спрашивает девочка из-за стойки.
– Упакуйте, я заберу с собой.
– Но как же? – теряется девочка. – Так не принято!
– Кем вы приходитесь хозяйке? – не могу я не спросить.
За спиной раздаётся новый голос:
– Леди-Маска, приветствую. Это моя племянница. Я сожалею, что девочка сделала промах.
– Не стоит извиняться, госпожа. Давая должность по дружбе, а не по способностям, вы вредите себе, своему делу.
– Да, Леди-Маска, моя ошибка. Я не подозревала, что у племянницы будут такие затруднения. Спасибо, что указали.
Старшая швея уже пакует платье.
Я получаю пушистый свёрток, хочу расплатиться, но хозяйка меня останавливает.
– Подарок? – удивляюсь я. – Слишком щедро. Я не намерена публиковать снимки с этим платьем, кроме тех, о которых мы договорились.
Хозяйка лишь улыбается:
– Я надеюсь стать той, кто вас одевает, Леди-Маска.
– Хм… Посмотрим, – если это подарок, то принять можно. Стать лицом модного дома интересная перспектива. Правда, герцогини не позируют за деньги, но носить вещи определённого дома мне никакая традиция не запретит, так что посмотрим…
Деньги за рекламу поступят на мой банковский счёт после выхода записей в Альбоме – аванс уже пришёл, больше мне в ателье делать нечего.
Я прощаюсь и выхожу на улицу. Маску скрываю под плотной вуалью шляпы, одновременно активируя амулет рассеивания внимания.
Снаружи ждёт экипаж. Я дожидаюсь хлопка двери и, наконец, стягиваю маску, достаю платок и с наслаждением промакиваю лицо – очень уж под маской жарко. Всё-таки коллекционное настенное украшение совершенно не приспособлено для ношения.
Может быть, заказать себе более удобную маску?
Не так уж и часто я её надеваю, но ведь со временем придётся появляться в образе всё чаще…
Экипаж привозит меня в деловой центр города, и я выхожу неподалёку от Торговой палаты, смотрящей фасадом на представительство “Кида и партнёров”. Мне так и хочется прочитать “Кидалы и партнёров”, но это несправедливо, ведь репутация у дельца безупречная, насколько я слышала. Я огибаю Торговую палату и сворачиваю на тенистую аллею, тянущуюся через парк, обступающий приземистый храм Истины.
Здание… некрасивое. Никакого декора, никаких архитектурных изысков, не считая фигурной крыши, колпаком накрывающей квадратную коробку здания. Дверей нет, широченный проём открыт визитёрам и ветрам. Зимой в храме, наверное, очень холодно и неуютно. Словом, совсем не так, как должно быть в храме. Я даже останавливаюсь. А стоит ли идти в храм? Я ни разу не религиозна, скорее разделяю идеи агностицизма. Разделяла – так было до знакомства с Корией. Здесь же богов много, и их существование отнюдь не вопрос веры. Доказательств хоть ложкой жуй. Далеко ходить не нужно – Истина засвидетельствовала наше с Лайсом пари и даже поспособствовала исполнению долга, создав между нами магические узы.
На земле богам молятся, поклоняются, а здесь… пиетета не испытывают. Боги для жителей Кории всего лишь высшая инстанция, куда можно обратиться и получить гарантированную помощь, только “пошлину” оплати. Истина ведь за нашей парой не просто так присматривала, она тянула из нас обоих силу. Немного, чтобы не во вред. Возможно, она прямо сейчас продолжает тянуть… Точнее, не богиня лично. С чего бы Истине обращать внимание на ничем не примечательных смертных однодневок? От имени богини действуют её тени.
Я вхожу в храм.
Не скажу, что меня тянет бить поклоны или голосить хвалебный гимн, ничего подобного, однако принять слишком спокойное, какое-то буднично-практичное отношение местных всё равно не могу.
Алтарь в центре зала, а по бокам устроены закутки, в каждом свой алтарь и сидячие места. Поставь вместо алтаря письменный стол, и получится обычная переговорная. Храм Истины расположился в центре делового квартала не просто так – здесь на алтарях заключают самые серьёзные сделки, подтверждают намерения, дают гарантии.
И несколько закутков закрыты – кто-то прямо сейчас заключает “жирную” сделку. А может и не “жирную”. Средние и даже мелкие тоже подтверждают на алтаре.
Мне переговорная не нужна. Я здесь вообще… не мышь серая, а ворона белая. Потому что я подхожу к главному алтарю в центре и опускаю на шероховатую поверхность ладонь отнюдь не для того, чтобы просить.
Чувствую себя по-дурацки, но не отступаю.
– Спасибо, – выдыхаю я.
Рядом никого, так почему бы не поблагодарить вслух? Так меня точно услышат.
Я благодарю богиню от всего сердца и искренне не жду никакого ответа. Да и какой ответ может быть? “Пожалуйста”? Как-то совершенно не по-божественному. Усмехнувшись своим мыслям, я плавно убираю руку с алтаря.
Больше мне в храме делать нечего, тем более в зале появляются два важных господина и армия секретарей, несущих папки с документами. Главный алтарь им не нужен. Удостоив меня мимолётного непонимающего взгляда, они утрамбовываются в свободный закуток, и дверь за ними сама собой закрывается. Тоже часть божественного сервиса?
Обернуться к алтарю меня заставляет лёгкий перезвон.
На главном алтаре расцветает золотистая искорка, набирает силу и отрывается от плоской поверхности камня. Я смотрю с недоумением и пытаюсь вспомнить, доводилось ли мне читать о подобном чуде. Возможно, зря я таращусь и правильнее уйти? Предчувствие нехорошее. По ступенькам храма я буквально слетаю.
– Госпожа? – удивляется извозчик, решивший меня подождать. Или решивший отдохнуть в тени раскидистых парковых деревьев.
– На вокзал, – командую я, тянусь к дверце.
Судя по возгласу извозчика, я катастрофически не успеваю. Обернувшись, я вижу, как из проёма вырывается уже не огонёк, а яркое сияние, очень похожее на то, которое я видела в день состязания. Точь-в-точь раскрываются лепестки и тянутся ко мне.
Да за что?!
В прошлый раз с лепестками удачно получилось, но Истина богиня, и рассчитывать, что мне и дальше будет везти нет никаких причин. Ох, зря я с благодарностями полезла.
Бежать я больше не пытаюсь, всё равно догонит. Поэтому свет я встречаю гордо расправив спину и высоко подняв голову. Свет не режет глаза, он мягкий и какой-то пушистый, но всё равно в его сиянии я больше не вижу окружающий мир – ни храм, ни парк, ни небо над головой. Я словно оказываюсь внутри схлопнувшего лепестки бутона и невольно вспоминаю венерину мухоловку. Вопрос в том, муха я или нет. Становится неуютно, и вдвойне неуютно, когда из сердцевины цветка выходит фигура. По очертаниям угадывается женщина.
– Давно я не слышала слов благодарности.
Чёрт-чёрт-чёрт.
Не тревожь лихо, пока оно тихо. Вот что я полезла?!
Голос исходит от всей фигуры целиком, ни малейшего намёка, что у неё есть рот или работают голосовые связки, да и голосом совершенно не живой гул назвать сложно.
– Истина? – осторожно спрашиваю я.
Мне следует поклониться?
– Нет необходимости кланяться.
Кто бы сомневался, что
