хотелось бы до неё доводить. Замуруйся мы изнутри, отрезав себе же пути отступления, и гахары поймут, что прорыв за пределы лоскута в мои планы не входит. Мне нельзя допустить, чтобы враги разгадали мой замысел.
Да, уходящий за пределы лоскута подземный ход — идея хорошая. Вполне может сработать. Но куда больше шансов на успех имеет другой, скрываемый мной пока даже от ближайших соратников план, который я намерен воплотить в жизнь для того, чтобы гарантированно уйти от погони, если та будет нам угрожать.
Обнаруженная сторона дара Терикуса упрощает задачу. У нас два летуна. Пусть один из них и способен пролететь на порядок меньше другого, но на единственный рейс в одну сторону с одним пассажиром его хватит. Дормиан унесёт друга-живчика. Заодно убедятся, что поблизости от места высадки нет гахаров. Кэйлор же по очереди переправит за границу лоскута: Вальдемара, Китара, всех мунцев, своих охранников, Сепана и Рэма. Последний за неимением лучшего заочно мной принят в отряд, хоть сам и не знает об этом. Ветродуй пригодится.
Доставку членов команды на противоположную сторону большого холма, поднимающегося над лоскутом левее расположенной напротив нашей башни долины, осуществим накануне скачка. Кэйлор запросто справится с серий коротких рейсов. В темноте перелёты на большой высоте невозможно заметить, а под утро, боясь переноса, гахары уже заведут все посты на лоскут.
Это сейчас все окрестности башни за пределами лоскута патрулируются отрядами усиленных гахарами живчиков. В штурме явно участвуют далеко не все прилетевшие за мной нелюди. Враги знают, что среди сбежавших из квартала заблудших есть сильный летун. Они ждут, что я, бросив остальных, удеру с этим одарённым по воздуху, если не удастся прорваться всем вместе. По их мнению, от этого шага меня пока останавливает только страх остаться вдвоём на дикой Земле, но это лишь отсрочка неизбежного. Они уверены, что выбора у меня нет.
И рассуждать так логично, если не знаешь всего. А гахары, к моему счастью, не владеют всей необходимой для точного анализа информацией. В частности, им неизвестно главное — я бессмертен, пока жив мой носитель. В крайнем случае придётся пожертвовать телом Хо и самим наставником, если он ещё продолжает своё существование в роли пленника, привязанного к захваченной мной оболочке. Вариант не из самых приятных, но лучше так, чем поражение, моя смерть и, как итог, гибель всего человечества.
Обмануть гахаров несложно. Мне всего-то и нужно, что показывать им себя время от времени, чтобы враг знал, что я по-прежнему нахожусь в башне. До последнего буду у них на виду и лишь перед самым скачком спущусь вниз. Заодно и народ возмущаться не станет, узнав о переносе сильнейших одарённых за холм. Улети с ними я, все бы поняли, что их здесь бросают, а так без проблем примут ложь, когда выдам им версию про ударный отряд, что прикроет нас в момент выхода на поверхность.
Всё продумано. Остаётся лишь малость — удержать башню до скачка, для начала отбив этот штурм.
— Нет. Заваливать рано, — успокаиваю Клеща и всех, кто собрался на этаже. — Не судьба им дверь вынести. Давайте лечилки.
— Лечилки? Ты ранен? — пугается Клещ.
— Нет. Но буду. Давайте быстрее. Вон, вижу, стоит пузырёк. Вон ещё у окна. Мне хотя бы штук пять первосортной.
Пока мне собирают нужное количество зелья, раздеваюсь до исподнего. У меня есть приличный запас лечилок, но его тратить рано — ещё пригодится. Получив всё запрошенное, начинаю под удивлёнными взглядами открывать пузырьки и обмазываться их содержимым. Теория спорная, но по идее задумка сработает. Какая разница, где хранится субстанция — во флаконе или на коже, размазанная по ней тонким слоем? Да, смоется, испарится, сотрётся, но ведь не сразу же. Мне много времени не нужно.
Закончив натираться зельем, застёгиваю на талии снятый со штанов пояс с ножнами, натягиваю на голову трофейный солдатский шлем, беру в руки полэкс, специально оставленный мной ранее на этом ярусе, и кричу в раструб переговорной трубы:
— Вепрь, будь готов открыть дверь. Прогуляться хочу. Выйду тут, у тебя зайду.
— Услышал, — раздаётся ответ. — Стучись, если что.
Бородач невозмутим. Вепрь не подведёт.
— Кэйлор! — вызываю второго помощника. — Слышишь меня?
— Слышу. Начинаем?
— Считай до пяти — и вперёд.
— Раз, два… — принимается отсчитывать оставшиеся до старта операции секунды труба. — Пять!
Стиснув полэкс в руках, бросаюсь в расположенное над дверью башни окно. Сквозь закрытые веки глаза жжёт яркий свет. Ближайшие три секунды мне не страшны вражеские лучники. Кэйлор вылетел с верхнего яруса и сияет звездой. Все, кто вовремя не успел зажмуриться, на какое-то время ослепли. Остальные, каких меньшинство, как и я, вернут зрение, едва король Эмрихта перестанет сиять, но к тому моменту я уже буду внизу.
Зная расстояние до цели, определять своё местоположение в пространстве даже без глаз не проблема. В нужный момент, вслепую обрушиваю дополнительно усиленный падением удар полэкса на крышу передвижной крепости и приземляюсь, оцарапываясь о её же обломки, на чьи-то головы. Не глядя, распихиваю в стороны живые и неживые помехи и принимаюсь на максимальной скорости крушить вокруг себя всё, до чего дотягивается оружие.
И вот только теперь «звезда» гаснет, и я открываю глаза. Сделав своё дело, Кэйлор вернулся на башню. У меня же ещё куча работы. Вокруг море живчиков. Ближние уже свалены мной, кто подальше пока на ногах. Одни держат над головой остатки треснувшего защитного короба, другие вытягивают из ножен мечи, третьи вцепились в прибитые к толстому, остроносому бревну ручки, стараясь не дать упасть лишившемуся части носильщиков тарану.
С него и начнём. Чудовищный по силе удар обрушивается на бревно сверху. Сейчас бью не клювом, каким ломал короб, а обратной стороной, где топор. Широкое лезвие входит в твёрдое дерево сантиметров на тридцать. Ещё раз пять-шесть точно так же — и перерублю.
Первая стрела вонзается в спину. Боль, кровь, дискомфорт. Выдёргиваю и круговым движением полэкса раскидываю успевших приблизиться ко мне солдат. Чувствую, как рана затягивается. Теория подтверждена — зелье работает.
Вторая стрела прилетает под рёбра в момент, когда мой гигантский топор ещё раз врубается в таран. Третья застревает в плече. Четвёртая отскакивает от шеи.
Последнюю я защитил силовыми полями, как и выглядывающую из-под шлема часть лица. Сердце с печенью тоже прикрыты бронёй, окружившей эти жизненно важные органы внутри тела. Убить меня стрелами у них не получится. И хорошо, что наконечники здесь не гарпунного типа
