спасибо вам огромное! Надо быть полной дурой, непробиваемой идиоткой, чтобы отказаться от императорской карьеры, но я отказываюсь. Понимаете, вообще вот это всё… ну, мягко говоря, не моё! Меня Укун из дома вытащил в тапках, которые я по дороге где-то посеяла, и в махровом халате, который так в Болливуде и остался. И платье моё праздничное там же. Вот платье жалко… Но ладно, может, Ситка похудеет и будет модничать, хоть какая-то радость в жизни скромной индийской женщины. Нет, я не к тому, что она толстая, не подумайте. Она шикарно выглядит, с мужем своим грудастым они идеальная пара!
Император всё так же кивал.
– Но мы-то с Укуном вообще ни разу не пара! Я понятия не имею, зачем они нас поженили. Честно скажу, в мои планы замужество не входит в принципе. У нас, знаете ли, двадцать первый век и мужчина уже не нужен для выживания, женщина успешно может жить одна. В общем, глупости это. А у Укуна вообще жена есть уже, какая-то облезлая ведьма! Разве у вас тут многожёнство в ходу? Может, я ещё чего-то не знаю… уф…
Она наконец-то перевела дух. Юй-ди уже не улыбался, а слушал, округлив глаза, едва успевая за ходом её мыслей.
– Даже если это законно, всё равно! Меня ведь не предупредили, что он женат. Обманули, ввели в заблуждение. Значит, брак должен считаться недействительным, понимаете? Вы вот как император можете нам выписать какой-нибудь документ, удостоверяющий, что наш брак недействителен? Ну сами подумайте, зачем мне муж – китайский демон в анамнезе? Ну и вот. Я же не могу у того самозванца просить такой документ. Он же обезьяна! Поэтому вам очень надо вернуть себе трон, чтобы развести нас с Укуном! А потом меня как-нибудь домой отправить. А, и ещё, у вас где-нибудь можно достать зарядку для смартфона? Понимаете, мне папа звонил, а я боюсь перезванивать – вдруг телефон сядет.
Она выудила из кармана смартфон и протянула императору. Юй-ди аккуратно взял аппарат в руку, накрыл его ладонью, а потом вернул владелице полностью заряженным.
– Ого, вот это ничего себе! – Блондинка искренне восхитилась такой полезной способностью хозяина дворца. – Спасибо огромное! Ну так что там насчёт трона? И развода моего? И ещё домой бы? Вот бы всё было так быстро и просто, как с телефоном!
– Ты много говорила, Аолия, ученица царя обезьян. Настал мой черёд говорить, – мягко объявил император. – Ты спрашивала, почему я не хочу вернуться на трон, остановив бесчинства и разруху?
Ольга кивнула. Император указал ей на пол, присыпанный соломой, и блондинка, подумав, села напротив него, обхватив колени руками. Разговор явно затягивался…
«Я – Гохомаосан, повелитель демонов. Я – Гохомаосан, повелитель демонов…» – мысленно твердил демон-бык, нервно расхаживая по залу пещеры из угла в угол. Но сохранять невозмутимость совершенно не получалось. Дыхательные практики давно перестали помогать.
– Зачем она принесла персик женщине Сунь Укуна? Она сошла с ума?!
– Но, господин, – неуверенно проблеял баран с отбитым рогом и пустой глазницей, в которой зияла тьма, – вы же можете переместить Тяньгоу сюда и спросить у неё сами…
У Мован обернулся и внимательно посмотрел на демона.
– Тогда я убью собаку. Твой план хорош, Ду Дзяо. Хорош, если бы я был глупцом! Всем известно, что ты мечтаешь пристроить на эту должность свою дочь. Только мне не нужна секретарь-овца!
– Мой господин! Она уверенный пользователь офисных программ, имеет навыки работы с конфиденциальной документацией и…
– И блеет на семи языках, три из которых мёртвые! – Из раздувшихся ноздрей Мована пошёл чёрный дым. – Я обещаю тебе, Ду Дзяо, однорогий баран, что, если ты ещё раз предложишь мне взять на работу твою дочь, я лично сброшу её в бездны Диюя.
Он отвернулся и подошёл к столу.
– А если не на работу? – послышалось сзади.
– Что-о?
Собравшиеся демоны замерли, пятой точкой почуяв неладное. Но одноглазый и однорогий Ду Дзяо явно не видел границ, рамок и берегов.
– Я к чему веду, господин! Ведь всем известно, какой вы сексуально несдержанный извращенец. Может быть, моя овечка… – Баран на мгновение запнулся, почувствовав, как воздух над ним становится более плотным, но так и не смог правильно оценить опасность. – Видели бы вы, господин, какой аппетитный у неё курдюк, как очаровательно он порос мелкими кудряшк…
Вдруг Ду Дзяо прикрыл рот копытами и замычал. Сначала удивлённо, а потом с ужасом и отчаянием. Когда мычание стало перерастать в дикий животный вой, его взяли под руки и увели.
– Кто-нибудь ещё желает лишиться языка? – подчёркнуто тихо спросил У Мован.
Демоны промолчали, опустив глаза.
Приобретая едва уловимые очертания, от стены отделился призрак.
– Отправьте туда меня, господин, – сказал он. – Я убью эту женщину. Я поклялся, что убью её и Сунь Укуна. Я должен отомстить…
– Мне нет дела до твоих личных обид и планов мести, Лю Гуй. Лживый влюблённый, не надейся провести меня. Это царевна приказала тебе отправиться туда, иначе ты не открыл бы своего синегубого рта. Так знай же, что я запрещаю тебе покидать это место. Не забывай, что где-то здесь хранятся твои драгоценные кости. Поберегись, если не желаешь, чтобы они стали жалкой горсткой пепла…
– Нет, не то чтобы я против, – сказала Ольга. – Я люблю лошадей, я бы сама с удовольствием начищала их, заплетала гривы, кормила, гладила… Но вы же император. Типа у вас такой путь – быть императором! Вы сошли со своего пути, всё посыпалось, и вот… ну что вы, китайцы, обычно в этих случаях говорите…
Император кивнул и рассказал ей про Дракона – своенравного жеребца-трёхлетку, небесного коня породы тяньма. Он сиял, словно белый снег на горной вершине. Его морда была покрыта чешуёй, а из глаз струилось золотое холодное пламя. Когда ранним утром император подходил к нему, конь радостно бил золотым копытом, и с каждым его ударом солнце поднималось всё выше и выше над горизонтом. А в другом деннике – красавица-кобылица из ахалтеков – лошадей с кровавым потом. Золотая кожа лошадки так тонка и прозрачна, что через неё просвечивает извилистая карта красных вен, по которым течёт жизнь. Кобылица совсем юна и так радостно размахивает хвостом, встречая каждый новый день…
Ольга взяла смартфон, вполуха слушая увлекательный рассказ про каждую из лошадей в конюшнях. К своему удивлению, обнаружила, что устройство подключено к вайфаю, и быстренько написала сообщение папе на ватсап, чтобы он не волновался.
Потом, не отрываясь, приняла приглашение в чат от Ракшасы. Он писал о детишках, о том, что раздобыл для них еду, к счастью не вдаваясь в подробности, какую именно, хотя все знают, что он людоед. Ещё о том, что весь Бхарат стоит на ушах в поисках актёра на роль Ханумана, который куда-то запропастился. Съёмки в Болливуде встали. Рама и Сита плачут по своему пропавшему другу. Опять же оператору резко понадобилось перетащить гору, а Ханумана нет.
Блондинка в свою очередь поделилась свежей историей про китайского императора, ушедшего в конюхи, лайкнула фотки ракшасовых детей и тут…
– Извините, – на полуслове оборвала она императора. – Простите, это всё безумно интересно, но мне надо срочно идти, я кое-что поняла, мне надо найти Укуна. И всё ему объяснить. А вы… в общем, подумайте про путь и всё такое… Лошадки-то вас и в одежде императора будут любить, им без разницы. Ну а я побежала, до свиданья, всего доброго, мы вас ждём, возвращайтесь, как надумаете…
Она вскочила и бегом бросилась к выходу. Юй-ди тепло улыбнулся ей вслед.
– Укун! – крикнула Ольга, озираясь по сторонам.
Сунь Укун тем временем что-то увлечённо рассказывал крупной горилле. Девушка подбежала и, конечно, услышала очередную китайскую притчу, или пословицу, или анекдот, или мудрость. Она схватила мужа за руку и потащила в сторону, так что он чуть не упал.
– Осторожней, крупная женщина, я так строен, что ты легко свалишь меня! – сказал китаец.
– Я потом обижусь на то, что ты назвал меня толстой, – решила Ольга. – А пока у нас есть дела
