губу, но говорить ничего не стала. Наверное, моё признание озадачило её — ведь стать Волшебницей почётнее, чем Жрицей.
— Сойдёмся на этом объяснении, — Ройк отставил пустую кружку. — Всё равно других нет… Ну что, Ауфена, будем перевязывать мне руку? Думаю, ты сделаешь это ласково!
— Я-то сделаю, но… я только сейчас подумала… ведь рана помешает тебе стрелять? — виновато закончила она.
— Как-нибудь справлюсь, — фальшиво, как мне показалось, хохотнул Ройк и оторвал полосу от своей рубашки. И тут случилось нечто неожиданное — кусты снова зашелестели, и оттуда выкатился знакомый мешок.
— Мы же с тобой расплатились? — удивлённо протянул Ройк, и и в ответ прозвучало сообщение:
Целебная мазь — один пузырёк. Это награда за успешное прохождение Уровней.
— Ой, как хорошо! — обрадовалась Ауфена и кинулась развязывать мешок. Она настояла на том, чтобы обработать рану друга самостоятельно, и через пару ходов та почти затянулась. Ещё немного мази, и остался лишь небольшой розовый шрам. Ройк с сожалением заметил, что пузырёк маленький — всего-то на один раз, а то бы ещё пригодился.
Ночью я спала безмятежно, как в первую ночь пребывания в Башне. Утро тоже не предвещало ничего особенного — ловушечный подуровень, испытания и так далее. Никаких предчувствий не зародилось в моём сердце, внутренний голос не кричал, требуя повернуть назад, когда мы вышли из леса.
И тем страшнее было то, что со мной случилось потом.
— …Вот это да! — воскликнул Ройк, озираясь. Мы все стояли на ослепительно белой Клетке, уменьшившейся до размеров того озера, в котором друг недавно ловил трукатов. И если они с Ауфеной оказались на одном краю Клетки, то я — на другом. Наискосок была ещё одна Клетка, и маленькими безднами зияли две пропасти, завершая квадрат. А вокруг него — уплотнившийся туман, как стена, которая не дала бы никому из нас сбежать.
На той Клетке, что наискосок, стоял враг — белая пешка — с ножом в руке, и моё сердце замерло, а потом стало колотиться, как умирающая птица в руках охотника. Шэве. Он смотрел на меня с жёстким, непримиримым выражением лица, и в карих глазах его не осталось и капли былой теплоты.
Глава 9
Время замерло, небо потемнело, а голоса Ройка и Ауфены стали приглушёнными, ничего не значащими. Это длилось несколько мгновений, а потом я пришла в себя.
— …не хочешь сам убираться — мы тебя выкинем. Ты нам уже принёс несчастье! — прозвенел напряжённый, высокий голос Ауфены.
— Могу и морду набить, если потребуется! — присоединился к ней Ройк.
Шэве рассмеялся — смех у него был неестественный и глупый. Мне казалось, я читала его, как Ауфена — раскрытую книгу: рыжий пытался храбриться, говорил себе о долге, мирился с тем, что его сделали Жертвой… И вправду смешно: перед кем у него был долг? Перед механизмом Игры? Или создателями её?
— Вы двое можете заткнуться, — сказал Шэве моим друзьям. — Вы тут лишние. На Клетке должна быть только одна пешка, и это ты, — он кивнул в мою сторону. — Я стану именно твоей Жертвой.
Я прочистила горло:
— Моей?
Безумно хотелось, чтобы это была иллюзия. Напрасно я всматривалась в Шэве — не замерцает ли он, как тот Жрец. Нет, пешку нам — мне — подсунули настоящую, только как он…
— Ты ведь должен быть в Башне! Ты не закончил обучение! — вырвалось у меня.
Шэве выплюнул с отвращением:
— Всё из-за тебя! После того, как ты сбежала, Башня ускорила обучение, и через пару дней нас спустили на Доску. Мне повезло — Игроки позволили мне перепрыгнуть через две Клетки, как самому успешному ученику Башни. Но смотрю, моё везение закончилось… От тебя одни неприятности!
Что было хуже, спрашивала я себя: его злой взгляд или ранящие слова, против которых я ничего не могла возразить?
— Эй! Пусти нас! — Я услышала гневный крик и оглянулась: Ройка и Ауфену отгородило плотной стеной из тумана. Она выросла прямо в середине Клетки, чтобы не позволить друзьям помочь мне.
— Может, я стрелой пробью? — донёсся голос Ройка, и Ауфена испуганно ответила:
— Не надо, вдруг через туман проскочит и убьёт Ферджину!
— А что, кулаками по стене молотить предлагаешь? Я и так могу!
— Давай попробую молитву…
Стена уплотнилась ещё больше, их голоса зазвучали тише, а потом и вовсе смолкли. Игроки всё устроили так, чтобы Ройк и Ауфена не могли помочь мне даже ободряющим словом.
Мои верные друзья… Боюсь, это испытание придётся пройти без вас. Я взглянула Шэве в лицо:
— Послушай, я не хочу убивать тебя. И переходить на твою Клетку, тем более в одиночестве. Нас трое, и мы втроём доберёмся до конца Доски, как и рассчитывали.
Шэве нахмурился:
— Ты должна, по правилам обязана принять Жертву!
Теперь рассмеялась я:
— По правилам? Я нарушила их много раз!
— Ты просто боишься попасть в ловушку! — процедил Шэве сквозь зубы.
— А хоть бы и так! — выпалила я.
Наступила тишина, мучительная, растянувшаяся ходов, наверное, на три, не меньше. Или мне так казалось, потому что я мечтала скорее убраться с этого подуровня. Сжимала в кармане жезл и считала мгновения. Смотрела на Шэве и думала: как он мог всерьёз думать, что я приму Жертву? Он ведь знал, по какой причине я пыталась сбежать из Башни. Видел, что я к нему неравнодушна…
— А ты знаешь, что Жертва может стать охотником? — От этих слов Шэве я вздрогнула. Он говорил уже без злости, скорее как тот, кому надо выполнять тяжёлую, грязную, но необходимую работу. — Ведь обе пешки бьют наискосок.
Я не могла поверить. Он держал меня за руки, ободрял в Туманном Поле… Неужели от того рыжего ничего не осталось? Да и было ли что-то… или просто мне померещилось?
— Раз ты не бьёшь, — холодно рассудил Шэве, — значит, сделать это придётся мне. Прости, чёрная пешка…
— Ферджина! — крикнула я. Голос сорвался на визг.
— Чёрная пешка, — с нажимом повторил он, — здесь нет имён.
Белый туман поплыл вокруг нас, совсем как тогда, а Шэве перепрыгнул на мою Клетку и оказался рядом. Но уже не затем, чтобы согреть меня. Он замахнулся ножом, и я едва успела отпрянуть. Не свалиться бы в пропасть!
