нас надо? — сухо спросила Мила.
— Карта, конечно. Твоя шаловливая подруга всë мне рассказала. Просто поразительная тупость: болтать всем про такую редкую вещь и надеяться, что она останется тайной.
— Я всё знаю! — повысила голос Мила. — Я знаю, в кого ты превратил Киру! И сам ты чудовище!
Фринн оскалился, а затем неестественно широко раскрыл рот. Зубы его быстро удлинились и заострились. Но так же быстро они вернулись к прежней форме.
— И что же ты сделаешь? — посмеиваясь, спросил Фринн. — Впрочем, не отвечай. Мне не очень хочется познавать глубины твоего воображения. Примерно так же, как я побрезговал глубинами твоего тела. Не обижайся, но меня раздражают пустоголовые девки.
— Ты приворожил меня, иначе бы я и не подумала заниматься с тобой ничем подобным, — парировала Мила.
— Знаю, — неожиданно согласился Фринн. — Ты едва дышала во время поцелуя, а уж к чему-то серьëзному тебя и вовсе готовить пришлось бы до конца года. Проблема лишь в том, что ждать так долго я не могу. Даже сейчас я попусту трачу время, разговаривая с тобой. Так что вернëмся к главному. Мне нужна карта твоего отца. Если принесëшь еë, с твоей матерью всë будет в порядке.
— Но карта… — Мила замолкла на полуслове, едва не сказав, что карта пропала. Это бы подписало маме смертный приговор. — Но у отца много карт…
— Хватит! — рявкнул Фринн. — Ты прекрасно знаешь, о чëм я говорю. Карта Древних! Принеси еë мне!
— Я поняла, — уступила Мила. — Я постараюсь еë найти…
— Не выдумывай! Ты знаешь, где она.
— Но это не так просто.
— Ясно, — отчеканил Фринн.
Он подошёл к Наине Вячеславовне и за волосы поднял еë голову. Хлестанул по щеке, приводя в сознание. Не помогло. Тогда Фринн достал из кармана маленький цилиндр, размером меньше мизинца, провернул и дал Наине Вячеславовне его понюхать. На этот раз она дëрнулась и открыла глаза.
— Ты меня слышишь? — Фринн пощëлкал перед ней пальцами.
Наина Вячеславовна слабо что-то прохрипела. Пошевелила руками, но путы были так крепки, что даже двинуться не позволили. А потом она увидела Милу и резко взбодрилась.
— Мила, не смей его слушать! Он…
— Нет-нет-нет, я пробудил тебя только для того, чтобы ты слушала, — проговорил Фринн, засовывая ей в рот кляп из тряпки, что подобрал на полу у стула. — Итак, Мила, посмотри внимательно на свою маму. Если ты не отдашь мне карту, я еë съем.
Наина Вячеславовна яростно взглянула на него и замычала что-то оскорбительное. Мила же застонала от отчаяния.
— Вижу, ты понимаешь, — благосклонно сказал Фринн. — Это хорошо, иначе пришлось бы показать на примере, что я имею в виду. Так что, принесëшь ты мне карту?
Не в силах сказать больше ни слова, Мила кивнула.
— Жду в порту. Третий склад, — отрезал Фринн и отключил связь.
Мила отступила к чудом уцелевшему стулу и грузно на него села. Где взять эту чëртову карту? Этот вопрос, казалось, не имел ответа. А то, что случится, если Фринн еë не получит, даже представлять не хотелось. Он и не подумает о милосердии.
— Госпожа, городовые то приедут? Аль нет? — высунулась с кухни Нюра.
— Понятия не имею.
Глава 31. Сыщик
Мила не знала, что делать. Она металась по дому в поисках ответа, в каждую комнату заглянула, за каждый угол. Да только ничего не нашла. Карты нигде не было, а без неë руки опускались от отчаяния.
Будто этого было мало, Нюра ещё под ногами крутилась. Постоянно что-то спрашивала да предлагала, но всë с какой-то непреодолимой наивностью. То подсказывала подменить карту, то перезвонить просила и объяснить, что к чему.
— Ну хватит уже, Нюра! — не выдержала наконец Мила. — Что ты всё лезешь? У меня и без того все мозги всмятку! Дай хоть минуту спокойно подумать.
— Так я же как лучше хочу, — опешила Нюра.
— Но пока ты только мешаешь! Мне надо Олегу позвонить. Может быть он что-нибудь придумает? — внезапно решила Мила.
Вернулась в столовую и набрала номер Олега. Пришлось подождать, пока тот ответит.
— Мила, извини, давай позже, — сказал Олег первым делом, появившись на экране. — Я сейчас не в состоянии разговаривать.
В любом другом случае Мила бы не стала настаивать. Скорей сама бы вызвалась ему помочь, приехала бы без спроса и терпеливо слушала, пока Олег бы не выговорился. Но сейчас всё переменилось.
— Олег, пожалуйста, приезжай, — Мила сдерживалась изо всех сил, но эмоции всë же вырвались наружу, и голос задрожал. — Фринн похитил мою маму, и я не знаю, что теперь делать.
— То есть как это похитил? — Олег в миг собрался. Тряхнул головой, сбрасывая тяжкие мысли, и спросил: — Когда? Зачем?
— Сегодня! И я боюсь, что он убьёт маму, если я не принесу ему карту. А карты у меня нет, и я не знаю, что теперь делать. Фринн уже…
Олег выругался и с размаха врезал кулаком по столу. Мила же, не останавливаясь, вываливала на него всё, что пережила и видела. От каждой новой смерти лицо Олега белело всë больше, пот выступал на его лбу. Вскоре он уже походил на глянцевый лист фотобумаги. И только тогда Мила замолчала.
— Да что ж за день сегодня такой? — прорычал Олег.
Он вскочил и прошëлся по комнате. Подхватил стул, на котором сидел, и бросил об стену. Закричал, выплескивая злобу. Грудь его вздымалась от свирепого дыхания, в глазах на секунду померк разум, уступив место ярости. Но Олег быстро вернул себе самообладание и сказал, когда немного успокоился:
— Я так и знал, что надо было вчера с ним покончить. Я же говорил, что надо его убить. Зачем ты меня остановила?
— Даже не начинай. Только твоих нравоучений мне сейчас не хватало, — огрызнулась Мила. — Ты приедешь или нет?
— Да, скоро буду. Надеюсь, за это время Фринн не убьëт кого-нибудь ещё.
— Сплюнь, дурак! — велела Мила.
Да только Олег уже отключился.
Он ехал невыносимо долго. То ли минуты растягивались в часы, то ли Олег добирался окольными путями. Мила уже стала подозревать, что он передумал, но вот прохрипел дверной звонок, и она бросилась открывать.
Едва завидев дома малознакомого мужчину, Нюра ахнула и убежала в свою комнату. Олег же проводил еë безразличным взглядом и спросил:
— Чего это с ней?
— А ты сам как думаешь? — недовольно ответила вопросом Мила и махнула на дверь в столовой. — Иди сам посмотри, что тут Фринн устроил.
Олег прошëл за ней и остолбенел на пороге.
— Ничего себе, — присвистнул Олег, оценив разруху в столовой. — А что за карту он
