Согласна?
— На что?
— О, небесный крот, я что, на лайгоне тебе говорю?!
— Для начала слезь с меня… небесный крот!
Я хрюкнула, оценив новаторское ругательство, и окончательно проснулась. Макушка сидящей на моих коленях в простенькой и местами заштопанной ночной рубашке Делайн почти что упиралась в потолок. Честно говоря, я явно не была готова к столь тесному физическому контакту, особенно сейчас.
Спустившись, наконец, вниз — соседки беспробудно спали, посапывая, и только Ноэль беспокойно ворочалась с боку на бок — мы тихо оделись и выскользнули из комнаты.
— Ну, так что? — нетерпеливо спросила Дел, переступая ногами, как застоявшаяся в стойле лошадь.
— Что за Магр…Маргфус ещё такой?
— Маргофус! Это же самая известная игра, мы играли в неё в приюте, — её лицо чуть дрогнуло. — В моём последнем приюте. Маргофус — это такой крендель из древности, ну, мужик такой, который прославился тем, что был безответно влюблён в одну особу, но был так скромен, что не только не признался ей в своих чувствах, но вообще с ней лично не познакомился. Зато он совершал для своей возлюбленной разные хорошие тайные поступки: подкладывал ей подарки, бил морду её обидчикам и всякое такое.
— И в конце концов она узнала о нём, они поженились и жили счастливо? — я с трудом подавила зевок.
— Что? А, нет. Она счастливо вышла замуж за другого, а он спился, блуждая по кабакам и разглагольствуя под пьяную лавочку о ветрености и коварстве женской натуры. Но не суть. В его честь названа простая игра: мы пишем имена всех мальчиков с первого курса — второй не трогаем, иначе второкурсницы нас закопают, это святое, потом вытаскиваем, не глядя, а потом целую неделю делаем что-то хорошее, но тайное тому, чьё имя тебе досталось. Нельзя, чтобы тебя заметили раньше времени и вообще нельзя никому рассказывать, кто твой Маргофус.
— Как мы им будем это делать, если мы тут, а они там?! — возмутилась я.
— Как, как… Есть общие лекции, целых четыре штуки в неделю, есть библиотека, да и через забор можно перелезть, — уже менее уверенно произнесла Делайн. — Надо напрячь фантазию. А если мальчики тоже будут играть, будет ещё веселее. Приятно же получать подарки?
— Что, кто-то очень сильно понравился? — хмыкнула я. Что касается меня самой, то на нескольких общих лекциях я не особо разглядывала юношей, а по именам так и вовсе знала меньше десятка.
— Вовсе нет, — беспечно отозвалась Делайн. — Никого конкретного. Просто… было бы забавно, как ты думаешь?
— Мы же ещё никого там не знаем!
— Вот и узнаем.
Я вздохнула. Но синие глаза моей новоявленной подруги светились энтузиазмом, и отказать ей я не смогла, хоть и сомневалась, что Аннет будет со мной разговаривать после очередного «предательства» с моей стороны.
— По поводу списка — забудь, — Делайн словно прочла мои мысли. — Добуду его сама. А вот с тем черноволосым красавчиком поговори, ладно?
Кажется, кличка «красавчик» подходила Армалю Гийому больше, чем его фамилия.
* * *
Список или не список, а отношения с Аннет надо было восстанавливать, и после завтрака мы вдвоём отправились на прогулку по Флоттершайну, хотя где-то на краю совести меня царапало несделанное домашнее задание по лайгону и легкомысленное предложение Делайн подтянуть меня по этому кротовому наречию. Но я трусливо решила, что дружба важнее, и вот уже третий час слушала болтовню Аннет, которая сводилась к двум вечным темам: подходящие и неподходящие кандидаты в женихи и несправедливость равных условий для обучения плебеев и благородных. Неожиданно я поймала себя на мысли, что мне совсем не интересно её слушать. А было ли интересно когда-нибудь? Вообще-то, у Аннет была прекрасная фантазия, которая сводилась, к сожалению, преимущественно к тому, чтобы напакостить несчастному, который имел наглость ей не понравиться. Почему я не осознала этого раньше? Хотя бы после той истории с цветком… Сердце неприятно сжалось, а я прикусила язык почти до крови. Не думать, не вспоминать, не было этого ничего! И когда Аннет вдруг ахнула, встретив на одной из маленьких извилистых улиц северной столицы какую-то свою родственницу, которую не видела целый год, я демонстративно огорчилась, а на самом деле — обрадовалась, оставшись в одиночестве. Мысль о том, что в выходной можно встречаться с родителями, в голову мне не приходила, но, сказать по правде, после той самой ночи прошло слишком мало времени, и мы ещё не были готовы разговаривать так, как будто «ничего не случилось». Где-то в глубине души, я жалела, что они тогда пришли. Может быть, лучше было бы и не знать всей правды. Вероятно, я вернулась бы к себе тогда и… После того, как мы с Эймери…
Нет, нет, нет. Гнать прочь эти крамольные бессмысленные мысли. Гнать к кроту небесному!
Я зашла в одно из многочисленных кафешек, заказала тёплый густой малиновый бойссон и стала смотреть в окно, а вдоволь налюбовавшись мостовой, конными экипажами и бодро торгующими всякой милой всячиной лавками, принялась от нечего делать разглядывать других посетителей кафе. И вдруг остолбенела от неожиданности: на уютном бордовом диванчике с преувеличенно серьёзным лицом, в окружении трёх дам в возрасте «ещё стыжусь безумств своей юности, но уже не помню, каких» сидел, сложа ногу на ногу, Армаль Гийом.
Три достопочтенных тётушки мило чирикали между собой, периодически трепетно ожидая ответов моего однокурсника. Ответы мальёк Гийом покорно выдавал, с вымученно-вежливой улыбкой, но было совершенно очевидно, что если бы на кафе напала армия оживших мертвецов, он был бы просто счастлив сразиться с ними голыми руками, только бы не участвовать во встрече с престарелыми малье, похоже, видевшими последнего короля Айваны ещё ребёнком.
Армаль сидел лицом ко мне, тётушки — спиной и боком. Не придумав ничего лучше, я написала на салфетке: «Придумай повод выйти», скомкала салфетку, прицелилась — и метнула её Армалю прямо в лоб. Спустя пару секунд мы встретились взглядами, тётушки начали грузно и медленно оборачиваться, а я бросила пару айванских золотых на стол и выскользнула из кафе.
— Прекрасная малье, если вы так скучаете без синяка на моём лице, надо было взять не бумагу, а камень! — мой однокурсник не заставил себя долго ждать.
— Скучаю. Но не хотела бы огорчать ваших очаровательных спутниц.
Армаль скорчил страдающую рожу, и я засмеялась, не сдержавшись. В двух словах объяснила замысел Делайн и получила полное одобрение на игру.
— Я буду твоим Маргофусом! — Армаль сказал это преувеличенно пылко. С ним мне всё время хотелось смеяться, и это общение грело изнутри не хуже ароматного бойссона.
— Увы. Но
