над ухом. — Дальше копай!
— А ты присоединиться не хочешь? Мало ли, не сработает! — пробубнил себе под нос.
— Это когда у меня не срабатывало? — оскорбился черт, но все же соскользнул по черенку вниз.
Тут отдыхающий в телеге Чуб навострил уши.
— С мышами сдружился?
— Да это так, мысли вслух! — отмахнулся я и, дабы себя не выдать, добавил: — Свекла какая хорошая, крупная!
— Раз на раз не приходится! — Чуб лениво потянулся. — С бураком свезло, а картошку успел колорадский жук пожрать, подлюка такая! И луковым настоем травили, и чистотелом… все равно не досчитались части урожая!
— Ыть! — пискнули на соседней грядке.
К моим ногам подкатился корнеплод поменьше. Рогатый же перескочил на другую ботву и запыхтел изо всех сил. В телеге снова зашевелились — Чуб приподнялся, наблюдая, как свекла подпрыгивает буквально от одного моего взгляда. Он уж было хотел что-то сказать… но приближающийся со стороны селения топот отвлек его. Не обращая внимания на бегущего, я принялся впопыхах орудовать лопатой. Раз — подкоп, два — подкоп! Даже ногой себе помогал — где-то лопата входила с трудом. Многострадальные туфли жалко не было: благодаря местным колдобинам, они давно утратили презентабельный вид.
— Кузьми-и-и-ич! — позвал издалека женский голос.
Я обернулся — к нам приближалась… Дина! Щеки ее покраснели от быстрого бега, подол форменного платья путался в ногах, усложняя задачу, но рыжая мчалась без промедлений.
— Случилось чего? — крикнул ей Чуб, позабыв о моих невероятных способностях.
— Вакула где?! — Наконец добежав, Дина бессильно повисла на телеге.
— Кобылу на пастбище повел!
— Захар в конюшню на осмотр пришел, так там у всех лошадей подковы хлябают! А у нескольких даже сломаны! — сообщила Дина, совершенно не замечая меня.
— Так мы ж кобылку ночью брали, все в порядке было! — Чуб выпучил глаза от удивления. — Вакула еще на днях проверял, кого там подковать надо!
— Может, и проверял, да только теперь работа в поле на полдня встанет! Зовите Вакулу! — не отступала рыжая.
Черт, затихший в ямке от свеклы, высунул пятак:
— Вот так совпаденьице!
— А ты ее не подговаривал? — шепотом спросил я.
Мотнув головой, рогатый снова притаился. В его случае это было вовсе не обязательно — издалека он сошел бы за обыкновенную полевку.
Вакулу звать не пришлось. Только Чуб двинул на поиски кузнеца, как тот замаячил на горизонте. Старик стал активно махать ему, мол, поторапливайся, и Вакула перешел на легкий бег.
Рыжая неодобрительно покосилась в мою сторону и качнула головой. Я пожал плечами — не моя же придумка!
Слушая Дину, Вакула не переставал буравить меня гневным взглядом. Я даже позавидовал черту — мои габариты явно превосходили ямку от выдернутого овоща! Пришлось делать вид, что я увлечен трудовым процессом!
— Не может такого быть… Это бесовские происки! — Кузнец хрустнул пятерней сначала одной, затем другой руки. Благо, сегодня мы были на равных — я мог защититься лопатой!
Но мои опасения не подтвердились.
— Смотри за ним в оба, — приказал он Чубу, после чего кивнул рыжей. — Что уж делать, пошли!
Дождавшись, когда Вакула с Диной завернут к селению, рогатый выбрался из укрытия и стал подкрадываться к телеге. Кузьмич, вновь пристроившийся на ней, все пытался караулить меня, однако веки его предательски подрагивали. Он не замечал копошения под ногами. А, как известно, недооцененный противник — предвестник поражения…
Грудь черта увеличилась в несколько раз, щеки раздулись — казалось, он вот-вот лопнет! Вобрав в себя воздух, рогатый с шипением выдохнул прямо на Чуба. В следующую секунду тот резко распахнул глаза и, чихнув в усы, повалился на спину. Из телеги послышалось мерное похрапывание.
— Не люблю, когда мне мешают! Теперь его пушечным выстрелом не разбудишь! — Черт довольно потер ладони и стал стремительно набирать рост. Уже через пару мгновений он вернул себе прежний облик. — Приступим!
Выставив перед собой руки, нечистый со свистом подул на грядки. Земля под нами забугрилась, затряслась… Откуда ни возьмись налетел ветер, да такой сильный, что меня отнесло к телеге. Спрятавшись за ней, я осторожно выглянул — черта не сдвинуло ни на шаг! Более того, он побежал прямиком на ветер! Стоило копыту коснуться грядки, как свекла с оглушительным "Ба-бах!" подлетала вверх! Клянусь, все поле ходило ходуном, в воздух взметались комья земли… Я только и делал, что прикрывался от обстрела — летело со всех сторон!
Не прошло и пары минут, как урожай с грохотом приземлился у телеги. Откашливаясь от пыли, я выбрался из укрытия. Передо мной предстала целая свекольная горка, на вершине которой горделиво восседал черт.
— Бал кончен! — сверкнул он зубами. — Засим откланяюсь!
— Подожди, а я?!
— Ну, посиди тут немножко для правдоподобности маневра! Этот очухается часика через три. Ты ему скажи, что так и так, все сделал, пока ты храпел. А Вакула не раньше обеда управится! — разъяснил мне рогатый, сияя как медный таз.
Поле затихло. Черт по щелчку пальцев исчез. Забаррикадированный свеклой, весь перепачканный, я присел рядом с безмятежно сопящим Чубом. Вакула мне эту победу не простит…
Глава 25. Лямур, тужур, бонжур
Время тянулось, как липкая патока. Я без остановки наматывал круги. В какой-то момент даже поймал себя на мысли, что гонять ворон — довольно занимательно, когда вокруг тебя сплошное поле.
Чуб очнулся вовремя: я как раз шел от редиса к телеге. Продрав глаза, он потянулся и, встретившись взглядом со свекольным нагромождением, так и подпрыгнул на месте.
— Ба!..
— Ну что, в хранилище повезем? — спросил я, с важным видом отряхивая руки.
— Так это я что… заснул?! — Кузьмич схватился за сердце. — Меня ж Вакула в бараний рог скрутит!
— А откуда он узнает? — усмехнулся я. — Я — молчок!
— Сманить меня, супостат, хочешь? Не мог ты так скоро управиться! — Чуб вскочил и, глянув на небо, грозно замахал кулаками. — Вон, солнце еще даже не в зените, а четыре сотки бурака уже убраны!
— Правду говорю, сам справился! На одежду мою глянь! — Грязные от "обстрела" вещи пришлись как никогда кстати! — Ну, кого я мог позвать сюда?
— Знаемо кого… — фыркнул Чуб и отвернулся.
— Я один пришел! Ты это своими глазами видел! — предъявил весомый аргумент. Черт не пойман — значит, его и не было!
— Нечисто тут! — сдвинул кустистые брови Чуб. — Не могли у лошадей все подковы за ночь поотвалиться! Вакула свою работу на совесть делает!
— Меня в конюшне не было, я ночью спал, а не подковы с лошадей снимал! А если ты подозреваешь кого-то, знай, что я на черта управы не имею. У него для
