– Мы одеты как нищие, нет ружья, но мы живые и желаем победить нашему уважаемому императору.
Так мы живем много дней под жарким солнцем, делаем охоту и ловим рыбу, и шутим, и иногда плачем, но это стыдно, и я иду в дом, когда солнце садится, за руку с любимым мужчиной, а другие товарищи сидят на песке на пляже, тихо пьют спирт Кимуры или говорят об их старой счастливой жизни матросов. Потом приходят, когда темно, и идут спать. А я, Йоко, когда довольна от любви и свободна, думаю о семье, о нашем красивом доме в Йокогама и желаю быть там все часы своего сна.
И вот, перед сезоном дождя, приходит этот день, который всегда в моей памяти. Товарищи идут в джунгли ловить дикую свинью, они ее уже видят часто, и Йоширо идет первый с пикой, он делает ее сам, у других ножи и веревки из травы. Нагиса, самый молодой, идет последний в своей матросской шапке. Ему двадцать, как и я.
Они далеко час, не больше. Я мою вещи для еды в океане. Вдруг слышу в джунглях так-так-так и встаю, снова слышу так-так-так, шум ружья, оно часто стреляет, потом знаю – на вашем языке это автомат. Долго ничего не слышу, иду всюду на пляже, очень страшно, зову духов острова для моих товарищей. Тогда сама вижу, Йоширо бежит из джунглей и кричит:
– Они все мертвые! Они все мертвые!
А я, Йоко, бегу к нему, и мы скоро вместе падаем в песок, и Йоширо плачет, как женщина, и говорит:
– Какие мы несчастливые! Они все убитые!
Я вижу – он держит в руках ружье, оно часто стреляет.
Правда, что они идут друг за другом по маленькой дороге в джунглях поймать дикую свинью. Смотрят на свои ноги из-за следов. Тогда Нагиса, самый молодой, смотрит рядом, быстро берет в траве кусок бумаги – белая и красная, ее находит его глаз, и когда держит в руках, я говорю, это пачка от сигарет «Лаки Страйк». Нагиса очень страшно, смотрит везде и кричит:
– Враг! Тревога! Враг!
И Йоширо, начальник, видит бумагу в его руке и говорит:
– Тихо, дурак!
И тут он тоже смотрит везде, как Нагиса, и другие тоже, и я говорю, что они видят над головой: враг-авиатор висит на ветке большого дерева с парашютом, он плохой, но пока живой. Тогда мои товарищи хотят спрятаться в траве, потому что враг держит в руке автомат, который смотрит на них, но очень жалко, они не могут. И тогда я слышу – так-так-так, когда я мою вещи для еды в океане, и они все падают мертвые без ружья. Судьба хранит только Йоширо, он сильно бросает пику в врага, он делает, как учат охотники на китов в Хоккайдо, и кричит от победы, берет автомат, который падает в траву, и тоже делает так-так-так от радости, все так быстро – не больше секунд, чем пальцев на руке, и видит всех товарищей мертвые.
Вот грустная история Йоширо, как он сам говорит, когда мы на песке. Мы долго грустим и плачем, и я думаю, что никогда я не встаю и не иду по острову и жизнь не продолжается. Но Йоширо находит свою волю и говорит:
– Нужно вернуться в джунгли взять товарищей или их едят звери.
Так я иду в джунгли с Йоширо в первый раз. Мы идем на это мертвое место, я плачу, мне страшно, трогаю руками лица моих бедных товарищей. Еще день назад я любила Кенжи на циновке, ему даю много радости во рту и в животе, он говорит мне поэзию, он сам пишет, когда один. А еще недавно Нагиса, самый молодой, говорит, что он меня берет женой, когда нас спасают и везут в нашу страну. И Кимура, самый умный, хочет видеть, растет ли рис, он сажает, дает еду, когда сезон дождя. И Тадаши, самый строгий, он берет меня очень энергично и долго, чтобы иметь радость. И Акиро, самый старый, сорок восемь годов, его зовут Попай[23], почему – не знаю, он все время шутит со мной. Все они лежат в крови и земле и еще теплые жизнью. Тс-с-с!
Йоширо и я тянем каждое тело за ноги из джунглей на пляж. И когда Йоширо приходит, он бежит ко мне, я не сильная, и он сам тянет. Потом он идет вверх на дерево, где мертвый враг, он рубит ветки, враг падает и парашют тоже. Он думает, что человек летит на остров от ветра ночью, наши японцы падают его самолет, но далеко – когда близко, мы не можем спать от шума.
Правда, я теперь знаю, самолет падает не от ружья, его мотор не работает и он падает далеко в океан. Птицы и звери кричат ночью в джунглях и не дают, нам, бедным, слушать.
Враг, лейтенант из Америки, имя написано – Хоуард Дж. Фэрчайлд. Он тридцать лет, мы думаем, большой и желтые волосы и нет жены, раз нет кольца. Я довольна, конечно, все относительно, что его жена не несчастная, потому что он мертвый, а она его любит и, может быть, есть дети. Йоширо говорит, что мы нужно тоже тянуть его на пляж, для мертвых нет разницы, все солдаты несчастливые, и стыдно оставить его для еды зверей.
Так делаем. Перед уходить от мерзкого места, Йоширо берет два пояса с патронами нашего врага, носит на себе и смотрит хорошо под дерево. Он видит хороший нож в траве и говорит:
– Понимаю, почему этот человек не может убежать и делать нас мертвые, когда мы спим.
Потом на пляже я беру одежду и сапоги врага, а Йоширо рубит дерево делать большой огонь и всех правильно хоронить. Я мою хорошей водой мертвых – товарищей и врага. Я тоже прыгаю в море, чтобы быть чистой, делаю волосы палочками, делаю щеки красные, чтобы делать радость мертвым. Солнце садится, Иоширо кладет аккуратно мертвых в огонь, он красиво делает, он мокрый от пота и плачет, это очень стыдно, и я сама вижу, ему страшно и уходит ум. Он лежит на песке, как ком, плачет и бьет руками, и говорит: «Я не могу сжигать хороших друзей и молодого и энергичного Нагиса, это много мне, и я не могу».
Я ему говорю для покоя хорошие слова и иду с ним в дом, и говорю, что часто судьба для женщин хоронить мужчин, что его огонь – хороший и красивый, и он теперь отдыхает. Я даю ему спирт Кимуры и говорю:
– Чтобы делать честь товарищам, много пей, надо думать о хороших минутах вместе в большом океане и когда любите ваших девушек от Китая до Австралии. Он плачет и шутит сразу, качает головой, я иду из дома и всю ночь бегаю, ношу дерево для огня, огонь огромный, и я кричу всем:
– Я помню, я помню, пусть ваши духи летают назад в гору!
Иногда я падаю. Иногда песок и уголь на моем лице. Но я говорю: «Простите» – и встаю, и бегу везде, все время, я делаю хорошие похороны, все относительно, конечно.
Потом еще две недели или три я живу только с Иоширо. Он сидит до вечера в кресле для качания, автомат на коленях, пояс с патронами на теле, думает стрелять, говорит только, когда хочет просить есть или пить. Я, Йоко, иду каждый день к желтым камням и бросаю в океан цветы. Я бросаю сюда раньше серый песок от огня, я мою аккуратно место пляжа, где горят наши мертвые, и больше не стыдно на острове. Я сама иду в джунгли, смотрю везде цветы для океана и следы зверей, чтобы их поймать. Мое кимоно без двух рукав и короткое до попы, а из парашюта я делаю трусы. На пляже мне очень жарко и в джунглях, а когда солнце садится, у меня толстая меховая куртка американца. Сапоги очень большие для меня, а Йоширо не хочет носить одежду врага. Надо говорить, что, когда мы на этом острове, мы ходим голыми ногами. Я делаю из сапог хорошие сандалии ходить в джунгли.
