— Я думаю, твой папа теперь введет новый национальный напиток. — Усмехнулась Нонна Агафоновна. — Нутром чую… Здорово! Так когда, говоришь, отправляются твои родители?
— Сегодня на рассвете. — Милене хотелось схватиться за голову — что теперь делать, если еще эта бабуля потащится в Робийру, нарушится же первый закон, хотя…
— Понимаешь, внучка, дело в том, что у нас пенсии тут — кот наплакал. — Начала изливать душу Нонна Агафоновна. — Денег нет, и не будет, в стране вечный кризис, который все ухудшается, вот и приходится по помойкам бродить, как крысам, собирать бутылки, сдавать… Мы рады любой копейке — я и сестра моя младшенькая. Но она не такая успешная, как я, она семечками не торгует, а я вишь, пристрастилась и к такому заработку… Вот поеду с твоими мамочкой и папочкой, раскручусь малость, а там, глядишь, и сестру заберу… Ну, хотя бы деньги ей посылать буду!
— А. — У Милены просто не хватило слов. Ей вдруг захотелось плакать — от безысходности. На Земле действительно жизнь — не мед. Ну что, мир рухнет, если в Робийру переедет вот такая бойкая старушенция? Нет, решено, надо уговорить родителей забрать ее с собой.
***
— А я мотоцикл с собой заберу! — А дома разразилась истерика, в главной роли «вопящего — стучащего руками и ногами — требующего справедливости» выступал, конечно, отец Милены.
— Да на черта он тебе у нас в Роб… дома нужен?! — Мама Милены пыталась урезонить мужа. Но остатки бодрости и энергии еще бродили в его организме, придавая смелости.
— Нужен и все!
— Чтобы голову разбить?!
— Да я осторожненько!
— Знаем мы твое осторожненько! О, Милена, ну хоть ты скажи!
— Да ладно вам, мам… Возьмите мотоцикл, если Костя позволит.
— Ну… — Костя не обрадовался. Но когда Кэлвин посулил ему «любой — взамен», то решил ловить удачу за хвост, и мигом притащил «местному магу» богато иллюстрированный спортивный журнал, где был нарисован шикарный «Харлей» последней модели.
— Нет проблем. — Сказал Кэлвин и ушел в сторону сарая — колдовать. Как Милена подозревала — папа ушел просто в туалет, но решил сделать свой уход более пафосным. Нонна Агафоновна собралась быстро, притащила с собой мешок семечек и козу на веревочке, клятвенно обещая, что «козочка в поездке будет вести себя прилично». Старушка и не догадывалась, что эта поездка будет представлять собой настоящее путешествие между мирами в портале… Правда, когда коза увидела Кэлвина, то взволнованно заблеяла и начала рваться с привязи. Запомнила, наверное… А если бы могла говорить — помянула бы «незлым, тихим словом».
Новый, сверкающий мотоцикл стоял аккурат в сортире (на даче удобства были, как водится, во дворе), и Алексей долго хохотал, представляя, как Костя будет вытаскивать приобретение наружу. Рассвет пришел незаметно… Как и время — прощаться. Милена спрятала лицо на шее у мамы, а потом крепко обняла отца. Неолина пыталась шмыгать носом, Кэлвин и вовсе сослался на скоропостижную простуду, поразившую избирательно его. Клятвенно пообещав связываться с родителями почаще, Милена отошла назад — от манящей, лилово-серебристой воронки портала. И шагнула прямо в объятия Лекса. Ей стало так хорошо, так уютно, и тугой комок слез в горле начал медленно таять. По крайней мере, хотя бы часть «семьи» оставалась с ней, рядом. Костя долго махал Кэлвину, уцепившемся за мотоцикл, как выразилась Неолина «как дурень за писаную торбу», и старушке, которой не раз отдавал огромные количества бутылок. Он тоже будет скучать… По Нонне Агафоновне, по гостям — иномирцам, по бешеному, но такому веселому дню, который превратился в настоящее приключение. Впереди их ждали серые, рабочие будни, и Москва, окрашенная в розовые рассветные тона. А Милена уже соскучилась… По Москве, по Скотчу и Крошке, по Николаю Васильевичу, ждущим их в квартире. Робийра снова стала такой далекой, но сердце грел этот неуклюжий «привет из прошлого».
— Ну вот, ты и познакомился с моими родителями. — Шепнула Милена Алексею. Он только улыбнулся.
— Теперь можно и свадьбу играть. — Шутливо ответил Лекс, чмокнув ее в кончик носа. Милена покраснела, а Кость стыдливо отвернулся. Они возвращались в столицу, которая уже заждалась их…
Глава 36
Прошло две недели с момента отбытия родителей Милены в Робийру…
А в это время в Робийре Патриция сидела за рабочим столом. План «быстро найти артефакт» явно проваливался, Драу и огр не справлялись с поручением, а еще, все подельники огра и эльфа исчезли в портале бесследно. С Земли вернулись Кэлвин и Неолина, целые и невредимые, еще и с какой-то бабкой, козой и мотоциклом (во всяком случае Кэлвин так называл ту бандуру, которая громко ревела, и не заводилась). Бабка в свою очередь притащила с собой мешок каких-то черных мелких какашек (может козиных?) и устроилась на главной улице города продавать их, называя их семечками. Патриция была в шоке, но народ устремился туда, гонимый любопытством. Наверное, скоро эта старуха станет достоянием всего города. А, еще Кэлвин притащил с Земли какую-то гадость, которую именовал «напитком богов», и сообщил, что теперь в Робийре будет новый национальный напиток. Патриция не поняла, что это был за волшебный, магический элексир — все мужчины, попробовав его, были под впечатлением. Кэл сказал: «это магия». Правда, Неолина очень ругалась, но кто будет слушать женщину?..
***
Сеанс связи эльфа и огра с Робийрой…
— Постарайтесь, чтобы Милена уехала из Москвы искать кольцо уже на этой неделе. — Сердито проговорила Патриция.
— Сделаем все возможное. — Заверил Драу. Но уверенности в его голосе она не услышала.
— Все возможное и невозможное! — Истерически воскликнула она. — А не то я превращу вашу жизнь в Робийре в ад! В медленную пытку! Выкурите их из квартиры любым способом… Но знайте одно — никакой магии. Это условие «межмирцев». Оказывается, все мы и без того подрываем баланс Земли, и теперь они поставили всем робийрцам ультиматум. Помните, больше я не смогу вас освободить!
Связь прервалась. Драу долго тер макушку между ушами, а огр с опаской смотрел на него. Чувствовалось, что он заметил что-то необычное.
— Всего-то и дел. — Сказал, наконец, он. — Никакой магии. Достанем на свалке небольшой бензовозик (приятно, что бесплатно), купим бензинчика, а дальше — все как по нотам. Небольшой пожарчик, и всех как ветром сдует… на свежий воздух.
— Умереть не встать. — Сказал огр. — Как все просто и элегантно. Себя только надо обезопасить.
— Нет проблем! Рядом с домом, где мы живем, есть платный бассейн, а там полно гигроскопических костюмов и очков для подводного плавания.
***
Прошло две недели с момента отбытия родителей Милены в Робийру…
Ночь выдалась душной и жаркой — шла последняя неделя августа. Прошел дождь, и кошмарная влажность делала жару невыносимой. Николаю Васильевичу не спалось: что-то невидимое, но опасное витало в воздухе. Он встал с кровати и вышел в коридор, больше похожий на просторный холл. В квартире стояла тишина. Спали дети в своих комнатах. Дети? Да, Милена стала ему такой же родной, как и сын. А сейчас, где-то далеко, в больнице, под лекарствами, спала его Аннушка, его солнышко… Но об этом думать нельзя, а то можно и самому рассудок потерять. Просто надо поверить в чудо, но уже не первый год Николай Васильевич убеждался, что в медицине нет места чудесам и сказкам. А его магия, земная, на нее не действовала.
