И какого черта она спит? Ей что здесь, курорт?
Гонсалес протянул руку, вцепился пальцами девушке в плечо и сильно тряхнул. Голова Ирины мотнулась. Она застонала и открыла глаза.
Увидев Рауля, Ирина испуганно съежилась, а в ее расширившихся глазах промелькнул ужас. Гонсалесу это понравилось. Если она не может его любить, тo пусть хотя бы ненавидит. Главное, чтобы в глазах ее не было презрения или равнодушия. Иначе он может убить ее прямо сейчас.
— Проснулась, Белоснежка? — несмешливо сказал Рауль.
Он хотел погладить Ирину по голове, но она вздрогнула и откатилась. Он усмехнулся и убрал руку.
— Я принес тебе воду и немного, еды. Ты любишь копченое мясо?
Он достал из кармана маленький пластиковый пакетик и тряхнул им перед лицом девушки.
— Чувствуешь, как пахнет? Для голодного человека запах еды — это запах настоящего блаженства. Дать тебе кусочек?
Ирина уставилась на пакет, облизнула распухшие губы кончиком языка и хрипло проговорила:
— Спасибо… Я не голодна.
— Правда? — Усмешка Рауля превратилась в злобный оскал. — Что ж, тогда это съедят крысы.
Он размахнулся и швырнул пакет в угол пакгауза — туда, куда не могла добраться Ирина. Она проводила пакет взглядом и еще несколько секунд смотрела на него, не в силах отвернуться.
Рауль засмеялся, достал из другого кармана бутылку минеральной воды и всучил ее девушке:
— На, пей.
Бутылочку она опустошила за считаные секунды.
— Молодец, — похвалил Гонсалес. — Не будешь пить — подохнешь.
Ирина вытерла губы рукой, взглянула на своего мучителя и тихо спросила:
— Что с Алексеем?
Лицо Рауля помрачнело.
— Не знаю, — глухо ответил он.
— А вы разве…
— У меня нет о нем никакой информации, — проговорил он так резко, что Ирина вздрогнула.
— Но ведь ваши люди…
— «Мои люди» облажались, — презрительно проговорил Рауль. — Они упустили вашего мужа. И где он теперь — одному Богу известно. Ну, или дьяволу.
Ирина потерла пальцами сухие, воспаленные глаза и сипло пробормотала:
— Он придет за мной.
— Ты о муже? — Рауль усмехнулся. — Возможно. Но я в это не верю. Думаю, он уже улетел из страны.
— Он не такой!
— Конечно, — согласился Рауль. — Но ваши спецслужбы не позволят ему остаться. Это слишком рискованно. Человеческие судьбы и чужие страдания в подобных ситуациях в расчет не берутся.
Ирина поправила на груди пиджак и тихо пробормотала, не глядя Раулю в глаза:
— И что теперь будет со мной?
Гонсалес чуть прищурил черные глаза и проговорил с холодной задумчивостью:
— Это я еще не решил. Возможно, мы сможем достать твоего мужа и в России. Но для этого нам нужна ты. Ты — наш козырь. Пошлем ему по почте пару фотографий и прядь твоих великолепных волос… Думаю, после этого он сам найдет способ выйти с нами на контакт и дать нам то, что мы хотим.
Ирина смотрела на Рауля угрюмым, затравленным взглядом.
— А что, если я покончу собой? — тихо пробормотала она. — Тогда у вас не будет никакого козыря.
Гонсалес покачал головой.
— Твоя смерть ничего не изменит, — сказал он, — Сфотографировать я могу и труп. А уж срезать с трупа волосы и подавно. Брошу твое тело на ледник, там оно может лежать несколько месяцев.
Спокойствие, с которым Гонсалес говорю об этих страшных вещах, ужаснуло Ирину больше, чем сами угрозы. Было видно, что для него все это не просто фантазии, а вполне обычные и реальные вещи, которые он, быть может, проделывал уже десятки раз.
Ирина поежилась. Рауль протянул руку и коснулся ее волос. На этот раз она не отдернула голову.
— Ничего, — успокаивающе проговорил он. — Ничего. Рано или поздно каждый умирает. Если мне придется тебя убить, я сделаю это безболезненно И быстро. Обещаю.
27
Алексей Андреевич Медведев посмотрел, как Егор и Миша Макаров распихивают по карманам запасные обоймы, и угрюмо проговорил:
— Я хочу, чтобы вы дали мне оружие.
Кремнев отрицательно качнул головой:
— Нет. Вы ведь сами сказали, что никогда не стреляли из пистолета.
— Да, но я много раз выезжал на охоту, — упрямо сказал он. — И я неплохо стреляю из ружья.
Егор застегнул кобуру и поднял взгляд на Медведева.
— Мы с Макаровым будем рядом с вами, и мы вооружены до зубов. Чего вам еще?
Алексей Андреевич сдвинул брови и протянул руку:
— Дайте пистолет. Прошу вас. Дайте, Или я… — Он осекся, не зная, как завершить свою угрозу Кремнев и Макаров переглянулись.
— Егор Иванович, а может, действительно… — неуверенно проговорил Миша Макаров. — Мало ли что может случиться. Лишний ствол никогда не помешает.
Егор несколько секунд колебался, затем достал из сумки пистолет и показал его Медведеву.
— Это называется «глок», — объяснил он. — Я покажу, как им пользоваться, только будьте внимательны.
Егор быстро объяснил бывшему госчиновнику, как пользоваться пистолетом, а затем потребовал, чтобы Медведев повторил его слова. Тот повторил безошибочно.
— Хорошо, — сказал Кремнев и вложил пистолет в руку Медведева. — Только не снимайте его с предохранителя без особой надобности.
На улице совсем стемнело, но ночь, была лунная. Кремнев, Алексей Медведев и Миша Макаров сошли с мокрой набережной и быстро перемахнули через невысокий забор, отделяющий яхт-клуб от пляжей.
Яхт-клуб был закрыт на ремонт. Неподалеку от него чернели огромные коробы пакгаузов.
— Егор Иванович, вы как? — тихо спросил Макаров, увидев, как сильно припал Кремнев на больную ногу.
— Нормально, — ответил тот, поморщившись от боли. — Топаем дальше.
И они продолжили свой путь, стараясь не отсвечивать на открытом пространстве и передвигаясь короткими перебежками — от одного укрытия к другому.
Через пару минут Егор поднял руку, и Медведев с Макаровым остановились. Он осторожно выглянул из-за укрытия и увидел двух парней в темных ветровках, прогуливающихся возле пакгауза.
— Мы их застрелим? — шепотом спросил Макаров.
Егор покачал головой:
— Нет. Помолчи, мне надо подумать.
«Всего двое охранников, — думал Кремнев. — Не густо. Хотя… кого им, собственно, охранять? Девчонку? Но они уверены, что ее никто не найдет. Да и девчонка эта не представляет такой уж огромной ценности. Она — всего лишь подстраховка, которой, скорей всего, даже не придется воспользоваться».
