— Что скажешь?
— О-о, — протянул восхищенно Треден, и перегнулся через стол. Рисунок он видел перевернутым, но и такой он на него произведение произвел. — О-о-о…
— Нравится?
— Да, но тощевата. И одни волосья видны. Ты бы ее того, передом нарисовала!
— В самый раз, — возразил Зен и, взяв рисунок, встал из-за стола.
Мэнчи, ожидающие, когда же я закончу, так и повалили ему навстречу (пока я рисовала, они сидели на своих местах, как выдрессированные, хотя у некоторых явна была ломка любопытства). Пряча рисунок, Зен подошел к хозяину едальни.
Я не могла бы с такого расстояния разглядеть, что там происходит, поэтому просто взяла кружку Тредена с пивом и сделала хороший глоток.
Я давно уже сняла тулуп и шапку, и оставалась в старой рубахе Зена; растрепанная коса свешивалась на грудь. Так я, конечно, привлекала еще больше взглядов, но долго в тулупе и шапке я бы точно не просидела!
Далеко не все мэнчи потянулись к хозяину едальни, который в данный момент, судя по звукам, рассматривал рисунок; многие остались на местах и предпочитали рассматривать меня. В кои-то веки я порадовалась своему плохому зрению и тому, что не могу рассмотреть их сама.
— Что вы за люди такие? — проворчал Треден, у которого от такого внимания снова испортилось настроение. — Зачем явились? Свору голодных мэнчи дразнить?
Не могла же я сказать, что мы пришли, потому что наследили и если бы вернулись домой, то к нам бы пожаловали ловцы с расспросами, а не видели ли вы нашего товарища?
— Деньги нужны.
— Деньги! Зачем мертвецам деньги? А вас прикончат, попомните мое слово, потому как…
Мэнчи так и не договорил: в другом углу зала стало очень шумно.
— Что там? — спросила я, щурясь.
Треден обернулся и начал комментировать. Зену удалось продать рисунок хозяину едальни, одному из самых зажиточных мэнчи в деревне: Треден увидел, как они пожали руки. Затем другие мэнчи стали заказывать у него рисунки — по крайней мере, так это расшифровал бородач.
К нам несколько раз сунулся тот молодец с протяжным голосом, но суровый Треден отвадил его от нашего стола, да и другие отпихнули со словами: «Не твоя дека, не лезь». В едальне совсем не стало тише, наоборот, посетители переполошись еще больше, но теперь это было позитивное оживление.
Я не знала, как и о чем договорился Зена с мэнчи, но, вроде, все устроилось благополучно.
Мы вернулись домой, когда уже стемнело, и в этот раз Треден остался ночевать у нас. У нас теперь была корзинка, полная съестного, вкуснейшая горячая сбита в горшке и целых пять заказов на рисование четырех обнаженных мэз и одного портрета. Мэнчи, пожелавший портрет, должен был прийти утром.
Затея с охотой провалилась, но все сложилось в итоге таким образом, что мы с Зеном остались довольны. А вот Треден мрачнел и сокрушался:
— Что вы наделали? Не будет вам теперь житья, сгноят вас… разве можно обычному мэнчи смотреть на мэзу? А вы собрались тут… это..
— Бизнес замутить? — закончила я за него.
— Да, намутили вы воду! — не понял меня мэнчи и, встав, стал мерить шагами дом, вороша ногами солому. — На вас донесут, вас накажут, а пуще всего тебя, Зен! Чего тебе не хватает, морда ты желтоглазая? Чего тебе все неймется?
— Неймется, — кивнул Зен. — Не хочу всю жизнь прожить как шавка бесправная. Хочу свободу, хочу другие земли увидеть, море…
— Свобода… — горько протянул бородач. — Как же ты не поймешь, дурень, что не видать тебе свободы? Ты мэнчи, волк лесной. Тебя никогда не примут в ни-ов. Ты рожден в лесу и дело твое по этому лесу рыскать, мясо им притаскивать к столу — а к самому столу тебя не подпустят, и не надейся.
— Ты раньше не так говорил.
— Раньше… раньше я и сам дурак был! Жалею теперь, что наткнулись мы на того ни-ов … он ведь тебе уши-то знатно прочистил, всю душу разбередил. Да только сам-он дурной был, вот и…
— Замолкни! — рявкнул Зен, да так, что у меня сбита носом пошла. — Замолкни и не говори больше о нем!
— Рычи-рычи… Да только как я сказал, так и будет. Рисунки эти ваши, с мэзами, к добру не приведут… Порядок нарушаете, священный закон. Пощады не будет. Сдадут вас…
Я утерла рукавом нос, липкий от сбиты, и встряла в беседу.
— Скажи, Треден, какая смерть хуже — быстрая или медленная?
Мэнчи ничего не ответил; только засопел недовольно. Он сегодня вообще был самим воплощением недовольства.
— Мне-то самой не страшно, я декоративка, если нас прижмут, так и скажу: Зен рисовать заставил. А Зен… знаешь, я бы на его месте тоже что-то такое удумала и рискнула, лишь бы не погибать медленно в этой резине одинаковых полуголодных дней. Человек денег скопить хочет, статус купить, к морю смотаться, жизнь изменить, а ты бубнишь: не надо, сиди тихо… И что? Какая ценность в такой жизни? Лучше уж рискнуть и, возможно, быть казненным, чем служить другим до старости и бояться поднять голову.
В завершение этой своей речи я звучно икнула.
Треден просто махнул на меня рукой и пошел в угол, от нас подальше. Зен, который сидел рядом, повернул ко мне голову и, хитро блеснув глазами, сказал:
— Вот в чем дело! Ты решила меня подставить с этими рисунками.
— Ага, жду не дождусь, когда тебя казнят.
— Бесполезно ждать: тебе все равно не дадут на казнь посмотреть, запрут где-нибудь. Все пропустишь.
— Ничего, я потом у нового хозяина все в подробностях выпрошу. Или у Тредена. Да, Треден? Ты ведь мне все про казнь Зена расскажешь? Ничего не упустишь?
— Дурьи бошки! — бросил он из угла. — Как можно про казнь шутить? Про смерть?
— Не переживай, если что, у тебя останется рисунок Зена. Это лучше чем живой Зен.
— Уймись уже, собака глумливая! Выпороть бы тебя!
— Слышала, собака? — улыбаясь, сказал Зен. — Выпороть бы тебя.
— И тебя, сучий потрох, тоже! — раздалось из угла.
Мы с Зеном рассмеялись и, подняв кружки, чокнулись. Вот мы и стали партнерами, вот и появилось у нас общее денежное дело…
Казнить-то нас, конечно, могут… Но тут уже соломки не подстелешь, ведь никому нет доверия: могут клиенты сдать, могут конкуренты насолить, а могут и сверху прижать… Что поделать? Бизнес — это всегда риск. Тем более такой пикантный!
Глава 20
У меня были большие планы: я хотела не только продавать уже готовые «запрещенные картинки», но и рисовать на заказ все, что захотят потенциальные заказчики. Народ в этих местах дремучий и суеверный, так что я предложила Зену еще и заняться изготовлением талисманов с изображением когтей гуи, глаз змеев, солнца: я бы рисовала эскизы, а желтоглазый бы по ним вырезал из дерева собственно сами талисманы. До конца месяца было еще далеко, и я надеялась, что мы с Зеном успеем сработаться, и он снова купит меня на следующий месяц… хотя, конечно, уверенности у меня не было.
