как на табурет. А потом всё изменилось: спина выпрямилась, плечи расправились, поза стала вальяжной, взгляд злой и надменный.
Навигатор властно ткнул пальцем перед собой:
— Встань сюда.
Даже голос его стал другим. Жёстким, сильным, неспешным.
Иван посмотрел на товарищей и направился к указанному месту. Остановившись и повернувшись к навигатору, упёрся в него взглядом, словно буром.
А Михаил вдруг улыбнулся, принял свой прежний облик и вскочил с ящика.
— Запомнил мою физиономию. Представь, что будешь разговаривать не с куратором, а со мной. Это раз. А теперь два.
Михаил сделал шаг и оказался за спиной у княжича.
— Сгорбись. Наклони голову. Приподними брови. Взгляд должен двигаться быстро. На куратора, на пол. Ты ждёшь его реакции. Боишься. Ясно?
Иван кинул и попробовал выполнить сказанное.
— Слишком сильно горбишься. Не так. Просто ссутулься. Часто быстро потирай костяшки пальцев. Он смерит тебя взглядом. Ты должен поднять свой и тут же отвести, дав знать, что подчиняешься. Потом он заговорит. Неважно что, ты не перебивай. Стой молча. Скажет отвечать — отвечай. Говори тихо, невнятно. Человеческий мозг работает итерациями. Волна за волной в такт ритмам энцефалограммы. Когда человек боится сильного, боится ошибиться или расстроить, он прогоняет волну за волной, ища подходящее решение. Мозг моделирует возможное развитие событий. Выдёргивает из памяти детали. Это требует времени. Потому создаётся ощущение, что тупит. На самом деле работает на пределе вычислительных возможностей, входя в форсаж. Глаза бегают по сторонам ассоциативного восьмиугольника, расположенного в поле зрения. Когда найдено решение, и начинается ответ, а следящая итерация приходит к выводу, что решение неправильное, даёт отмену и стирает слова из кэша. Человек заикается. Порой несколько раз. Нервное напряжение растёт.
Иван кивнул, слушая навигатора, а тот продолжил.
— Куратор тебя начнёт отчитывать. Напряжение будет расти ещё больше. В твоём случае произойдёт срыв. Ты начнёшь искать оправдания. Речь должна быть быстрая — ты будешь стремиться выдать максимум информации за короткое время, чтоб тебя успели услышать, прежде чем перебьют. — Навигатор встал рядом, принял указанную позу, а потом вдруг взмахнуло куда-то в сторону. — А что они кидаются⁈ Я просто подошёл, а они кидаются! — После громкой реплики, полной обиды на несправедливые обвинения, Михаил снова стал серьёзным: — На этом месте куратор сменит гнев на милость. Начнёт расспрашивать подробности. Ты должен пожимать плечами, виновато смотреть исподлобья и кисло улыбаться. Улыбка отрывистая. Улыбнулся и снова стоишь испуганный, смотришь, ждёшь реакции. — Навигатор вздохнул и положил руку парню на плечо. — Давай. Времени мало, а чем больше ты тянешь, тем злее он станет, тем меньше шансов, что фокус получится.
Иван поджал губы, потом выругался, постарался, как сказал навигатор, изобразить неудачника и, пересиливая себя, провёл пальцем по воздуху, чтоб вызывать меню видеозвонка. Все его товарищи затихли, а вскоре перед княжичем возник полноразмерный голограммный бюст куратора. Не в смысле голая женская грудь, а как вид скульптуры.
Но деваться было некуда. Потому решив для себя, что это лишь игра в шпионов, и если честной схватки на мечах не будет, то надо притвориться, чтоб потом дождаться нужного момента и нанести удар отравленным кинжалом в спину, княжич посмотрел на товарищей. Он искал поддержки и нашёл в лице Нульки, которая очень взволнованно смотрела на парня свои большими глазищами.
Затем под бюстом возник зелёный кругляшок со старинной телефонной трубкой и начался неприятный разговор. Из-за низкого качества связи в ангаре бюст иногда двигался рывками и квакал, но его всё равно удавалась понять.
Морда бюста почти сразу же исказилась самой откровенной ненавистью. Иван один раз видел такое, когда шёл по подземному переходу, и из кармана выпал раскрытый кошелёк, набитый наличкой. Кошелёк шмякнулся перед носом бомжа, но княжич, пройдя три шага, опомнился и вернулся да ещё и поблагодарил бездомного за то, что тот поднял кошелёк из грязи. Хотя по глазам бомжа было, что тот совершенно другого мнения, и просто не успел спрятать дорогую находку. Вот такое же лицо было и у куратора. Словно несправедливо отобрали честно украденное.
Хотя, может быть, это уже дорисовывало воображение княжича.
Парень уже приготовился слушать отборную брань, потом язвительных комментариев и кучу угроз, но куратор вдруг расплылся в натужной улыбке, очень сильно контрастирующей с колючими глазами.
— А вот и наш герой, — выдавил из себя инквизитор. В воздухе рядом с бюстом появилась рука, коей Куратор провёл по воздуху и рядом с ним возник второй бюст — женский.
Своему удивлению княжич узнал новую собеседницу. Это оказалась та самая женщина, которая приходила к доку с беременным андроидом.
Женщина тоже прищурилась, силясь вспомнить, где вдела собеседника. Но результат обескуражил.
— О, это тот самый молодой человек, который спас мою шахту? Так вы герой.
Иван замер с раскрытым ртом, не зная, что ответить. Разговор пошёл совсем не в том русле, к которому он готовился.
— Госпожа, я же говорил, что всё держим под контролем. Наш молодой, но подающий надежды сотрудник выполнил задачу. Можете приступить к восстановлению шахты.
— Ну наконец-то. Четыре года, — закатив глаза, протянула барышня. — Хоть что-то получилось. А то как муж помер, всем сама и сама. А никель сейчас всем нужен.
— Литий, — тактично поправил дамочку куратор.
— Никель, литий, я не разбираюсь во всех этих железяках, — наморщилась женщина. — Путь управляющий думает. Зря, что ли, ему плачу.
Женщина широко улыбнулась и посмотрела на княжича томным взглядом.
— Вы такой молодой, и такой перспективный. Я буду рекомендовать вас друзьям. Мы будем следить за вашей карьерой. А сами заходите, как-нибудь на чай, я вас отблагодарю.
Иван вежливо улыбнулся, бегая глазами то по куратору, то по этой промыленнице. Затем наткнулся на покрасневшую от злости, как стоп-сигнал светофора, Нульку. Так пыхтела и держалась из последних сил, чтоб что-то не брякнуть про наглую дуру, позарившуюся на княжича.
Голограмма женщины погасла, а старый инквизитор снова изменился в лице, заскрежетав зубами. Куратор ничего не сказал, лишь смерил парня взглядом и замер, мгновенно сменив облик на улыбчивый и представительный. Да ещё и одежда превратилась в парадный мундир.
Иван убедился, что вызов закончен, и сейчас перед ним просто картинка из профиля, выхватил из кобуры пистолет и прицелился в голограмму. Дрожащий от ярости ствол замер у самого лба куратора.
— Пристрелил бы! — закричал княжич. — Урод! Тварь!
Палец нервно скользнул по спусковому крючку. В тишине ангара грохотнул выстрел. Звук заметался по помещению, эхом
