несколько колец обвившая башню гигантская людская змея, беспрестанно плюющаяся шипами сквозь щели в броне.
Вот теперь стрелы противника начали долетать и до нас. Из-за края яруса спокойно, как раньше, не высунешься. Стоящие на подвижных штативах баллисты позволяют вести огонь под острым углом, но по вертикальной траектории из них снаряд не пошлёшь, как и не пустишь стрелу строго вниз из бойницы, не высунувшись при этом едва не по пояс наружу, что слишком опасно — у врага в разы больше лучников.
— Не высовываться! — командую в раструб. — Бить по задним рядам!
Охота на гахаров закончена. Ровные поначалу ряды врага повсеместно смешались. Терикус больше не может точно указать место, где прячется под щитами тот или другой одержимый. Да и большая часть из них уже под самыми стенами башни, в зоне недосягаемости мощных орудий. Бьём, куда получается, стараясь хотя бы наносить максимальный урон живой силе противника.
— Кэйлор, скоро наш выход.
Разъясняю одарённому его задачу и, остановив жестом Китара, собиравшегося последовать за мной, устремляюсь вниз.
Дно вселенной! У нас четверо трупов. Перед несовместимыми с жизнью ранениями бессилен даже лекарь на двушке. Хорошо хоть, все ценные кадры, такие как: Клещ, Метла, Рэм, целы и невредимы. Добравшись до нижнего из имеющих бойницы этажей, сразу же подбегаю к большому окну, расположенному над дверью башни и быстро выглядываю в него.
Стоит отдёрнуть голову, как в оконный проём влетает сразу несколько стрел. Внизу бдят. Но, что хотел, я успел разглядеть. Перевёрнутый кузов уже в нескольких шагах от двери. Минут пять — и наш заслон из наваленных вперемешку с камнями тел убитых при прошлых штурмах солдат разберут, окончательно расчистив проход.
— Пахнет жопой, — в двух словах обрисовывает своё видение ситуации Клещ. — Надо к йоку заваливать йокову дверь. Чую, ей недолго осталось. Скоро вынесут.
К этому радикальному шагу мы заранее подготовились — внизу, у двери, уже собранны в кучу груды переломанной мебели, которые послужат основой баррикады, что не даст врагу попасть внутрь — но это уже самая крайняя мера. Не
