Да, остаться в Питере, плыть по течению было бы куда более удобным вариантом…
К новому году Андрей уже долго не общался с детьми, так что я позвонила сама:
– Андрей, у тебя отпуск. Ты куда?
– Я улетаю.
– А дети? Ты не хочешь с ними повидаться.
– Нет, я лечу со своей девушкой отдыхать, ты же не хочешь, чтобы они общались.
– Почему же? Забирай детей, лети с ними. Я как раз хочу, чтобы вы общались.
Они поиздевались надо мной. Зная мою позицию, что детей делить нельзя, он сначала сказал, что берет всех троих, потом решил, что так неудобно и возьмет только двоих старших. Расчет, видимо, был на то, что я психану. Я этого не сделала. Они вчетвером улетели, а я осталась с Арсением.
Прийти в себя и зарядиться мне помог Бали. Там отдыхали мои друзья, и я решила устроить нам с Арсением каникулы. Это был первый шикарный Новый год за много-много лет, который я праздновала, как хотела. За два часа до Нового года помыла голову, никак ее не укладывая, надела платье, переоделась в другое, плавала в бассейне, всю ночь болтала с друзьями. Они мне помогли. Я видела, что им интересно со мной, со мной весело, и постепенно моя вера в себя, мое забитое самоуважение возвращались. Я вернула себе себя. У меня было все хорошо. Паспорта с визами для всех троих детей были, после нового года мы все вместе полетим в Лондон.
Он вернулся из своего отпуска 5 января, я должна была прилететь с ребенком 6-го, а на 7-е у нас были куплены билеты в Лондон, потому что уже 8-го начиналась школа. Все распланировано до минуты. Но прилетев в Питер, Андрей узнал, что я сменила замки в квартире, где мы жили с детьми, и решил, что это выпад против него. Для меня такая позиция была более чем странной. Мы уже давно жили раздельно. Он был с другой женщиной, у него была другая семья. У меня же не было ключей от их квартиры, почему у него должны были быть ключи от нашей. Никаких объяснений он слушать не хотел и решил снова начать воевать. Единственный способ сделать мне больно – через детей. Андрей сказал, что не отдаст их паспорта и я не смогу улететь с ними в Лондон. Я предприняла попытку поговорить, впрочем, понимая, что дело было не в квартире…
В момент разговора с ним я ехала в аэропорт. Теперь представьте картину: мы доезжаем до аэропорта, и я понимаю – лететь с Бали до России почти сутки. Я сяду в самолет и в этом замкнутом пространстве просто сойду с ума, потому что я больше не могу терпеть его произвол и истерики. Я знала, что будет в Питере. Я буду сидеть и ждать, когда он соизволит наиграться. И я решаю пойти ва-банк – все-таки Бали какой-то волшебный остров. Он дал мне смелость говорить с Андреем так, как я никогда до того себе не позволяла. Я позвонила ему и абсолютно спокойно сказала: «Знаешь, я остаюсь на Бали до тех пор, пока ты не вернешь моим детям паспорта», – и повесила трубку. Мы с ребенком вернулись в отель. Через несколько дней он привез няне паспорта. Она мне позвонила со словами, что держит их в руках, и в этот же день мы с Арсением вылетели в Питер, а оттуда сразу в Лондон. Дети снова пропустили школу – вся эта его возня каждый раз отражалась на них. Сколько я ни объясняла Андрею, он этого не слышал. Он делал хуже не мне, он раз за разом отыгрывался на детях. Я не знаю, когда он это поймет. Мне уже давным-давно все равно, но за эти поступки ему придется отвечать перед ними.
Он пакостил снова и снова. У наших друзей огромное поместье на горнолыжном курорте, и они меня позвали с детьми приехать к ним в гости. Вот только нужно было сделать детям визы, а для этого требовалось разрешение Андрея. Он отказал. Как можно портить отдых своим детям? Ведь это не у меня нет визы, а у них, и я обойдусь без этого курорта, а вот им туда хотелось.
Есть же две модели поведения. Условно можно ударить, а можно поцеловать, и все чаще я вокруг наблюдаю мужчин, которые не выросли из мальчиков, дергающих девочек за косички, хотя хорошим добрым отношением добились бы большего.
Опять в суд
В начале 2014-го года у меня появилась первая работа на телевидении. Меня утвердили соведущей ток-шоу «Холостяк. Чего хотят женщины?». И произошло это не благодаря знаменитой фамилии моего бывшего мужа. Я часто слышала мнение, что сделала себе имя за счет Андрея – так говорил он сам, его мама, многие знакомые. Но на самом деле от ярлыка «жена футболиста» мне приходилось отмываться. Никто не хотел брать в программу «жену футболиста». Петро с большим трудом удалось уговорить съемочную группу хотя бы согласиться на встречу и знакомство со мной.
Мы встретились с девчонками – продюсерами шоу, и, по их признанию позже, они утвердили меня через десять минут разговора. Тема передачи была действительно мне интересна – отношения – так что я легко раскрепостилась и говорила. В конце концов, я на протяжении года только и делала, что говорила об отношениях.
Тема-то передачи была знакомая, а вот мир телевидения – очень новым. Благодаря «Холостяку» и его съемочной группе я начала знакомиться со съемочным закулисьем и его порядками. Шоу снималось блоками по несколько съемочных дней раз в месяц. Приходилось делить время между Лондоном, где дети, и Москвой, где работа, и все время летать туда-сюда. Хорошо, что в Лондоне был надежный тыл из моих подруг, которые приглядывали за детьми, и Ларисы – няни, которую я называю про себя Мэри Поппинс. Она всегда появляется в моей жизни, когда очень нужна, но на короткий период. В то время Рае пришлось вернуться в Россию, потому что рабочую визу я больше ей продлить не могла. Лариса появилась на пороге моей квартиры совершенно внезапно, как обычно. И осталась до тех пор, пока мы не уехали из Лондона и все в нашей с детьми жизни не встало на свои места.
Когда я приезжала в Москву, то жила у Жирковых. Гонорар начинающей телеведущей был не сказать, чтоб очень велик. А ведь надо было где-то жить, есть, содержать детей. При этом каждое возвращение в Лондон приносило новые счета. Я никогда раньше не думала, что при виде почтовых ящиков могут начать трястись руки. Ты только за все заплатишь, рассчитаешься, вдруг бабах – еще что-то сверху. Спасибо моим друзьям за помощь. Это было бесценно. И всегда в нужный момент. Сегодня я почти все вернула, но кое-что не смогу никогда, только какими-то поступками и делами. Один из мужей моих подруг попросил однажды копию моего паспорта. Я спросила: «Зачем?» Он ответил: «Надо». Так и поговорили, а через три дня он дал мне карточку от своего счета. Сказал, что я могу ею пользоваться. Я этого не сделала ни разу, но само понимание того, что если что, у меня будут деньги, – дорогого стоит.
Почему мы снова остались без денег? Потому что таким неожиданным способом Андрей решил дать о себе знать. Он перестал платить по мировому соглашению. Видимо, ему было нужно, чтобы какие-никакие, но отношения между нами продолжались.
Мне снова пришлось идти в суд. Теперь уже российский. Кстати, по мировому соглашению я не имела права обращаться туда, если все условия выполнялись. Так что я умоляла Андрея не нарушать соглашение, перестать издеваться: «Андрей, у меня же будет основание пойти в суд, а я этого не хочу». Не знаю, о чем он думал. Я же снова мучилась, меня ела совесть, и я все оттягивала поход к адвокату. В итоге все-таки пришлось это сделать. Мое дело невозможно было не выиграть – оно об алиментах, и закон в России очень четко на этот счет прописан. Единственная сложность была в имени Андрея Аршавина, а судьи опасаются громких фамилий.
