жена массы Маррабо стала бояться после заката выходить за порог.
Как до этого дошло, масса Маррабо раскатал кухню по бревнышку, а из древесины выстроил ту самую школу, которую вы теперь хотите снести. Она, ясное дело, была нужна только днем, ночью туда никто не заглядывал, но кто мимо проходил по дороге, говорили, что ночами там слыхать странные звуки и видать странные вещи. Бедная Тени часто наведывалась туда как раз по ночам и слонялась вокруг школы. Все ниггеры считали, что она приходит поговорить с духом Сэнди. И вот одним зимним утром мальчишка, который пришел пораньше, чтобы разжечь огонь, нашел на полу Тени, застывшую, окоченевшую и совсем мертвую. Ничего такого с ней не случилось, и не болела она ничем, только тосковала по Сэнди, и та тоска ее и убила. Масса Маррабо по ней не горевал и слез не лил. Он думал, она рехнулась и невесть что от нее можно ждать, а в этом мире и белым тяжко приходится, ежли они ума лишатся, что уж говорить о помешанных ниггерах.
Вскоре после того масса Маррабо продал часть своей земли массе Дугласу Макэду — моему старому хозяину, — и так старая школа оказалась на его землях, а теперь, значит, на ваших. Как война началась, занятия в школе прекратились, и с тех пор никто в тот дом и не заглядывает — кроме призраков, само собой. Люди говорят, что и в старой школе, и в любом другом доме, в котором есть хоть одна досочка из дерева, которым был Сэнди, непременно заводятся призраки и пропадают, только когда вся та загуференная древесина сгниет и рассыплется в пыль.
Энни слушала эту жуткую историю очень внимательно.
— Как же ужасны порядки, при которых могли происходить подобные вещи! — воскликнула она, когда Джулиус умолк.
— Какие вещи? — изумился я. — Неужели ты всерьез рассматриваешь возможность превращения человека в дерево?
— Нет, конечно, — быстро ответила она, — дело же не в этом. — И пробормотала, глядя в никуда своими прекрасными глазами: — Бедная Тени!
Мы заказали древесину и вернулись домой. Когда вечером мы уже лежали в постели и моя жена, как мне казалось, с полчаса крепко спала, она вдруг воскликнула, моментально выдернув меня из дремоты:
— Джон! Я, наверное, не хочу, чтобы моя новая кухня была выстроена из того дерева, из которого старая школа.
— Послушай, — ответил я немного резко, — не позволяй той абсурдной, немыслимой ерунде, которую Джулиус сегодня выдумал, оказывать на твой разум хоть какое-то влияние.
— Я знаю, что его история абсурдна, — задумчиво ответила она, — и не настолько глупа, чтобы верить в нее. Но мне не кажется, что я смогу радоваться, находясь в кухне, построенной из той древесины. Кроме того, кухня из нового дерева и выглядеть будет лучше, и простоит дольше.
Конечно, все вышло так, как она хотела. Я купил новое дерево, хоть и не безропотно. Через пару недель я ненадолго уехал по делам, и несколько дней меня не было дома. Когда же я вернулся, моя жена между прочим заметила:
— Джон, в баптистской церкви для цветных Сэнди Ран[43] случился раскол на почве разного понимания воздержания. Около половины прихожан этой церкви откололись от нее, и среди них — дядюшка Джулиус. Вчера он приходил ко мне и спрашивал, нельзя ли им собираться для молитвы в старой школе.
— Надеюсь, ты не пошла на поводу у этого старого прохиндея, — с некоторым раздражением ответил я. Мне как раз пришел счет за недавно купленную древесину.
— Ну вообще-то я не смогла отказать ему, ведь цель благая, — призналась она.
— И я подозреваю, — продолжил я, — что ты отписала некоторую сумму денег на поддержку новой церкви.
Она не стала этого отрицать.
— Но как же они справятся с призраком? — спросил я больше из любопытства, каким образом Джулиус выкрутится из этой ситуации.
— О, дядюшка Джулиус, — стала объяснять Энни, — утверждает, что призраки никогда не тревожат молящихся, а если вдруг случится так, что дух Сэнди по ошибке появится во время собрания, верующие непременно ему помогут.
Перевод Марии Великановой
V. Все страньше и страньше
Артур Конан Дойл. Выстрел, принесший победу
Представлять читателям Конан Дойла тоже нет необходимости. Так что скажем лишь несколько слов о повести, которая не входит в какие-либо циклы и в целом не является широко известным произведением.
Она написана в мае-июне 1883 года, когда молодой Конан Дойл жил в маленьком городке Саутси: основным делом, да и средством заработка для него тогда была медицина, а литература пока что оставалась хобби. Имена фигурирующих в рассказе девушек, Фанни и Лотти, практически повторяют семейные прозвища Констанции (Конни) и Каролины (Лотти) Дойл, подолгу гостивших у старшего брата. В целом компания, собиравшаяся там, была несколько более юной и гораздо менее обеспеченной, чем показано в повести, однако сходство налицо (тогда как старшая героиня представляет собой несколько шаржированный портрет миссис Мэри Дойл, матери автора). При этом повествование ведется от лица Лотти, и это почти уникальный в творчестве Конан Дойла случай: для него совсем не характерно прибегать к «женской маске». Но Каролина была в семье Дойлов всеобщей любимицей, и известно, что старший брат обсуждал с ней многие из своих литературных планов.
Пролог
Предупреждение!
Всем, кто читает эти строки!
Будьте крайне осторожны, встретив Октавиуса Гастера или человека, называющего себя так!
Его легко опознать по характерным приметам: высокий рост, волосы льняного цвета, левая щека помечена хорошо заметным рубцом, тянущимся от уголка глаза до уголка рта. В речи проскальзывает едва уловимый акцент, выдающий чужестранца. Кроме того, этот человек отличается пристрастием к одежде ярких цветов — в частности, изумрудно-зеленым шейным платкам.
С точки зрения закона Октавиус Гастер не может быть ни в чем обвинен. Тем не менее знайте: он опасней бешеного пса. Бегите от него, как от мора, как от чумы.
Ко всем, кто знает об этом человеке хоть что-нибудь, огромная просьба — присылайте информацию по следующему адресу:
Линкольнс-Инн,
Лондон,
А. К. А.
Не думаю, что кто-либо из людей, которые вообще читают ежедневные газеты, пропустил это объявление. Знаю: очень многие приняли его близко к сердцу, тем более что личность Гастера и его деяния уже успели стать притчей во языцех. Однако прошли долгие месяцы, а результатов все нет…
Вы спросите, при чем тут я?
Начнем с того, что «А. К. А.» — это мой старший брат, адвокат Артур Купер Андервуд.
