– И где она сейчас? – прорычал Раклен. – Где Повелительница Мух?
Вельма Стрикхэм подняла руку, призывая Говорящего-с-волками к спокойствию.
– Ее забрали в лечебницу для душевнобольных на окраине Блэкстоуна.
– Лечебница! – фыркнул Раклен. – Следовало привести ее сюда, на суд Бестий.
– Она больше не представляет опасности, – сказала миссис Стрикхэм. – Она иссушила свои силы в попытке одолеть Кара, и ее власть над мухами исчезла. Полиция забрала животных, которых она держала в башне. Сейчас они пытаются выследить вертолет и найти сбежавших преступников. Моему мужу ежечасно докладывают о состоянии Мушиной Бестии, которую охраняют со всей возможной тщательностью.
– Твоему мужу? – переспросил Али. – Обычному человеку? Что ему известно?
– Он видел, на что она способна, – ответила миссис Стрикхэм. – Больше она никому не причинит вреда.
Со всех сторон послышалось недовольное ворчание.
– Этого недостаточно, – сказал Раклен, приближаясь к матери Лидии. Ее лисы, зарычав, преградили ему путь, и шерсть на загривке волка угрожающе встопорщилась.
– Приведи ее к нам, – сказал он. – Мы разберемся с ней. Пока она дышит этим воздухом, город не будет в безопасности.
– Мы не можем вот так убить ее, – перебил Кар.
– Но мы не должны быть такими же, как она, – ответил Кар.
Ворчание постепенно сошло на нет, но Бестии по-прежнему глядели хмуро.
– Причин ненавидеть Цинтию Давенпорт у Кара больше, чем у кого-либо из нас, – сказала миссис Стрикхэм. – Если он способен сдерживать свою жажду мщения, значит, можем и мы.
Кар быстро посмотрел на миссис Стрикхэм, затем на Лидию. Даже они не знали, что в своем сердце он был на волосок от того, чтобы убить Повелительницу Мух. Он вспомнил порыв гнева и то чувство, когда Клюв Ворона был готов опуститься для рокового удара. И он знал, что сдержался вовсе не потому, что она была беззащитна. Его остановила Селина. Он не мог лишить ее матери. Он не хочет, чтобы в тот миг, когда она очнется – если очнется, – она узнала, что тоже осталась сиротой. Это несчастье навлек на него Сеятель Мрака.
– Мне нужно в больницу.
Глава 23
Центральная больница Блэкстоуна представляла собой зловещий и мрачный комплекс корпусов, раскинувшийся на юге города. Чен высадил Кара и Лидию у главного входа и сказал, что подождет их на парковке. Кар попросил воронов тоже подождать снаружи.
– Птиц не пускают в больницы, – объяснил он.
– Обычные предрассудки, вот что это, – пробурчал Хмур.
Когда они уже направлялись к дверям, Чен окликнул их.
– Эй, Кар, – сказал он. – Спасибо тебе.
Кар покраснел и отвернулся.
– Знаешь, тебе придется к этому привыкнуть, – заметила Лидия. – Теперь ты герой Бестий.
Кар было улыбнулся, но тут же вспомнил, зачем они здесь:
– Надеюсь, с ней все хорошо.
Улыбка Лидии тоже потускнела, и она промолчала. Кар вдруг подумал, как на самом деле она относится к дочери Повелительницы Мух.
– Вы ее родственники? – спросила дежурная, когда они спросили о Селине Давенпорт в регистратуре.
– Нет, – ответил Кар. – Она наш друг.
– Боюсь, что только члены семьи могут…
– У нее их нет, – сказала Лидия. – Ее отец их бросил, а мама сейчас в лечебнице для душевнобольных.
– Ну хорошо, – смутившись, сказала дежурная. – Я посмотрю, что можно сделать.
Она быстро переговорила с кем-то по телефону, после чего сказала им идти в изолятор для несовершеннолетних.
На взгляд Кара, коридоры были слишком светлыми, и он заметил, что медсестры косятся на его разодранную черную одежду. Наконец они добрались до изолятора и увидели, что за стеклянной перегородкой натянута занавеска – так, чтобы нельзя было заглянуть внутрь. Опасаясь самого худшего, Кар открыл дверь.
Внутри стояла лишь одна кровать, шторки на окне тоже были спущены, и в комнате царил полумрак. Селина Давенпорт лежала на нескольких подушках, одетая в больничную пижаму. Медсестра проверяла ее капельницу.
– Привет, – поздоровалась она. – Дежурная сказала, что вы придете. Хотя, боюсь, с ее стороны это несколько безответственно.
Трубки и провода опутывали руки Селины, раненая нога была туго забинтована. Глаза ее были закрыты. Машины тягуче и размеренно пищали, отмечая пульс.
– Вы знаете, что с ней? – спросил Кар.
Медсестра какое-то время смотрела на лицо Селины, сейчас такое умиротворенное.
– Доктора пытаются выяснить. В ее крови какой-то яд, инфекция, и они сейчас стараются определить его. Крайне необычно для огнестрельной раны.
Медсестра сделала несколько пометок в отрывном блокноте, закрепленном на стене над кроватью.
– Она отчаянно борется. Надеюсь, что скоро ее состояние улучшится.
Щелкнув ручкой, медсестра вышла из комнаты и закрыла за собой дверь – они остались одни.
Лидия и Кар подошли к распростертой на кровати раненой девочке.
– Я долго не доверяла ей, – сказала Лидия. – Но, думаю, в конце она достойно проявила себя.
Кар присел рядом с кроватью. Ему показалось, что лицо Селины слегка опухло, а веки побледнели и подернулись синевой.
– Она не в ответе за свою мать, – сказал он и позвал он шепотом: – Селина?
Молчание.
Дверь вновь открылась, и он обернулся, ожидая вновь увидеть кого-то из медицинского персонала. Но это оказался мужчина в рыжих вельветовых брюках и ярком лиловом пиджаке.
– Феликс! – ахнула Лидия.
Квакер быстро оглядел Лидию, Селину и Кара, а затем уставился в пол.
– Я вам не помешаю? – спросил он.
Кар чувствовал, что до сих пор злится на Квакера за то, что тот не сказал ему всю правду о Полуночном Камне раньше, – но ему удалось усмирить эмоции.
– Проходите, – сказал он.
Квакер нервно подкрутил кончики усов.
– Я хотел извиниться, – сказал он тихо.
Кар не знал, что сказать, поэтому спросил:
– Где вы были?
Квакер пожал плечами:
– Кошки всегда найдут укрытие.
Он быстро вошел в комнату. Кар заметил, что Лидия мерит Квакера ледяным взглядом.
– Я слышал о том, что случилось на крыше, – сказал Говорящий-с-кошками. – Я даже отправил Фредди на сегодняшнюю встречу, хотя сам предпочел не являться.
