– Ты права, Кьяра, это болезнь. Если хочешь, я пойду лечиться, но прошу, не уходи, умоляю… – И он снова рыдает; его слезы раздирают мне душу.
– Андреа, перестань, успокойся…
– Кьяра, я люблю тебя… Мне никто не нужен, только ты. Ради тебя я подал на развод, ты же знаешь.
– Нет, не ради меня, развестись хочет твоя жена, потому что ты постоянно ей изменяешь.
– Кьяра, я не смогу жить без тебя, мне конец. Я должен тебя увидеть, умоляю, хотя бы один раз, только один.
– Андреа… я сейчас не одна, – решаю бросить гранату.
И тишина.
– Кто он? – холодно интересуется Андреа.
– Не важно.
– Скажи, кто он, я хочу знать.
Перед напором адвокатской речи никто не может устоять.
– Ты его не знаешь.
– Я хочу знать имя.
Чувствую, как он пошатнулся, – я утекаю сквозь пальцы, как песок, он ничем не может меня удержать, и это придает мне силы.
– Все, Андреа, хватит. Прекратим этот разговор. Нам больше нечего сказать друг другу.
Я сама себе удивляюсь, даже привстаю, чтобы посмотреться в зеркало, – надо же, гоню прочь мужчину, из-за которого столько страдала!
Надо бы заснять исторический момент!
– Нет, Кьяра, не отключайся! – умоляет он, меняя тон. – Кьяра, если ты счастлива, если ты нашла того мужчину, который тебе нужен, я навсегда исчезну из твоей жизни, клянусь. Если именно о нем ты мечтала, ты никогда больше обо мне не услышишь, только скажи. Скажи сейчас.
Колеблюсь секунду, другую, третью.
Оцепенение на меня нашло из-за фразы «Навсегда исчезну».
И он это знает.
На следующее утро просыпаюсь оттого, что в мою комнату широким шагом входит Сара.
– Давай вставай! Ты все равно бездельничаешь, помоги мне в одном деле.
Смотрю на сестру испепеляющим взглядом.
– Я придумала, как узнать, на ком женится Лоренцо.
– Ну-ну, послушаем, – отвечаю я, нацепляя очки.
– Ты отправишь ему мейл, прикинешься, что узнала его адрес у одного общего знакомого. Напишешь, что он тебе очень нравится и ты хотела бы встречаться с ним.
– Гениальная мысль, Сара! Наверное, ты всю ночь не спала, придумывала эту чушь!
– Я уже зарегистрировала почтовый ящик и написала письмо, теперь ты должна продолжить.
– Еще чего! Почему это – должна?
– Потому что я за себя не ручаюсь, только все испорчу. Так что ты поменяй пароль, и вперед. Ты же умеешь, ты у нас дипломатичная…
– Теперь это называется дипломатия? Обычно ты называла это идиотизмом!
– Ну пожалуйста, ну что тебе стоит? Отправишь два-три письма, он ответит тебе, что очень польщен, но не может с тобой встречаться, потому что скоро женится, а ты попытаешься выведать у него как можно больше информации.
– Ты с ума сошла.
– Пожалуйста, любимая сестричка, ты поможешь мне, правда?
– Гайя Луна на моем месте вызвала бы санитаров из психушки.
– Иди сюда, я тебе покажу!
Сара включает компьютер, открывает почтовый ящик и показывает мне письмо.
– Почему меня зовут Адзурра?
– Потому что имя редкое, но не выглядит придуманным.
– Например, Анна – самое распространенное в мире женское имя – тоже не выглядит придуманным.
– Так надо, должно сработать. Читай!
...
Дорогой Лоренцо.
Ты удивишься этому письму, но я не знала, как с тобой связаться, потому что я очень скромная и боюсь, что если попробую заговорить с тобой, то покраснею как помидор.
Твой рабочий адрес мне дал один наш общий знакомый, так что ты можешь просто пометить это письмо как спам, и будешь прав – наверное, я бы так и сделала!
Вот, собственно, и все, я хотела передать тебе привет и дать о себе знать.
Конечно, если у тебя кто-то есть, смело отправляй это письмо в корзину.
Обнимаю,
Адзурра.
– Поздравляю! – хлопаю в ладоши. – Для достоверности придумала какого-то друга, все очень лаконично и достаточно туманно, должно возбуждать интерес… Молодец, подожди-ка, пусть Риккардо прочитает!
Риккардо заходит в мою комнату босиком, в трусах-боксерах. Жует булку.
Какой он милый ранним утром – сонный, растрепанный.
Ничего не объясняя, указываю на экран:
– Что бы ты подумал, если б получил нечто подобное?
– Если девушка говорит, что она «краснеет как помидор», скорее всего, она немного старомодна, но некоторым это нравится.
– Какая разница, нравится – не нравится, он должен ей поверить, – встревает Сара.
– Это что, приманка?
– Вроде того.
– Вы меня пугаете, обе. Нет, скорее так: вы, женщины, меня пугаете. Мужчина в жизни бы до такого не додумался. Вы просто больные, – ворчит Риккардо, выходя из комнаты.
– Отправляю?
– Отправляй!
Щелк.
Смотрим друг на друга.
– Интересно, он уже получил? – спрашивает Сара.
– Да, но вряд ли прочитал.
– А как я узнаю, когда он прочитает?
– Когда ответит, узнаешь.
– Боже, я не смогу, это была ужасная идея.
– Да, согласна. А сейчас одевайся и шагай на работу воспитывать детишек. Научи их остерегаться таких, как ты. Давай поторапливайся.
– А ты будешь проверять почту каждый пять минут, правда? Если он ответит, ты сразу мне позвонишь!
– Ладно, – нехотя обещаю я.
– НЕТ, ТЫ ДОЛЖНА ПОКЛЯСТЬСЯ!
– Да клянусь, вот привязалась!
После ухода Сары забегает Риккардо.
Теперь на нем рубашка и галстук, пиджак небрежно висит на плече, он улыбается мне своей неповторимой хитроватой улыбкой.
– Как дела, тебе лучше? Не будешь меня больше пугать? – Он гладит меня по щеке.
– Нет, начну, пожалуй, искать работу.
– Отлично, если что-то узнаю, я тебе позвоню.
Он целует меня в губы и уходит.
Ровно в девять звонит мой мобильный телефон, определяется номер адвокатского бюро Андреа.
Сухо отвечаю.
– Здравствуйте, Кьяра. Это доктор Салюцци. Побеспокоил?
Тут же вытягиваюсь по стойке «смирно».
– Нет, что вы, слушаю вас.
