Таким молчаливым и отстранённым я не видела его никогда.
Он отпускает меня. Вот так. Не говоря больше ни слова, с тех пор, как мы зашли в дом. Я просидела в комнате до позднего вечера, но, так и не дождавшись Николаса, легла спать. И он не пришёл в эту ночь. Рано утром меня разбудила Анна. Она принесла мне завтрак, и опустившись на мою постель, произнесла: «Я помогу собрать тебе вещи».
А у меня было чувство, будто на меня вылили ушат ледяной воды. С крупными осколками льда. Которые разбивают голову, оставляя в ушах глухой звон. И чувство пустоты.
- Куда? – До сих пор не веря своим ушам.
- Он отпускает тебя, глупая. – Женщина кладёт мягкую ладонь мне на бедро, и слегка похлопывает по нему. Словно подгоняет. – Не об этом ли ты вчера его сама просила?
Могла ли я себе представить, что он меня услышит? Я даже не надеялась на это. А сейчас? Почему внутри всё похолодело? Почему глаза неприятно пощипывает?
- Откуда вы знаете? – Не нахожу ни одного подходящего слова. Задаю вопрос, ответ на который мне абсолютно не интересен. Просто, чтобы не молчать. Чтобы не дать волю непрошенным и непонятным слезам.
- Ты же знаешь, что даже у стен есть уши? - Поднимает руку и ласково проводит ей по моей щеке. – Давай, через пару часов ты должна быть готова. Умывайся и завтракай.
...
А остальное происходило так, словно меня окутал густой и вязкий туман. Пресная зубная паста, безвкусный завтрак, рассеянные мысли. Мне казалось, что даже моё зрение резко упало в минус.
Через пару часов в спальню вошёл Нико. Сухое «Доброе утро». Он молча стянул вчерашнюю одежду и скрылся в уборной. Так же безмолвно вернулся оттуда спустя десять минут. Оделся, взял в обе руки собранные сумки, и вышел за дверь.
- Ну, не стой истуканом. Давай, идём. – Подталкивает меня Анна, и поправляет на мне воротник кашемирового свитера. – А то ещё передумает...
Я крепко впивалась пальцами в перила, спускаясь на первый этаж по ступеням устеленным мягким ковром. А в груди клокочут невысказанные слова... пусть передумает.
...
- Куда мы едем? – Не выдерживаю оглушительной тишины.
Николас ничего не отвечает. Давит на кнопку руля и делает музыку немного тише. Продолжает смотреть на дорогу, и слегка дёргает подбородком.
- Нико? Скажи мне хоть слово!
Топлю в себе яростное желание накинуться на него. Вцепиться в лицо ногтями, чтобы содрать с него эту застывшую маску равнодушия. Чтобы не я одна сходила с ума!
- Так и будешь молчать? – Слабо толкаю его в плечо.
- Ты не против провинции? – Короткий взгляд в мою сторону и снова на трассу.
- Что? – Уже и не ожидала услышать его голос.
- Поживёшь какое-то время в Ярославле. Так будет безопаснее. – Его пальцы на руле сжимаются крепче, так, что кожа на костяшках натягивается до бела. – Понравится – останешься. Не понравится, через год продай и переезжай, куда твоей душе будет угодно.
- Почему Ярославль? – Первое, что приходит на ум.
- Там красиво. – Жмёт плечами мулат, и выдавливает педаль газа, набирая скорость, и обгоняет внедорожник, что ехал впереди. – Природа, и всё такое. А логопеды, они везде нужны.
- У меня квартира в Крыму...
- Её продали. – Отвечает, словно отмахивается от меня.
- Что? – Сказать, что я в шоке... это ничего не сказать. – Кто?!
На этот раз Николас ничего не отвечает. Бросает на меня красноречивый взгляд, и всё становится на свои места.
- Ясно. – Отворачиваюсь к своему окну и тихо выдыхаю.
- Деньги с продажи на твоём счету. Квартира в Ярославле оформлена тоже на твоё имя. Дарственная, если быть точнее. Открой бардачок.
Я выполняю его просьбу, чувствуя, как в носу неприятно свербит. Успокойся, Агата. Это всё нервы.
- Достань чёрную папку. Зелёную тоже. В одной твои документы, во второй на собственность.
Я вытаскиваю две больших папки и складываю их на коленях.
Неужели это всё?
Прикрываю рот ладонью, в попытке скрыть тихий всхлип, и снова отворачиваюсь.
Ну, чего раскисла, дура? Ты так сильно этого хотела!
***
Для меня одной эта квартира была слишком большой. Я бы даже сказала огромной. Такое ощущение, что такая площадь была выбрана не случайно. Будто он хотел ткнуть меня носом, заставить меня почувствовать себя ещё более одинокой, чем есть.
- Это на первое время. – Оглядываюсь на его хрипловатый голос. Он убирает руку со стола, оставляя на нем чёрную пластиковую карту. – Или на чёрный день. Как тебе будет удобней.
Не хочу с ним спорить. Отчасти, он прав. Ведь, до первой зарплаты или аванса мне нужно будет на что-то жить.
- Выглядишь неважно. Ты заболела? – Мулат облокачивается плечом на холодильник и сканирует меня взглядом, полным тоски. Уверена, что мой взгляд мало чем отличается. Я обнимаю собственные плечи, не зная куда деть руки и качаю головой.
- Это всё дорога. Скоро полегчает.
Я уверена в этом. Пройдёт время и станет легче нам обоим. Мы лишние друг у друга. Словно деталь конструктора из другого набора. Не подходим, как бы не пытались втиснуться.
- Ты счастлива?
Я так боялась этого вопроса. Потому что счастья я не испытываю однозначно. Даже ожидаемого облегчения я так и ощутила. Возможно, со временем?
- Не знаю. – Дёргаю плечом и отвожу взгляд в окно. На улице кипит жизнь. А во мне кипит горькое отчаяние, оттого, что я сама не знаю, чего хочу. Потому что я настолько запуталась, что хочется удавиться в этой паутине. – Я запуталась, Нико.
Вздрагиваю, когда его горячие пальцы ложатся на мою талию. Сквозь тонкую воздушную ткань блузы он клеймит меня.
- Будь осторожна. Хорошо, Снежок? – Зарывается носом в мои волосы и шумно втягивает воздух. Его руки окольцовывают, и теперь большие ладони ложатся мне на живот. Так крепко, и одновременно нежно.
Прикусываю нижнюю губу до боли. Так сильно, как могу. Просто, чтобы отвлечься от его прикосновений. Киваю головой и широко открываю глаза, устремляя взгляд в серое небо. Не хочу плакать.
Ещё несколько секунд и я теряю его. Сильные руки соскальзывают с моего живота, а жар его тела отпускает меня. Тихие, но уверенные шаги, щелчок дверного замка... хлопок.
Не плачь, глупая. Так будет лучше. Ты бы не смогла.
***
Николас
Говорил себе не подходить к ней, не трогать её. Не приближаться, чтобы не дай бог не почувствовать её аромат. Не ощутить дрожь под своими пальцами. Потому что одно неверное движение, и все пойдёт прахом. Потому что мы можем вернуться назад и начать с того же места, что и год назад.
