такими резкими движениями, что страницы держались только чудом. Мэтью еще на дюйм продвинулся к двери.
– Я думал, ты запомнила подсказку, – сказал мистер Ремора, но в голосе его звучало не столько подозрение, сколько разочарование.
– Ты забыла еще вот это, – сказал Джеймс и бросил взгляд на Мэтью, чтобы убедиться, что тот на них смотрит. На секретном языке Джеймс написал: «Давай!» – и тут разом случилось все. Эмили швырнула стаканом в мистера Ремору, причем какая-то часть воды досталась книгам про Американскую революцию. Мистер Ремора пронзительно закричал:
– Нет!
Джеймс рушил стопки книг одну за другой. Мэтью прыгнул ко входной двери и распахнул ее, а потом обернулся и подтолкнул стопку книг так, что она рухнула прямо на Барри и Клайда.
– Что за… – выговорил Барри, пробуждаясь от сладкого сна. Клайд почему-то стал швырять через всю комнату журналы, словно бумеранги.
В квартире мистера Реморы царил хаос, летали книги, падали вещи. Мэтью, Джеймс и Эмили бросились к двери. Эмили сжимала в руках «Золотого жука». Мистер Ремора бросался то в одну сторону, то в другую, словно не зная, куда бежать. Увернувшись от брошенного Клайдом журнала, он завопил:
– Прекратите! Прекратите! Прекратите!
Троица друзей вылетела в чернильную темноту и пересекла опустевшую улицу. Они неслись к концертной площадке Филлмора, и их кроссовки поблескивали в свете фонарей. Эмили старалась думать только о топоте их ног, о тяжелом рюкзаке, который бил по спине, словно подгоняя: быстрей, быстрей, быстрей! В руках она сжимала «Золотого жука», который в этот миг казался ей эстафетной палочкой в гонке, которую она отчаянно хотела выиграть.
– Воры! – закричал за спиной мистер Ремора.
Эмили не думала, что можно бежать быстрее, однако его крик подстегнул ее. Вскоре впереди показалась толпа, ждущая концерта. Беглецы побежали сквозь нее, уворачиваясь от стоящих.
– Где пожар, Крейн? – крикнул один из друзей Мэтью.
– Остановите этих стариканов! – крикнул в ответ Мэтью, показывая большим пальцем себе за плечо.
Они миновали главный вход в концертный зал. Позади слышались гневные голоса. Эмили рискнула оглянуться. На тротуаре плотно стояла небольшая группа людей. Слышен был гнусавый голос мистера Реморы, который повторял:
– Пропустите меня! Пропустите!
Над толпой возвышалась голова Барри. Эмили заметила, что он следил за ними взглядом до тех пор, пока они не повернули за угол. У тротуара был припаркован черный с золотом автобус с открытыми передними дверями. Водитель стоял у бампера и не спеша затягивался сигаретой.
– Сюда! – крикнул Джеймс.
Троица взбежала по ступеням и юркнула в автобус.
Внутри это больше походило не на автобус, а на дом на колесах – два стола со скамейками по обе стороны прохода, мини-кухня. Задняя часть автобуса была скрыта занавеской. Эмили, Джеймс и Мэтью приникли к тонированному окну, высматривая, нет ли за ними погони.
– Вы что здесь вообще делаете?
Глава 37
Это был тот самый человек, который курил у автобуса. Где-то позади раздался шум спускаемой в унитазе воды, и чей-то голос за спиной у детей произнес:
– Слушай, Мики, сказано тебе – не пускай фанатов в автобус. Что, так сложно?
– Прости, Тревор, – бросил Мики. – Они из-за угла выскочили. Я и оглянуться не успел.
Тут Мэтью издал какое-то хомячье попискивание. Краска сошла с его лица. Разинув рот, он смотрел на Тревора.
– Тревор? Как в… господи! – Эмили зажала рот обеими руками. Все мысли о преследующем их безумном книголюбе разом исчезли у нее из головы. Перед ней стоял Тревор, барабанщик группы «Смывайся».
– Извините, что мы к вам вломились, – сказал Джеймс. – Мы не фанаты… в смысле… – Он посмотрел на Эмили и Мэтью. – Ну, я, по крайней мере, не фанат.
Вы не обижайтесь, у вас наверняка классная музыка и все такое, просто у меня бабушка очень строгая, она следит, что я слушаю, и…
Джеймс сделал шаг назад и рухнул на диванчик.
– Извините, – сказал он. – Вечер был насыщенный.
И со вздохом уронил голову на спинку, обтянутую красной кожей.
Тревор пожевал губу с воткнутым в нее шариком и внимательно изучал вбежавших.
– А эти двое немые? – спросил он Джеймса.
Эмили опустила руки, которыми все еще зажимала рот.
– Простите, – смиренно сказала она. – Понимаете, я никогда еще не видела живых знаменитостей.
Мэтью снова издал хомячье попискивание.
– Мой брат ваш фанат, просто с ума сходит. Обычно он не такой.
Мэтью выдавил из себя:
– Пятерка… ПятеркаПик. Я – ПятеркаПик.
Тревор поднял брови:
– Да ты что? Ты – ПятеркаПик? Я думал, ты старше! Без обид, мужик, но твоя видюха «Лего будет править миром» – это что-то с чем-то. Я думал, ты студент или в таком роде.
И, растеряв всю свою настороженность, Тревор потряс Мэтью руку и вдобавок хлопнул его по спине.
– Вот это поворот! – сказал Тревор и крикнул за занавеску: – Зак! Лайам, Нейл! Посмотрите, кто пришел!
Из-за бархатной занавески вышел босой парень в одних джинсах, без рубашки. Борода у него торчала во все стороны, темные волосы были взлохмачены.
– Зак! – ахнул Мэтью.
– Чё?
Тревор схватил его за руку.
– Зак, знаешь, кто это?
Зак оглядел Мэтью с ног до головы.
– Двоюродный брат Лайама?
– Не, мужик. Это ПятеркаПик. Веришь?
– «Лего будет править миром»? – Зак кивнул. – Круто.
Судя по тому, что Мэтью до сих пор не сказал «Я же тебе говорил!» и не ткнул Эмили носом в факт, что музыканты из «Смывайся» и впрямь знают о его существовании, он был потрясен не меньше сестры. Эмили уронила рюкзак на пол и опустилась на диванчик рядом с Джеймсом. Веселая дружелюбная болтовня Тревора помогла ей успокоиться после столкновения с мистером Реморой.
Джеймс смотрел в окно.
– Есть там кто-нибудь? – спросила Эмили.
Он покачал головой:
– Они не появлялись. Мы от них оторвались.
Ушли. Эмили надула щеки и медленно выдохнула. Теперь они были в безопасности, и где – в гастрольном автобусе группы «Смывайся»!
К этому моменту все музыканты успели перебраться в переднюю часть автобуса и приветствовали ее брата – ПятеркуПик. Нейл открыл маленький холодильник и оделил всех газировкой. Лайам подпрыгнул, уселся на стол и принялся играть с зажигалкой «Зиппо» – открывал ее, закручивал в пальцах, и крышечка закрывалась сама собой. Тревор спросил:
– Так у тебя, значит, база во Фриско, а, ПятеркаПик?
Мэтью кивнул:
– Пока да. Только не говори «Фриско». Местные этого не любят.
Эмили заметила, что по-прежнему сжимает изо всех сил «Золотого жука», и пошевелила пальцами, ослабив хватку. Она сжимала книгу так сильно и так долго, что на ткани, которой была обтянута обложка, остался след ее ладони.
Девочка медленно провела пальцами
