напивались.
– Такое дома не увидишь, – пьяно сказал Виал.
– Словно им заняться нечем, – Эгрегий покачал головой.
Но в его голосе не было осуждения. Возможно, зависть.
– Так вы успокоились? Что там было?
Виал обрисовал увиденное в таких подробностях, словно составлял отчет в коллегии: сколько деревьев, камней, какие травы вокруг растут, как много воды вытекает из источника, количество паломников и отсутствие стражи.
– И это все? – удивилась Хенельга. – Я полагала, что там… всякое происходит.
– Как у вас? – Виал ухмыльнулся. – Такого не встретишь в цивилизованных землях.
– Наш славный храм мне милее, – заметил Эгрегий.
Все трое синхронно кивнули. Они не знали молитв, которые полагалось произнести в таком случае. Поэтому каждый про себя обратился к Мефону.
– Из-за вас я размяк, ударился в религию, – проворчал Виал позже.
– Разве это плохо? Или у тебя привычка всегда полагаться на себя.
– Даже с Хозяином вод мне приходится полагаться на себя. А эти молитвы, не знаю, скорее за наш город, за мое отечество. Вам это сложнее понять.
– Я такой же гирциец, как и ты, – сказал Эгрегий.
– Воспитание, привычки, связи – да. Но кровь то тебя тянет дальше. Или я не прав?
– О нет! – воскликнула Хенельга.
Мужчины прервали свой разговор и с испугом посмотрели на спутницу.
– Я забыла оставить это в храме нимф.
Покопавшись в сумке, она достала керамическую лодочку. Здесь внизу, вдали от храма изделие выглядело более тусклым, а формы его были грубее, чем показалось. Может быть, всему виной освещение. В палатках торговцев наверху от ветра слезились глаза, а тень от навеса мешала рассмотреть предмет.
– Не беда, – Виал решил успокоить спутницу. – Довези лучше до дома и посвяти в наш храм. А если тебе так не терпится, то вокруг полно святилищ, что с радостью примут твой дар.
– Уверен? Для Хозяина я выбрала несколько предметов. Вот они, – Хенельга выложила рог и рыбку, – думала подарить эти предметы морю.
– Хорошая мысль. А лодочка пусть доберется до Циралиса, как и мы вместе с ней.
– Для вас у меня тоже есть подарки.
Загадочно улыбнувшись, она протянула каждому подарок. Завернуть в красивую тряпицу времени не было, но у добрых лоточников наверху удалось купить отрез льняной ткани. Для девушки из варварского племени подобная ткань выглядела чем-то бесценным.
Эгрегию подарок понравился, ему не потребовалось изображать удивление и восторг. Браслет оказался чудесным изделием. Пусть это была простая проволока с напайками в виде волчьих голов, но даже в таком простом предмете чувствовался стиль виорентских мастеров.
Подарок отражал душу мужчины, а так же напоминал ему о том, что носили его соплеменники. Не зная этого, Хенельга смогла попасть в самое сердце.
Как реагировать на свой подарок, Виал не знал. Он разгадал замысел девушки, какие мысли она вложила в этот предмет. Потому он изобразил на лице удовлетворение и скромную радость. Сделать это не составило труда, благо опыт морских путешествий помогал.
Обгоревшая монета была подделкой, что не должно удивлять. И должна была напоминать данаям о городе, что находился за морем, богатом городе, торговом городе. Уничтожив его данаи смогли обогатиться. Вся их культура взращена на пепле погубленного города.
Так что эта монета должна напоминать данаям об их славном прошлом. О том, что они когда-то спалили опасного заморского соседа. И могут, при желании, повторить свой подвиг.
Но говорить об этом Виал не стал. Ведь смысл подарка совсем в другом.
Обнявшись, все трое поблагодарили друг друга за хорошую компанию и внимание.
– Но у нас для тебя ничего такого, – заговорил Эгрегий.
– Ерунда! – остановил его Виал, пряча монету. – Я знаю, чем порадовать твою спутницу.
Цена подарка всего три золотых, да и носить его можно только дома. Даже на улицах провинциального города на подобный наряд будут смотреть с осуждением, а в Виоренте женщину просто забросают камнями.
Виал понял, что поразившая Хенельгу льняная ткань, казалась ей самой тонкой и удивительной на свете. Шепнув Эгрегию на ухо, Виал предложил купить шелковую тунику. Их сбережений хватит на шелково-льняную одежду, окрашенную в синий цвет, но разве этого мало? Не в пурпур же им наряжаться.
Вот только, где раздобыть эту вещь. Найти бы ее не составило труда, но Виал знал, во что это им обойдется. А ведь должны быть магазинчики, где и цены не особенно высоки.
Все трое не желали возвращаться в гостиницу. Как бы Эгрегий не уговаривал Хенельгу, ей интересно было познакомиться с городом. Узкие улочки, но правильная планировка кварталов отличали Виорент от знакомого ей Циралиса.
Виал не мог придумать повод, чтобы отослать девушку. Все дела они запланировали на завтрашний день, а разделиться не получалось. Ведь подарок собирались они вдвоем сделать, а так бы получилось, что только Виал вернул долг.
Рынки торговца и его спутников не привлекали. К тому же большинство из них уже закрылись. В послеполуденные часы редкий лавочник оставался в своем закутке. Открытыми оставались только крупные магазины, где цены высоки.
Путешественники попытались пройти через узкие боковые улочки, но на них тут же насели попрошайки. Подобно комарам, они пытались выпить из чужестранцев кровь. Отбиваться от них пришлось долго, так что Виал зарекся искать магазины в таких злачных местах.
Виорент отличался не только количеством проживающих людей, но и множеством стоков, что стекали в море. Забавно осознавать, как люди почитают своего бога, покровителя морей и города. А что им еще делать, иначе город давно бы утонул в навозе и испражнениях.
Дальше от священного холма, среди многочисленных жилых кварталов, запахи были характерными. В Циралисе не так сильно воняет мочой, как в Виоренте. Вот еще одно отличие, характеризующее восточный город.
Городские рабы исправно убирали улицы, но за прошедший день грязь и нечистоты вновь заполняли канавы. Виорент утопал в навозе, хотя всадники встречались редко. Неужто горожане избавлялись от навоза днем, чтобы не платить какие-нибудь налоги. Или же это запах самих стен.
Разноплеменная толпа вытаптывала грязь, перемалывала ее в пыль. Тут и там раздавался кашель, люди
