– он вынул свой ТТ из кобуры: – попробуй-ка держать вот так! – он взялся за пистолет обоими руками, – у тебя просто кисть слабая: тебе трудно стрелять с одной руки, даже если второй ты себя держишь за запястье. Держи пистолет сразу обеими руками – так точно получится!54
– Так! Предыдущие пять выстрелов не считаются! Это была тренировка! – заорал сержант Веселовский. – Давай, перестреливай! Ещё пять!
Агния сжала рукоятку ТТ обеими руками, выдохнула, прицелилась, и мягко нажала спуск. Бах! Банка слетела с пенька. Бах! Слетела вторая. Бах! Третья, кувыркаясь, последовала туда же. Затвор остался в заднем положении.
Девушка растерянно обернулась к Андрею:
– Патроны кончились…
– На мой! – сунул ей в руки свой ТТ.
Она обернулась к зрителям:
– Можно?
– Давай, давай!!! – положительные эмоции у зрителей уже перехлёстывали через край, – ещё два выстрела!
Бах! Мимо. Бах! Банка слетела.
– Ну, не всё коту масленица! – подытожил Илья, – но молодец! Это надо же, а?! Девчонка, а как стреляет! А теперь с пятнадцати шагов!
Андрей, пряча счастливую улыбку, пошёл ставить банки.
– Я с тобой! – девушка побежала за ним, – я помогу!
Ставя банки, она поймала счастливый взгляд Андрея.
Стали стрелять со второй позиции, с пятнадцати шагов. Результаты, понятное дело, из-за увеличившейся дистанции, были хуже. Но Илья умудрился со своего «вальтера» сбить 3 банки с пяти выстрелов.
– Я ж говорил! – радовался он, как ребёнок, – хороший пистолет-то! Зря ругали!
У остальных было примерно то же самое: 2-3 банки из пяти. Андрей сбил две.
– Две банки и дырка от баранки! – весело прокомментировал Илья за спиной.
И только Коля, как и полагается лучшему стрелку эскадрильи, сбил все пять.
Но к таким его результатам все уже давно привыкли.
– Ну, Огонёк, давай, покажи себя!
Агния взяла пистолет двумя руками. Андрей стоял рядом.
– Ноги пошире расставь, – подсказал он ей, – так будешь устойчивее стоять.
– Не подсказывай! – раздался сзади весёлый возглас Миши.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! – с пеньков слетели все пять банок.
Позади раздались восторженные голоса.
– Вот это да! Ты гляди! Колян, да она тебе баки сейчас подобьёт!
Агния восторженно посмотрела на Андрея. Он приобнял её за плечи:
– Умница! Так их!
Отошли на двадцать шагов. У большинства результаты оказались совсем скромными: одна-две банки. И то, две банки выбил только Веселовский.
Коля показал свой стабильный результат: четыре банки.
Агния вышла на позицию. Взяли пистолет обоими руками, оглянулась на Андрея. Он ей кивнул: «давай, милая!»
Пять выстрелов – пять банок одна за одной слетели с пеньков!
Дружный, восторженный, рёв пяти мужских глоток возвестил о том, как они все восхищены её победой.
Не сговариваясь, все подбежали к ней, схватили. И бросились качать.
– Ой, мужчины, ой, отпустите!
Наконец, вняв её мольбам, и вдоволь набросавшись, отпустили, сунули её в руки Андрею со словами:
– Держи, лейтенант! Такого стрелка надо на руках носить!
Она растерянно смотрела ему в глаза, а он наклонился к её лицу и поцеловал её в губы.
– О-о-о!! А-а-а!! – радостно заорали все. – Правильно, лейтенант! Вот так! Береги как зеницу, О как!
А Андрей был на небесах от счастья. Его ангел-хранитель, его любимая, была лучшим стрелком эскадрильи.
– Ну, теперь мы фрицам дадим прикурить, да Андрюха? – Николаю явно хотелось загладить перед ним свою выходку с обниманием Агнии.
Андрей под впечатлением её успеха был расположен благодушно, и был готов простить Колю:
– Это точно! Правильно я говорю? – он приобнял девушку за плечо, и улыбнувшись, посмотрел её в глаза. Она ответила ему тем же. Он смотрел в её глаза, и совершенно утонул в них, как в море: казалось, смотреть в них можно вечно, не отрываясь…
С небес на землю его немного опустил Толик Веселовский:
– Вот когда она фрицев также, как банки с пеньков, начнёт с неба сшибать, вот тогда и посмотрим….
***
Наконец, когда они остались одни, Андрей решился задать ей мучивший его всё это время один вопрос. Но она его опередила. Только он успел раскрыть рот, как она, улыбнувшись, пожала плечами, и ответила:
– Андрюш, я сама не знаю, как у меня это получается!
– Но ведь ты же никогда до этого не стреляла. И тебя никто этому не обучал!
– Понимаешь, – она опять смущённо пожала плечиками, – наверное, дело в том, что я всё-таки не совсем человек. То есть, я в человеческом теле, но я – ангел, а значит, и могу я гораздо больше. Я об этом до сего момента как-то не думала. Но видимо, и вижу я гораздо дальше, чем полагается человеку. И телом своим могу управлять не в пример лучше. Отсюда и выше точность стрельбы.
– Но ты так быстро научилась! – воскликнул он.
– Ну, а что там уметь-то – пожала она плечами, – просто надо было показать, как правильно надо делать, и всё, – но увидев, как нахмурился его лоб, и уловив в его мыслях воспоминание про Колю-«тренера», она поспешно добавила: – вот ты мне и показал. Как надо.
Андрей улыбнулся.
Глава 22. Тяжело в учении – легко в бою.
Задетый за живое словами Толика Веселовского, Андрей решил серьёзно заняться её тренировками. То, что она доказала, что у неё хороший глазомер и твёрдая рука – это было ещё полдела. Дураку было понятно, что уметь стрелять из пистолета – это ещё пока не значит, что ты хороший воздушный стрелок. Пистолет и мощный крупнокалиберный пулемёт – немного разные вещи.
Предстояло научить её многим тонкостям её новой профессии: как правильно целиться из пулемёта, как брать правильное упреждение, как определять момент открытия стрельбы, как правильно определять дистанцию открытия огня, устранение неполадок в работе пулемёта, вопросы взаимодействия с лётчиком. Этим они и занялись, когда пришли к своему самолёту.
– Так, теперь слушай, – обратился он к девушке, когда они подходили к стоянке, – я… – он посмотрел ей в лицо и остановился, запнувшись. Она смотрела на него совершенно озорными глазами, улыбаясь, и прикусив краешек губы.
– Ты… – он опять запнулся, сглотнул, – ты, вот что…. – вздохнул, смутился вконец, – слушай, ну зачем ты так на меня смотришь, а?!
– Как смотрю? – а озорная улыбка не сходит с лица.
– Ну, так… я на тебя посмотрел, и забыл, что хотел тебе сказать! Понимаешь?!
– Хорошо, – она согнала улыбку с лица, и с серьёзным выражением лица спросила:
– Так лучше?
– Не знаю…. Прямо наваждение какое-то: как на тебя посмотрю, так обо всё забываю.
– Ладно, пойдём уж, забывчивый ты мой! Про пулемёт ты мне хотел рассказывать…
И она широким шагом пошла к самолёту.
