Неужели нашла? – взволнованно поинтересовался Юссин муж, даже не здороваясь.
– Не уверена, но очень может быть. Смотри. – Я переключила свой смартбук в такой режим, чтобы Март мог видеть мой экран. – Левая височная доля. Если как следует приблизить участок внизу, можно увидеть вот эти перемычки.
Перемычками мы называли небольшие каналы, которые соединяли более крупные энерголинии и служили чем-то вроде запасного пути для энергии.
– Обычно перемычки никак не выбиваются из общего потока, – продолжила я. – Но вот здесь есть два подозрительных места. Я просмотрела не один час записей в динамике и кое-что нашла. Когда мой пациент думает о неком ключевом событии, энергия в них словно замирает.
– Так-так… – протянул Март. – Вижу.
– Как будто там есть что-то, что блокирует их.
– И получается застой. Вообще, застой энергии – это вещь очень-очень редкая. А полный блок, как у тебя, мне вообще попадался всего несколько раз в жизни. Обычно это результат магической травмы, которая обрывает не только связи между каналами, но и уничтожает ткани.
– Знаю, – кивнула я. – На обычной томограмме в этих местах нет никаких дегенераций. Физически мозг в полном порядке. Но там же была Гниль…
– Да, Гниль, – Март потер переносицу. – У Лилиан Лагерт, мой пациентки, ничего похожего не было. Но у нее и случай совсем другой.
– Полная утрата памяти и личности, – вспомнила я.
– Памяти – да, а вот личности… – Он задумчиво взъерошил каштановые волосы. – Сложно точно сказать, что такое личность и из чего она складывается. Лилиан забыла все: прошлое, опыт, предпочтения и симпатии. Ей пришлось заново учиться и узнавать мир. Но несмотря ни на что, у нее проявилось то, что можно было бы назвать «Лилиан из прошлого». Как и до трагедии, Лили любит цветы и устроила себе роскошный цветник. Обожает выпечку и выдумывает такие рецепты, что завидует даже моя Юсса. Никогда не повышает голос, решает все проблемы через разговор и между активным отдыхом и домашним чаще выбирает последний. А еще они с Лаксом, ее мужем, завели двух котов и собираются усыновить ребенка.
– Надо же, – задумчиво пробормотала я.
– Удивительный случай.
– Согласен. Но твой пациент – совсем другое дело.
– Да, – я спохватилась. – Так что думаешь? Я бы аккуратно простимулировала этот участок.
– Я бы тоже, – согласился Март. – Гнили у него в голове не осталось, поэтому магия подействует, как и должна. Не сразу, но блок может «разболтаться» и слететь.
– Спасибо, – я улыбнулась и благодарно склонила голову. – Ты меня убедил.
– Удачи. И держи в курсе, мне ужасно интересно, что из всего этого получится.
Попрощавшись с Мартом, я отключилась, еще раз пересмотрела энергограмму и отправилась к Енсену. Тот, завидев меня, сразу напрягся.
– Доктор, мне почему-то очень не нравится ваше лицо, – мрачно заявил он.
– Почему? – удивилась я.
– Выглядите так, как будто собираетесь меня препарировать.
– Мне кажется, я поняла источник проблемы. И сейчас мы начнем от нее избавляться.
– Я жив-то хоть останусь? – Из Енсена так и пер скепсис.
– Вы мне не доверяете?
– Не вам. Просто в принципе не доверяю тем, кто может копаться в чужих мозгах.
– Увы, сейчас у вас нет выбора, – сказала я твердо.
Енсен глянул на окно, словно прикидывал, получится ли через него сбежать, но в итоге смирился и кивнул:
– Ладно.
Я шагнула к нему, нажала на плечи, заставляя лечь, и положила пальцы на виски.
– Это не больно и не страшно, – проговорила тихо. – Я просто включусь в общий ток энергии и помогу ей идти туда, куда она должна идти. Этот блок не похож на те, что ставят менталисты, поэтому я думаю, он не настолько крепкий, чтобы выдержать мое воздействие.
– В голове щекотно.
– Это нормально. Вам просто нужно привыкнуть к чужой энергии. Подумайте о дневнике. И о местах, где могли его спрятать.
Энергия текла от моих пальцев легко и свободно. То есть почти легко, ведь каждый живой организм инстинктивно сопротивляется такому вмешательству. Но опытный энерголог способен преодолеть это сопротивление.
– Пока хватит, – сказала я спустя минут двадцать.
– Да? – сонно переспросил Енсен.
– Сейчас вам лучше поспать. После первой стимуляции этого очень хочется.
Кивнув, мужчина вздохнул и закрыл глаза. Укрыв его одеялом, я выключила верхний свет и тихо вышла из палаты. А в коридоре столкнулась с Карен.
– Завтра я ухожу в отпуск, – огорошила та.
– Правда?
– Твоему пациенту больше не нужен присмотр. Так что Линден дал добро.
– Значит, скоро все узнают, что Енсен пришел в себя, – я вздохнула.
– Как бы он не вышел нам всем боком, – покачала головой медсестра. Потом немного помолчала и призналась. – Я поэтому и ухожу почти на месяц. Не хочу иметь с ним больше никаких дел, у меня дочка маленькая.
– Карен, – нахмурилась я, – у тебя проблемы?
– У меня интуиция, – ответила она тихо. – А еще… На прошлых выходных я ходила на свидание. Познакомилась по сети с одним парнем, которого не смутило, что я мать-одиночка. Подарил мне цветы, повел в ресторан, заболтал красивыми словами.
– И что?
– Да вроде бы и ничего. Но опять же, интуиция. Она просто кричала, что лучше держаться от него подальше. Да и вопросы… Мы говорили о разном, но больше всего его интересовала моя работа в больнице.
Я достала из кармана смарт и показала ей фото, которое сбросил мне Хейден.
– Похож?
– А бриз его знает, – пожала плечами Карен. – У моего были волосы потемнее. И усы.
– Усы можно и приклеить. А он писал тебе еще?
– Писал, звал на свидание снова. Но я отговаривалась тем, чем у меня совсем нет времени.
– Слушай, – оживилась я. – А может…
– Нет, – твердо отрезала женщина. – Я не буду в этом участвовать. Через два часа мы с Вилмой уезжаем в Сваальд, у меня там тетка. И мне очень хочется надеяться, что, когда вернемся, у нас в больнице снова станет спокойно.
– Жаль, – я вздохнула. Но решила не настаивать, хорошо понимая, что не имею никакого права уговаривать ее рисковать. Хейден мог бы,
