— А теперь, — проговорил Мейсон, — в данный момент, когдаваши воспоминания не так свежи, как тогда, вы сомневаетесь в своих показаниях?
— Я признаю теперь, что не могу опознать какую-либо машину сабсолютной уверенностью в этом.
— Что же произошло с вами за эти два дня, что так повлиялона ваше мнение?
— Я не говорил, что изменил свое мнение.
— Разве вы его не изменили? — переспросил адвокат.
— Я не знаю, какое мнение у меня было.
— То есть, — сказал Мейсон, — вы все-таки думаете, чтомашина с номером 9 В 6—370, предъявленная вам два дня тому назад, была именнотой, которую вы видели в ноль пятьдесят двадцать второго сентября, не так ли,мистер Ирвинг?
Ирвинг признался:
— Я пришел к выводу, что невозможно опознать машину с учетомтого, при каких условиях видел ее впервые.
— Что заставило вас прийти к такому выводу?
— Я просто хорошенько обдумал и…
— Мистер Ирвинг, — обратился к нему адвокат, — выутверждаете, что сделали заключение о невозможности опознания. Кто вас на этосклонил?
— Не знаю. Это могло быть результатом моих раздумий.
— Я думаю все-таки, кто-то вас склонил к этому, — настаивалМейсон. — Кто?
— Я не говорил, что меня кто-то переубедил.
— Вы сказали, что изменили свое мнение. Из-за кого?
— Я… я несколько раз беседовал с мистером Кавингтоном,окружным прокурором.
— Иначе говоря, мистер Кавингтон убедил вас в том, что вы несмогли бы точно опознать машину, которую видели той ночью. Верно?
— Не знаю, как точнее выразиться…
— Отвечайте на вопрос. Склонял или нет вас мистер Кавингтонк тому убеждению, что вы не могли бы опознать ту машину при данныхобстоятельствах?
— Ваша честь, я протестую. В конце концов, этот перекрестныйдопрос… — раздался возглас прокурора.
— Протест отклоняется! — отрезал судья Минден. Ирвингколебался.
— Отвечайте на вопрос, — потребовал Мейсон.
— Думаю, он убедил меня в этом.
— Что и требовалось доказать, — улыбаясь, произнес Мейсон.
— Вызовите Гарольда Отиса, — выкрикнул Кавингтон.
Гарольд Отис, хорошо сложенный молодой человек, прошел ктрибуне, назвал свое имя и адрес судейскому приставу и, отвечая на вопросыКавингтона, сообщил, что он работает на автозаправочной станции в Океансайде,где дежурил двадцать первого сентября с четырех часов дня до полуночи; чтонезадолго до конца смены, насколько он помнит, примерно за полчаса, появилсяЭдвард Гарвин в кабриолете. Отис рассказал, что, обслуживая машину Гарвина, онхорошо ее запомнил, а сам Гарвин, пока заправлялась его машина, был чрезвычайновозбужден — он отошел к обочине и внимательно изучал автомобили, проезжающие пошоссе на юг.
Кавингтон предъявил свидетелю фотографию машины ЭдвардаГарвина, и тот признал, что именно на ней Гарвин ехал в ту ночь, опознал ееномер, модель и год выпуска.
— Можете приступать к перекрестному допросу! — тономтриумфатора объявил Кавингтон и направился к своему месту.
— После того как вы заправили машину, что делал водитель? —спросил Мейсон.
— Он уехал.
— В каком направлении?
— На север.
— В сторону Лос-Анджелеса?
— Да.
Мейсон загадочно улыбнулся, словно эта информацияпредопределяла развал обвинения, так искусно выстроенного Кавингтоном.
— А вы не видели, как он возвращался?
— В час на автозаправочной станции обслуживаются сотнимашин. И в мои обязанности не входит контролировать все машины, которыедвижутся по этой дороге.
— Разумеется, — согласился Мейсон. — Но этого автомобиля,двигающегося в обратном направлении, вы не видели. Не так ли?
— Нет, сэр, я не видел, но…
— Не надо приводить доводы, — перебил его адвокат. — Япросто спрашиваю вас, видели вы как возвращался этот автомобиль или нет?
— Нет, сэр.
— Значит, в данном случае машина вернулась после полуночи,возможно, в три часа ночи, поэтому вы не видели ее там, так?
— Не совсем. Я не видел бы ее в любом случае. Я не обращаювнимания на машины, движущиеся по шоссе. Это меня не интересует.
— Итак, вы хотите сказать, — сделал вывод Мейсон, — чтоникогда не обращаете внимания на автомобили, следующие по шоссе. Я правильнопонял?
— Да, именно так.
— Значит, — уточнил адвокат, — вы обратили внимание на этотавтомобиль потому, что водитель был напряжен и очень нервничал. Правильно?
— Да, сэр.
— Поэтому вы осмотрели машину особенно внимательно?
— Да, сэр.
— Если бы эта машина снова попала вам на глаза, вы бызаметили ее, не так ли?
— Возможно.
— И если эта машина поехала от вашей станции по направлениюк Лос-Анджелесу и до трех часов утра не возвращалась, тогда выходит, что мойподзащитный скорее всего не мог быть около места преступления в то время, когдаоно было совершено. Не так ли?
— Ну…
— Да или нет? — почти зарычал на свидетеля Мейсон.
— Ну, нет.
— У меня все, — с победоносным видом заявил адвокат.
Кавингтон озадаченно посмотрел на него и медленно поднялся.Он тщетно старался скрыть, что намек Мейсона на наличие алиби у Гарвина серьезнообескуражил его.
— Ваша честь, — произнес он, — я хотел бы в завершениекоротко ознакомить суд с документами, представленными телефонной компанией иподтверждающими заказ на разговор с Эзел Гарвин из Тихуаны, но я хотел бывоспользоваться случаем и пригласить еще одного свидетеля, который в настоящиймомент не сможет немедленно предстать перед судом. Если можно было бы, какисключение для меня, сделать перерыв до завтрашнего утра…
Судья Минден поморщился.
— На мой взгляд, ваша просьба не противозаконна, если,конечно, у защиты нет возражений.
— Ваша честь, — отозвался Мейсон, — мы хотели бы, чтобы делобыло заслушано как можно быстрее.
— Но, ваша честь, — попытался протестовать Кавингтон, — накарту поставлено дело большой важности, которое я не в состоянии сейчасобъяснить.
