ко мне. — Я сделаю всё, чтобы ты поговорил с главой с глазу на глаз. Устраивает?
— Более чем.
— Тогда работаешь в паре с Фралием, он объяснить тебе формацию. Твоя задача — смотреть в оба и… — он перевёл взгляд на другого авантюриста. — Сколько «пробивных» у тебя осталось?
— «Пробивных болтов»? — уточнил арбалетчик, на что Шлас кивнул. — На два раза, потом на сутки забудь.
— Первый шаман на тебе, второго шамана берёт себе ксат, третьего, если будет, давим числом. Какой у твоих стрел урон?
— Двадцать пять. В общем полтысячи будет, за пару секунд завалю, — авантюристы одобрительно закивали, а один даже присвистнул.
— Да, этого на шамана хватит с лихвой. Сумка с зельями есть? — я ответил отрицательно, на что нутон с покрытыми шрамами лицом сказал Фралию выдать мне одну от погибших.
Пока же Шлас разделил выживших бойцов на две группы: раненые и охрана пассажиров, и отряд зачистки. Из семнадцати выживших авантюристов в первой группе оказалось пятеро раненых и ещё четверо на прикрытие — они сразу же пошли наводить порядки около телеги и за убежавшими лошадьми. Одну впрягут в телегу и, подталкивая, поедут дальше, а на другой авантюрист помчится в форт, чтобы предупредить об аномально разросшемся логове. О котором в форте обязаны знать ещё с войны.
— Главное, чтобы они опять не прислали солдат без оберегов, — нутон с каплевидным щитом грустно усмехнулся, глядя вслед назначенному гонцом авантюристу.
— Пришлют, — отмахнулся копейщик. — У них обереги на лошадей в форте только рыцари и благородные вешают. Обычным солдатам даже на себя иной раз повесить нечего.
— Шаман убил лошадей разъезда магией? — я посмотрел на Морта.
— Не убил, но «Паутину» или «Немощь» мог наложить. А что будет со всадником, если скачущая лошадь резко остановится или упадёт?
— Ничего хорошего, — начальник каравана привлёк к себе внимание и показал себе под ноги. Один из авантюристов закончил рисовать карту пещеры, где засели гоблины.
Всё время углубляясь, туннель от входа шёл практически по прямой несколько десятков метров, потом наискось влево, потом делал крутой разворот в противоположную сторону, шёл вперёд, потом вправо, ещё крутой разворот и заканчивался какой-то огромной ямой. На её дне расположен новый туннель, но авантюрист в той части пещер не был. За несколько лет до войны, ещё будучи зелёным новичком, он участвовал в зачистке этого логова от арахнидов: огромных пауков с человеческий рост, они ему до сих пор в кошмарах снятся. Тогда логово находилось в широкой пограничной зоне, и никто из вельмож тратить своих солдат не хотел, проще денег заплатить — поэтому гильдии авантюристов двух государств сформировали группу зачистки из пятидесяти разумных, попеременно действующих группами по десять тел. И семнадцать жизней стали ценой, уплаченной за зачистку только до той ямы. Там авантюристы решили, что проще забаррикадировать проход и подождать, пока пауки сами себя сожрут от голода и убить оставшихся на втором этапе, через полгода.
Такая высокая смертность объяснялась боковыми отходами в каждом основном коридоре. Даже в самом первом, идущем от входа в пещеру — и в нём авантюрист нарисовал два боковых ответвления.
— А если баб спустили вниз? Полезем сами? Дохнуть? — один из авантюристов задал самый правильный вопрос.
— Нет, — твёрдым голосом отрезал Шлас, поправив шлем. — Все свои пляски гоблины проводят на воздухе. Они к циклу луны присосаны как…
— Как шлюха к члену, — на задумчивость начальника отреагировал Фралий.
— Как содержанка к члену богатея, — поправил товарища Морт. — Ни одна шлюха не отрицает, что она шлюха.
— Какая разница? — Шлас обвёл нас взглядом. — Если их спустили, то чистим верхний ярус, ждём оставшуюся группу с шаманом, вырезаем их и разделяемся. Одна группа блокирует яму, вторая чешет округу и ищет запасной проход. Он должен быть.
— Нет его, — чертивший карту авантюрист нарисовал точку и кривую линию чуть поодаль от схемы пещер. — В километрах двух ручей течёт. Ключ из земли бьёт. У них там своё подземное озеро есть, я точно помню, что тогда паукам смерть от жажды не грозила.
— А если прокопали?
— После первого крутого разворота везде камень.
— Девять лет уже прошло. Прочешем.
Шлас приказал всем готовится. Я хотел спросить, при чём здесь луна и ритуалы гоблинов, но главный авантюрист перевёл стрелки на Фралия. Он всё объяснит, пока мы будем добираться до логова.
— Держи, — авантюрист с щитом передал мне небольшую поясную сумку из твёрдой плотной кожи размером с ладонь, с четырьмя склянками зелий внутри.
Первое, по словам авантюриста, всяко на восполнение жизненных сил, потом на выносливость, малый антидот и на закрытие ран. Каких именно объёмов эти зелья, авантюрист не знал, чужие всё же, но последнее пить не надо. Его первую половину надо влить в рану, второй промочить тряпку и плотно обвязать. Если, конечно, я собственные кишки не собираю обратно или голову ищу — в этом случае оно мало чем поможет.
— Зелья засунь куда-нибудь, а сумку выкинь. Примета плохая.
— Я не верю в приметы.
Авантюрист пристально посмотрел мне в глаза, положил ладонь на сумку с зельями и легонько надавил на неё.
— Мы верим.
Пять долгих секунд мы с Фралием переглядывались, пока я не придумал, как распределить зелья в поясе, и молча кивнул. Мой временный напарник глубоко и облегчённо вздохнул, словно до этого считал меня неадекватным.
Поднявшийся на холм арбалетчик внимательно осмотрелся и сообщил, что не видит ни группы с салазками, ни с пассажирами. Пора выдвигаться. Шлас ещё раз осмотрел всех авантюристов и проверил наспех сделанные фонари из факелов и на палках рядом с ними примотанные металлические пластины от доспеха погибшего авантюриста. Получился эдакий факел с отражателем, в пещере пригодится, если придётся встать в одном из проходов или блокировать монстрам дорогу.
Уходя, нам вслед молча смотрели оставшиеся охранники и пассажиры. Вторые что-то пытались сказать, кажется, пожелания удачи, но охранники их быстро заткнули.
— Идти до логова часа два, так что к вечеру вернёмся к дороге. А там нас уже ждать будут телеги.
— Разве они не поедут дальше? — я посмотрел на шедшего рядом Фралия. Пока что мы только спустились с холма, направлялись к лесу и шли толпой, но в самом лесу разделимся на пары.
— Основные поедут дальше ещё часа на два. Мы же будем их догонять.
— Ты хотел спросить у меня что-то, ксат? — Шлас мельком глянул на меня и продолжил вглядываться в далёкие силуэты деревьев.
Вопросов у меня было уйма. Почему главный авантюрист так уверен в том, что оставшихся шаманов не один, а двое; при чём тут какая-то группа гоблинов, которую надо ждать; что он имел в виду под бесполезными настрайцами; почему логово не зачистили раньше, раз о нём все знали; и что это за обряд такой у гоблинов, где женщины нужны. И почему засада устроена так грамотно, будто организованная высшим разумным.
Ответом на первый и второй вопросы стал свист, пронёсшийся по каравану перед нападением. Среди гоблинов был шаман, использовавший шумовое заклинание в качестве сигнала. И именно в наличии шаманов крылась причина столь удачной засады — их у логова минимум трое. Первый лежит в куче трупов с отрезанными ушами, второй тащил лошадь, а третий с группой гобляторов всяко шатался в лесу недалеко от дороги, видел отъезжающий караван и по телепатии предупредил всех. Авантюристы из других краёв и городов не раз видели, что шаманы могут связываться между собой, если принесут в жертву гоблятора, вырвав сердце и воткнув в него палочку с перьями. Гобляторы не мариновались неделями в ямах около дороги, а лишь вовремя пришли. Это так же объясняло, почему они все не замёрзли в выкопанных ямах, помимо тёплого волка на каждый схрон и дыхательного отверстия с противоположной стороны дороги.
— Я ж рассказывал уже… А, ты ж пассажир, тебя не было тогда, — на мой вопрос о бесполезности Шлас на секунду задумался. — Ты ж из Настрайской академии, сам настраец, а бесполезным тебя назвать никак нельзя. Если оскорбил — прости.
— Можешь поносить академию любыми эпитетами даже при мне. Суть бесполезности объясни.
— А что объяснять? — нутон с покрытым шрамами лицом пожал плечами. — Я в Арнурском королевстве лет пять назад вступил в караван на три телеги. Обычная охрана пассажиров между городами. На полпути на нас орава оруков напала. Двадцать свиных рыл с их командиром, а нас всего семеро. Мы как их увидели, так и приготовились себе глотки вспороть. Они ж нас живьём
