После изложенных соображений Ваше Превосходительство не будете удивлены, если я порекомендую, чтобы австро-венгерское командование, безусловно обеспечив против всякого наступления свои позиции на итальянской границе и в Галиции, остаточные силы передало в распоряжение германского Верховного командования как компенсацию за те германские части, которые расположены на фронте южнее реки Припяти.[177]При этом не имеется в виду полученный прирост в силах применять для активных целей. Однако, очень возможно, что он был бы применен для смены на фронте таких немецких частей, которые затем были бы под рукою для каких-либо активных мероприятий, и это было бы очень целесообразным их применением. О том, где должны повестись такие активные операции, мои мысли еще не получили полного завершения.[178]
Австро-венгерское главное командование после этого отказалось от своего предложения, но подчеркнуло, что оно остается при своем взгляде о возможности решительного военного успеха против Италии. Так как в пользу этого взгляда не было представлено новых или лучших доводов, то начальник Генерального штаба не имел оснований изменить свое мнение. И это тем менее, что одновременно же австрийское главное командование сообщило, что оно со своей стороны не может считать балканскую операцию завершенной, и, значит, операции на Итальянском театре из-за недостатка сил временно выходили из игры. Против предприятий на Балканах, которые имела еще в виду Австро-Венгрия, начальник Генерального штаба не заявлял каких-либо возражений.
Они направлены были к занятию Черногории и против слабых итальянских сил, высадившихся около этого времени в северной Албании. В основе планов лежали, главным образом, политические соображения. Но им нельзя было отказать и в некотором военном смысле. Использование черногорской территории Антантой в качестве базы для операций против Сербии и Далмации, во всяком случае, было возможно, хотя оно по условиям местности и было маловероятно. Задачи, преследуемые австро-венгерским главным командованием, достигались легко и надежно. В Черногории по всем сведениям нельзя было ожидать упорного сопротивления; геройский век ее мужей, видимо, миновал уже давно. Зависимость высадившихся итальянских частей от мест высадки, от крайне дурной связи с Албанией и их слабость не сулила больших ожиданий. Каждый самостоятельный успех, достигнутый Австро-Венгрией, должен был оказать прекрасное влияние на настроение ее войск и ее народов.[179]Однако налицо имелась опасность, что Австро-Венгрия этим путем свяжет свои силы в такой степени, которая повлияет на общий ход войны. Об этом поэтому австро-венгерскому главному командованию повторно и настоятельно делались предостережения, причем еще раз ему решительно было указано на то, что новые предприятия не дают никакого права задерживать смену немецких частей к югу от Припяти.
Необходимость подобных предупреждений вытекала из событий в Галиции. Русские 24 декабря 1915 года атаковали южную армию генерала графа фон Ботмера и 7-ю австро-венгерскую армию, которой командовал генерал фон Пфланцер-Балтин, на всем фронте от Бурканова на Стрыпе до румынской границы восточнее Черновиц и упорно продолжали свои усилия до средины января 1916 г. И в то время как они на фронте Южной армии не достигли ни малейших успехов и потому скоро измотались, положение дел на фронте 7-й австро-венгерской армии, против которой русские направили главный удар, долго колебалось в ту и другую сторону.[180]Хотя противник не располагал существенным превосходством сил, армии лишь с трудом удалось удержаться. Ее резервы оказались недостаточными. Сверх того у нее обнаружились и внутренние недочеты. В конце концов, правда, неприятельские атаки в общем были отбиты. Но так как было вероятно, что и в других австро-венгерских армиях Галицийского фронта были одинаковые внутренние недочеты, то этим создавалось побуждение обратить серьезное внимание на это обстоятельство.
Австро-венгерские операции в Черногории и Албании протекли, как это и предвиделось, удачно и быстро. К середине января черногорцы были покорены, а в феврале итальянцы были несколько раз разбиты в небольших стычках и оттеснены за Вьёсу.
В только что упомянутом так называемом новогоднем сражении в Восточной Галиции и Буковине русские располагали преимущественно неготовыми частями, небольшим количеством малоценных офицеров и повели наступление в неблагоприятное время года. Поэтому приходилось допустить, что русские преследуют особую и настоятельную цель. Последняя, насколько это казалось начальнику Генерального штаба, имела в виду единственно воздействие на Румынию.[181]А если это было так, то тем более необходимо было держаться мысли не начинать новых больших операций, пока не выяснятся отношения к этому государству.
Позиция Румынии по отношению к Центральным державам была неясна с первых же дней войны, а со смертью короля Карла I, осенью 1914 года, сделалась подозрительной.[182]С каждым ударом, понесенным Австро-Венгрией, указанная позиция ухудшалась до степени слабо прикрытой враждебности, чтобы снова сделаться почти дружественной, как скоро достигались успехи над русскими.
