пространство моей будки уже вламывалась охрана Врат. Двое в чёрных дымчатых «скафандрах» в один момент скрутили Жажу. Кто-то открыл дверь наружу, и охранники из группы захвата теперь прямо из портала выходили из будки. Наверное, искали сообщников?
А Кусимр продолжал трепать лицо вывотротня и хлопать крыльями. Рычал он при этом просто, как лев. Защитник мой лысый! Отважный мой! Я закрыла лицо руками и тихо заплакала.
Вот так их и вывели — орущего Жажу и бьющего крыльями у его лица котика.
Бру Карпуци, почти неузнаваемый в своём «скафандре», подошёл, вытащил меня из щели, обнял, прижал к себе.
— Зоэ, ты молодец! Ты отважная девушка, спасибо тебе!
Я уже отчаянно ревела — от пережитого, от облегчения, что всё самое страшное позади, от благодарности этим парням и своему родному лысому защитнику. Карпуци за плечи отодвинул меня и заглянул в лицо.
— Мы его держим и уже не отпустим, слышишь? Ты в безопасности. Успокойся, Зоэ.
Я кивала и продолжала реветь.
— Спа…
Бру Карпуци махнул рукой, будто прогонял муху и, отливавший черным блеском шлем, что закрывал его лицо, исчез.
— Спа… сибо, бру, — прошмыгала я, икая.
А он опять обнял меня, похлопал по спине.
— Зоэ, ты всё правильно сделала. Всё хорошо. Успокойся. Расскажи, почему так долго не открывала аварийный портал?
И я, сморкаясь и вытирая слёзы, вышла из своей будки к охранникам Врат, чтобы рассказать и показать, как всё проиходило.
— Я вот так подошла к двери, — и я опять стояла у прикрытой филенки, — кто-то сзади закрыл мне рукой глаза, подтолкнул внутрь…
— Лекаря сюда, пусть посмотрит экси-стю, — гаркнул Карпуци в пространство, легонько потрогал ссадину на моём лице и с укором спросил: — Почему сразу кольцо не сжала, Зоэ?
Я обернулась.
— Я подумала, что это…
Я перевела взгляд за плечо одного из охранников, что стояли передо мной полукругом, там кто-то двигался. Глянула и задохнулась. Там, далеко позади, в стороне ото всех, стоял Люка. Простоволосый (ветер снова играл с его шевелюрой), сердитый, взгляд исподлобья, руки в карманы, плечи подняты.
— …это он, — пробормотала упавшим голосом.
И все парни охранники, будто по команде, повернулись посмотреть, кто этот "он".
— Эк Юрассо?! — воскликнул бру Карпуци и с весёлой улыбкой глянул на меня.
Кажется, я густо покраснела. Опустила взгляд, закусила губу. Опять сбилась с мысли. Плечи ныли, запястья болели, а я думала о Люке.
— Я всё делала, как договаривались! — поспешила оправдаться я. — Я никого не подвергала опасности!
Но бру Карпуци не слушал, он сделал пару шагов в сторону Люки и помахал ему.
— Что же вы там стоите? Вашей невесте нужно сочувствие! Идите сюда!
Я захлопала глазами и глянула на этого болтуна. Невесты? А Люка вскинул голову и так, с гордостью, крупными буквами написанными на всей его фигуре вкупе с походкой, подошёл ближе.
— Что, от опасности спасали тебя? Какой-то ещё ухажёр не поверил, что ты вызовёшь охрану? — спросил Люка, а у самого от горькой иронии перекосилось лицо.
Он смотрел только на меня, но бру Карпуци этого будто не замечал, положил ему на плечи руку, а другой показал на меня:
— Эк, когда-то не так давно эта девушка встретилась мне случайно. Она искала в управлении «самого важного охранника», — бру Карпуци спародировал мой жуткий на тот момент акцент, и я опять покраснела. Да, от стыда! — Эк, ты не представляешь! Она пришла сдаваться!
И бру захохотал.
Я прикусила губу и уставилась в землю. Да, в лживости Жажи я убеждалась не раз, я его выворотническую сущность видела собственными глазами! Но даже это не стало поводом задуматься — а в чём он ещё меня обманул? Сбежав от него, подалась в столицу, где, как дура, искала самого главного полицейского, чтобы — да! — сдать опасного выродка, а если нужно, то и сдаться самой.
Сколько ужасов я себе придумала, сколько страхов натерпелась, пока добиралась до столицы, а потом уговаривала себя найти полицию и рассказать про выворотня. А вдруг меня поинтересуются, кто я такая и попросят документы? Ну логично же? Логично — приходишь в полицию и предъявляешь паспорт. А что предъявлю я? У меня нет документов, вообще никаких.
Или здесь не так и есть надежда, что всё обойдётся? Может, и вовсе не придётся говорить, кто я такая. Просто расскажу про выворотня, и всё.
Я ошиблась много раз.
Первый, когда приняла охрану Врат за полицию. Иду по столице, смотрю — большое здание, люди явно в форме, не такой, как у нашей полиции, но всё равно видно, что одежда казённая, однообразная, а значит что? Значит, форма. Табличек с названием учреждения тут не водилось, а надпись на фасаде мне ни о чём не говорила. Ну я и зашла.
Второй раз ошиблась, когда стала спрашивать к кому обращаться по поводу нарушения порядка. Конечно, мне никто ничего не смог сказать — не занимается охрана Врат нарушениями порядка в столице.
А третий… Про третий мне вообще до обморока стыдно думать. До сих пор мне хотелось закопаться под землю, когда вспоминала какими стали глаза выловленного мной бру Карпуци, когда я зажал его в углу и прорычала в лицо с непередаваемым акцентом:
— Слышь, фраер! Вы тут вообще по понятиям живёте или как? Я шлюха, и пришла из небесного портала. Перетереть надо.
Ну не знала я, что использую блатной жаргон! Думала, это такие слова с более сильной эмоциональной окраской. Просто разозлилась я очень.
Ну а кто бы не разозлился? Почти час бродила по коридорам, как мне казалось, полиции, и никто не обращал на меня внимания. Подходила то к одному, то к другому «полицейскому», спрашивала, но они отвечали что-то непонятное — слова знакомые, а смысл не улавливался.
Конечно, разозлилась. И припёрла к стенке одного из сновавших по коридорам мужчин. Ну и применила подслушанные через стенку словечки, а оно вон как оказалось…
Это бру Карпуци уже потом рассказал, что к чему. Но напоминает до сих пор, и меня бросает в жар от этих воспоминаний, а бру каждый раз хохочет. Весело ему…
Но в этом позоре была и польза.
Если бы ни это моё странное поведение, если бы ни слова, так не вязавшиеся с моей чистенькой и аккуратной внешностью, то никто так и не узнал, что одно из немногих выживших разумных существ, попавших
