Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Да! – выкрикнула я, цепенея от ярости – Да! Да! Да! И мне все равно, как он относится ко мне днем! Зато ночью он запросто даст фору любому! Записывайся на мастер-класс! – Я круто повернулась на каблуках, выдернула руку и сделала несколько шагов по направлению к лестнице, выговаривая на ходу: – А на твое мнение мне, извини, наплевать! Да и вообще на любое чужое мнение. Так что оставь меня, наконец, в покое.
Я видела, как дернулось его лицо, дрогнули губы. На секунду стало жаль Андрюшу, легкий укор совести кольнул где-то под лопаткой. Андрей хотел было что-то еще сказать, но тут дверь, перед которой мы стояли, распахнулась, и в коридор вылетел Стасик в черных трусах-боксерах с нарисованными пожарными машинками.
– Я не понял, он че, упал или как? – бросил он мне.
– Кто? – не поняла я.
– Да Грибников! Он больной, что ли? Че он нам со Славкой номер с одной двуспальной кроватью дал, а?
– Ну вот, хоть кто-то здесь знает, что такое близость и привязанность, – я пожала плечами и отправилась в свой одинокий номер.
Я долго ворочалась на продавленной двуспальной кровати и не могла заснуть. В приоткрытое окно вползал влажный сумрак ночного города. Перед глазами мелькали кадры предыдущих событий: утомительный перелет, горячие ладони Андрея на моей талии, выражение его глаз, когда он смотрел на мою гордо удаляющуюся фигуру… Чтобы отогнать наваждение, я поднялась, затянулась легким «Мальборо» и отхлебнула виски из припасенной еще с московского дьюти-фри бутылки. Обжигающее тепло разлилось по моему усталому телу. Я устроилась поудобнее в древнем потертом кресле и задумалась. В ночной тишине, разумеется, пришла к неизбежному выводу, что навсегда застряла где-то в прошлом, в той холодной зимней ночи, когда Авалов, сунув под мышку готовый сценарий, захлопнул за собой дверь моей квартиры, как оказалось, навсегда. Так и не удалось убрать его из своей жизни, как бы ни старалась я быть «холодной надменной стервой». И, будем же правдивы перед собой, этот человек вычеркнул меня, и никакие сокровища моей души не оставили его рядом со мной, он с присущей ему почти мальчишеской легкостью избавился от меня… Но, видимо, ничего в этой вселенной не бывает «навсегда», иначе зачем потребовалось ему звонить и произносить в трубку эти предательские слова? Прошлое, как назойливый призрак прожитого, продолжает следовать за нами по пятам, куда бы мы от него ни прятались. Я сидела в кресле, напряженно вслушиваясь в приглушенные звуки и шорохи ночного отеля. Не простучат ли по коридору уверенные легкие шаги, не дрогнет ли ручка двери моего номера? Однако в обшарпанной гостинице царила тишина. Авалов, должно быть, берег свою драгоценную персону для предстоящего творческого подвига, а разобиженный Андрейка лелеял свою ревность в одинокой холостяцкой постели.
Выезд на съемки был запланирован на следующее утро. Я проснулась оттого, что кто-то самым хамским образом барабанил в дверь, крича: «Подъем! Подъем!» Спросонья даже на секунду показалось, что я на сборах в детском спортивном лагере и проспала начало соревнований.
Выглянув из номера, я увидела второго режиссера, который бодро прохаживался по коридору, по природе своей будучи трезвенником и любителем навязывать свой образ жизни крепко пьющему большинству. Он изо всех сил колотил в хлипкие двери номеров, за которыми пытались насладиться сладким утренним сном мои коллеги.
– Сергей Иванович, вы озверели, что ли? – зевая, поинтересовалась я.
– Иначе мы в график не уложимся! – важно сообщил второй. – Нам же ехать целый день почти. Вы тут до вечера продрыхнете, а у нас съемочных дней всего-то двадцать.
– А Авалов?
– Да внизу уже сидит, завтракает!
– Ну вы и изверг, Сергей Иванович! – протянула я с ноткой восхищения в голосе, ибо разбудить Руслана в такую рань могло только очень сильное моральное потрясение. – Сейчас спущусь.
Я вернулась в номер и распахнула окно. Небо еще только начало светлеть, над горами висела молочно-белая дымка тумана. Прохладный свежий воздух наполнил комнату, запахи прошедшей ночи испарились, и пространство вокруг стало мягким, обволакивающим, как будто пропитанным обещанием чудес…
Воды в ванной, разумеется, не оказалось. Я выплеснула на плечи бутылку минералки, причесалась, нацепила на нос темные солнцезащитные очки, быстро натянула белую майку и джинсы, подхватила чемодан и поспешила вниз, к выходу из гостиницы.
На улице уже поджидали автобус и несколько джипов. Никого еще не было, только Авалов, собранный, деловитый, с неизменно величественным, надменным выражением лица беседовал по-английски с одним из водителей.
– Доброе утро! – хмуро поздоровалась я.
– Здравствуй, Марина! – он улыбнулся мне и неожиданно, протянув руку, провел рукой по моим волосам.
Новый способ усмирения строптивых сотрудников? Будь я проклята, если снова позволю ему отрабатывать на мне свои людоедские приемчики. Я дернула головой, сбрасывая его ладонь.
– Что-то случилось?
Снова этот проклятый проникновенный взгляд, взгляд, от которого у меня, как у школьницы, слабеют коленки.
– Нет, что ты, все в полном порядке, – процедила я. – Я всю жизнь мечтала тащиться за тобой на край света и безропотно ждать, когда же у тебя хватит времени бросить мне пару слов.
– Обиделась, – с отвратительной, исполненной смиренной мудрости усмешкой констатировал он.
– Вот еще! – дернула плечами я.
Он подошел ближе, обнял меня, притянул к себе. И только теперь, снова ощутив его запах, почувствовав тяжесть его жилистой руки на своих плечах, я поняла, как сильно соскучилась, истосковалась по нему за минувшие месяцы. В горле защипало, и я, пряча глаза, уткнулась лицом в его холодную куртку. Его губы коснулись моих волос, потом спустились ниже, обожгли кожу на виске.
– Марина, – хрипло прошептал он. – Пойми меня, пожалуйста! У меня работа, я просто не могу размениваться, тратить время на выяснение отношений. У меня ни секунды свободной нет, все мысли только о картине. Ты же сама творческий человек, неужели не понимаешь?
Не знаю, что за магнетизм, что за сатанинская магия была в его голосе, в его руках, но он мгновенно заставил меня почувствовать себя мелочной ревнивой дурой. Господи, ну конечно, все это – его безразличие, предательство, эгоизм – я просто напридумывала себе, дала волю больному воображению. Ну подумаешь, не позвонил, не приехал, как обещал, исчез на много недель… Но он же работал, готовился к съемкам, подбирал актеров. Взять хотя бы Люсю – и как мне в голову могло прийти, что он спит с ней, этакой глупой куклой? Да нет же, конечно, разумеется, он просто уделяет ей много внимания, она ведь исполнительница главной роли, от нее во многом зависит успех будущей картины. И невыносимо стыдно сделалось за все мои обиды и слезы, за идиотские умозаключения, за этого пустоголового Андрея, наконец, который с самого начала поездки вился вокруг меня на глазах у Авалова. Это был еще один из его талантов – он гениально умел внушить партнеру чувство вины. Честное слово, если б он когда-нибудь сподобился зарубить топором старушку, та явилась бы с того света рассыпаться в извинениях за то, что своей тощей беззащитной шеей спровоцировала несчастного режиссера на агрессию.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
