Ларго.
Аллегро!! Фортиссимо!!!
Наконец они заснули, сжимая друг друга в объятиях, и хотя Адди никогда не была в Германии, она видела ее во сне.
– Унтер-ден-Линден! – воскликнула Адди, когда карета свернула с Фридрих-Эберт-штрассе на крупнейший берлинский бульвар. – Какие здесь чудесные деревья!
По сторонам, словно солдаты на параде, выстроились величественные липы – линден, от которых бульвар, собственно, и получил свое название.
– Даже Елисейские поля выглядят не так впечатляюще, – согласился Дэн.
– Это совершенно несравнимые вещи! – засмеялся сопровождавший их барон Герхард фон Гартц. – Как говорится, у каждого свое представление о красоте.
– В атмосфере Берлина есть нечто такое, что я не могу выразить словами, – сказала Адди. – Величие? Великолепие? Пышность? Нет, все не то.
– Мы, берлинцы, описываем это как eine christliche Weltanschaung.[15]Я затрудняюсь дать точный перевод, но речь здесь идет о мире, порядке и уважении к традиционным ценностям.
– Кажется, я поняла, – прошептала Адди. – Ой, смотри, Дэн! Должно быть, это дворец кайзера.
– Вы весьма тщательно изучили путеводитель, фрау Бойл. Это действительно резиденция кайзера Вильгельма. Чуть дальше справа находится дворец кронпринца.
Экскурсия по Берлину заняла большую часть дня. Путешественники пересекли Шпрее и проехали по Кайзер-Вильгельм-штрассе с расположенным на ней императорским дворцом, затем осмотрели окрестности собора Святой Девы Марии и двинулись по Нейе-Фридрих-штрассе мимо фондовой биржи, Национальной галереи и Комической оперы. Там сделали остановку, чтобы перекусить в ресторане Ашингера.
До отказа наполнив желудки такими экзотическими блюдами, как шницель, штрудель, мусс и сдобная ватрушка в пятнадцать сантиметров толщиной, экскурсанты вернулись в поджидавшую их двуколку и продолжили поездку по городу.
Они полюбовались французским посольством, Бранденбургскими воротами, рейхсканцелярией и Академией искусств, а затем Адди смогла удовлетворить свою страсть к покупкам в универмаге «Вертхельм». В конце концов пресытившиеся впечатлениями Бойлы вернулись в гостиницу «Адион», чтобы подготовиться к предстоявшему вечером приему в Императорском дворце.
– Ну, хоть кайзер и не встретил нас в Гамбурге, все же пригласил на вечеринку, – вспомнила Адди давнюю шутку Дэна.
Как только они вернулись в свой номер, Адди немедленно сняла с себя всю одежду и теперь совершенно обнаженная стояла перед открытыми французскими окнами, ведущими на небольшой балкон.
– Я собираюсь принять солнечную ванну, – заявила Адди.
– Так поздно? – с сомнением сказал Дэн. – Ты замерзнешь.
– Нет, сейчас как раз самое приятное тепло.
– Тебя арестуют за неприличное поведение.
– Мое тело выглядит вполне прилично. По крайней мере до сих пор ты не жаловался. Подойди ко мне.
– Ты ведь знаешь, к чему это приведет! – засмеялся он.
– Конечно, знаю – и вполне одобряю.
Дэн тоже разделся, они вынесли на балкон одеяла и расстелили прямо на каменном полу. Гостиничный номер располагался в верхнем этаже здания, поэтому увидеть, что происходит на балконе, можно было только с крыши, а туда, кроме персонала гостиницы, никто не мог попасть.
– Вот нам повезет, если какой-нибудь мастеровой отправится туда что-нибудь чинить, – с подозрением посмотрев вверх, проворчал Дэн.
– Тогда он увидит зрелище, которое останется в его памяти на всю жизнь, – засмеялась Адди.
Оседлав его, она пустилась вскачь. Оба быстро достигли пика наслаждения и сразу погрузились в сон. Первой проснулась Адди.
– Пора принимать ванну, милый.
– Мойся ты первая, – сонным голосом ответил Дэн. – Я так удобно устроился, что не хочу вставать.
– Ах так! – воскликнула Адди. – Придется доставить тебе некоторые неудобства.
Протянув руку, она принялась искусно ласкать его дремавшую плоть и вскоре достигла цели.
– Ну и зачем ты это делаешь? – спросил уже совершенно проснувшийся Дэн.
– Затем, что, если ты хочешь восстановить свой покой, тебе придется ловить меня в ванной.
Он попытался ее схватить, но Адди увернулась и проворно вскочила на ноги.
– Давай, соня! Кто последний – тот проиграл!
Ухмыльнувшись, Дэн последовал за женой. Когда он вошел в ванную, Адди уже наливала горячую воду в большую ванну. Когда ванна заполнилась до половины, Адди влезла в нее.
– Ну, что же ты стоишь? Здесь хватит места для двоих. Вот – садись напротив меня.
Дэн повиновался, и она немедленно скользнула вперед, прижавшись к нему всем телом.
– Ну, разве не восхитительно? – мягко покусывая его за ухо, пробормотала Адди.
– Чудесно. – Наклонив голову, он сжал зубами ее сосок. – Ты слаще зрелого винограда, возлюбленная моя!
И их снова захватил извечный ритм любви. Нежась в теплой воде, они постепенно восходили на вершину удовольствия.
– Знаешь, как в Германии называют оргазм? – промурлыкала Адди.
– Не имею ни малейшего понятия. А если ты знаешь ответ, я хочу знать, у кого ты спрашивала.
– У любовницы барона – у кого же еще?
– С ума сошла! – засмеялся Дэн. – Готов поспорить, что фрейлейн Кесслер была ужасно смущена.
– Напротив, она ответила мне, не моргнув глазом. Это называется «Das Hochpunkt».[16]
– Будь я проклят!
– И сейчас это произойдет со мной! Вода выплеснулась из ванны.
После того как они не спеша оделись, Дэн внимательно изучил свое отражение в зеркале. Увиденным он остался доволен. Брюки идеально отглажены, фалды фрака доходят почти до колен. С галстуком, правда, возникли проблемы, и Адди пришлось прийти мужу на помощь.
Ее сшитое по последней моде бальное платье состояло из полосатого лифа и красной юбки. В соответствии с последними требованиями законодателей французской моды юбка была очень широкой, на нее пошло восемь ярдов материи.
Чтобы сделать прическу, Адди пришлось позвать на помощь горничную. Волосы нужно было уложить поверх больших валиков, удерживаемых сзади с помощью гребней и заколок.
– Мадам выглядит очень красиво, – закончив работу, сказала девушка.
– Спасибо, Гретхен. Я не совсем уверена, что мне идет стиль мадам Помпадур, но это любопытно, хотя и смотрится немного нелепо. Пора в атаку, – окликнула она Дэна. – Вперед и вверх!
