Мои руки обвились вокруг его шеи, запутались в смолянистых волосах.
Дамир крепче обвился вокруг моей талии, притянув ближе. Я ощущала, как от этого крышесносного поцелуя нас захлестывали необъятные волны наслаждения. Ощущала каждое восхитительное касание его порочных губ поверх моих собственных.
Ход адекватных мыслей заступорился.
Это был самый интенсивный, всепоглощающий и совершенно умопомрачительный поцелуй, который я когда-либо испытывала. Мы замедлялись и ускорялись. Дамир оторвал меня от пола и держал над собой так, что мне пришлось наклониться, чтобы прильнуть изголодавшимися по прикосновениям губами к его губам.
Повинуясь инстинкту, я обвила ногами талию мужчины. Он тихо застонал, прежде чем сделал несколько шагов и прижал меня к стене.
Эмоции, который Самсонов вызывал у меня, непостижимы. Он непредсказуемой уничтожающей стихией ворвался в мою спокойную гавань. Я сгорала и в то же время утопала в его объятиях и поцелуях, в скольжении его сильных ладоней вдоль моего тела.
Мой неистовый ураган. Беспощадный шторм.
Невыносимо…
Я плотнее прижалась к нему, испытывая острую необходимость в мужчине, со страстью ласкающем мои бедра.
Кружилась голова.
Я терлась о его эрекцию, кайфуя от малейшего прикосновения. Постанывала, не прерывая поцелуя. Мы начали двигаться синхронно, найдя общий ритм. Медленно покачивались друг напротив друга.
Была ли я уверена в том, к чему мы стремительно неслись?
Нет.
Но ярость, будто ядерное топливо, направляло меня в эту самую пропасть под названием Дамир Самсонов.
На секунду мы отстранились, с жадностью вдохнув раскаленный воздух.
— Я же говорил. Ты хочешь меня.
— Заткнись, — сказала я.
Затем притянула к себе брюнета для очередного сумасшедшего поцелуя и издала непристойный стонущий звук, который тут же растворился в громоподобном рычании Самсонова.
Он целовал мой подбородок, шею и плечи. Прикусил зубами участок кожи на месте пульсирующей венки. Он все делал великолепно, заставляя меня кипеть в сладкой и прекрасной агонии. В блаженстве и необъяснимой радости. Он подарил мне то, чего я неистово жаждала с тех пор, как уехала из России.
Больше, больше, больше, больше Дамира.
Молнии носились по моим венам, заряжая энергией и бодростью.
Я, наконец, чувствовала себя живой.
Едва было не вымолвила мольбу о том, чтобы он взял меня прямо здесь. У стены, или на столе, да хоть на полу… Самсонов опередил меня, оторвавшись от моих губ. Всматривался в мои затуманившиеся похотью глаза очень долго и внимательно.
— Я не буду трахать тебя, Вика, — выдавил по слогам. Его лицо скривилось в болезненной гримасе. Наверняка яростная пульсация в штанах доставляла дискомфорт. Несмотря на собственное заявление, он продолжал тереться и вжиматься в меня. — Не буду… — просипел тише и тверже, словно пытался убедить самого себя. — Я всего лишь хотел удостовериться кое в чем.
В чем?
— Минимум стараний — и ты послушно раздвинешь свои ножки. Как бы сильно меня ни презирала, прибежишь и сделаешь все, о чем бы я ни попросил, — Дамир провел большим пальцем по моей нижней губе. — Лгунья, — прошептал низко.
Самсонов выпустил меня из объятий. Его Адамово яблоко дернулось, когда он проглотил слюну, медленно скользя по мне ненасытным взором. Я бы и рада усилием воли унять сильную дрожь в теле, но была беспомощно против собственного тела.
Я забыла, что Дамир всегда играет грязно. Обманывает, лишает бдительности, очаровывает и… атакует. Впрыскивает токсичный яд и ретируется.
— Ты просто конченый придурок, Самсонов, — произнесла я без соответствующей словам озлобленности.
Я была унижена его поведением, и это омерзительное чувство подталкивало к тому, чтобы отпустить пару слезинок.
Ну уж нет.
Я не стану плакать перед Самсоновым.
— Ты знала, — придав своему голосу будничное настроение, начал Дамир, — что здесь ведется видеонаблюдение? Думаю, Сафаров оценит, что его молодая и прекрасная жена ведет себя как шлюха.
Каждая клеточка тела заледенела, как будто меня погрузили в жидкий азот.
Кое-как я сдвинулась с места. Перебирая ногами, подошла к Дамиру.
От силы моего удара ладонью по его лицу брюнет повернул голову вправо. Рука горела после звонкой пощечины.
На его щеке незамедлительно образовался багровый след.
Должна ли я что-то ответить ему?..
Нет. Слова не имели никакого смысла.
Я заставила себя отвернуться от Дамира и зашагала к двери.
Если что-то до этих пор теплилось во мне по отношению к Самсонову, то оно было безжалостно убито им же.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ДАМИР
Месяц спустя
Я украдкой подглядывал на Вику, выглядывая поверх газеты, которую не читал, однако усердно делал вид, будто занят изучением размещенной на страницах информации. Обращал внимание на слова лишь поверхностно, абсолютно не вникая в смысл написанного.
Самолет потряхивало. Мы пролетали зону турбулентности.
Вика неотрывно смотрела в иллюминатор, игнорируя мое существование. Нервничала, опасаясь тряски и потенциальных, но маловероятных неприятностей. Я прижимал свой зад к сидению так сильно, как только мог. Хотелось посадить девушку на колени и крепко обнять, сказать какую-нибудь утешительную ерунду.
С тех пор, как мы поцеловались в конференц-зале, Вика меня избегала. «Общалась» со мной исключительно через своего секретаря. И я не винил ее в этом. Я… гавнюк. После рождения сына я поклялся себе, что буду меняться в лучшую сторону.
Но Вика… она пробудила во мне худшее.
Я кипел яростью и страстью к этой прекрасной молодой женщине.
И я стопроцентно не должен был называть ее шлюхой. А еще угрожать тем, что покажу видеозапись с нашими лобзаниями ее муженьку.
Я сотни и сотни раз прокручивал в мыслях извинения, но не наступал подходящий момент, чтобы слова покаяния были озвучены. А, может быть, я специально упускал случаи, продолжая кормить собственную гордыню.
