Но Эйры среди них не было. Она должна была быть с отцом, с Сарен.
Его охватило нечто сродни страху — нет, беспокойству. Взгляд Морозко метался от стражника к стражнику, к жителю деревни, к ледяному дому, пока не остановился на Эйре, притаившейся возле ближайшего дома. Ее волосы выбились из косы и развевались вокруг лица от налетевшего ветерка. Когда она встретилась с ним взглядом, Морозко увидел, что в ее глазах отразилась тревога.
— Птичка, — промурлыкал Морозко. — Что ты делаешь? — Он говорил обманчиво спокойно, несмотря на то, как быстро забилось сердце в груди. Отчасти он ожидал найти ее с разорванными конечностями или с ужасной, зияющей раной на боку. И все же ему было не по себе даже от того, что она присела рядом с…
Он прищурился, наклонив голову. Ребенок всхлипывал, закрыв лицо руками. Мальчик? Девочка? Сейчас он не мог определить, только то, что волосы у него рыжие. Морозко не знал, действительно ли это ребенок, поэтому он обнажил меч, готовясь, если понадобится, ударить его прикладом, чтобы лишить сознания.
— Ты с ума сошел? Опусти свой меч. Это всего лишь ребенок. Я проверила. — Эйра вскинула руку, обнаружив на ладони камень.
Плечи Морозко опустились, и он убрал меч в ножны. Он вздохнул, желая отослать ее подальше от всего этого, но не зная, что она просто примет это предложение. Морозко дернул подбородком в сторону ее руки.
— Можешь сделать больше таких? По одному почти для всех морозных демонов?
Эйра кивнула.
— Но у меня мало камней. Мне нужно найти еще.
Морозко не нравилось, что она отправилась к реке в одиночку.
— Иди с охранником. — Ребенок зашевелился в руках Эйры. Он уставился на Морозко, но сначала молчал.
Из его ярких зеленых глаз текли слезы. Значит, это был мальчик. Веснушки рассыпались по переносице, щекам и скрылись в волосах.
— Они не перестают кричать, — прошептал он. — Монстры.
— Со временем перестанут, — как можно мягче предложил Морозко. Не сегодня-завтра, но в конце концов. — Что касается тебя, птичка. Ты не просто так звала меня через поляну?
— Я видела, как ты упал, и не видела, как поднялся. — Эйра провела рукой по спине мальчика и подтолкнула его к проему в ледяном доме. Он бросился бежать, оставив их вдвоем. Она стояла, затаив дыхание, подозрительно похожее на вздох, и осматривала его.
Морозко пожал плечами и повернул голову.
— Подменыш мертв и, если повезет, отправит моей несчастной матери послание. — Он приподнял бровь, губы скривились в ухмылке. — Разве это уменьшает мою…
Эйра протянула руку и коснулась его лица. Под ее пальцами разлилось тепло, и Морозко осторожно сжал ее запястье.
— О, перестань, но это придает тебе некую изворотливость.
— Ах, так? — Его губы раздвинулись еще шире, и, несмотря на раздор, царящий вокруг, ему так хотелось целовать ее, обнимать, пока безумие не утихнет. — Как бы мне ни хотелось насладиться моментом, когда ты говоришь мне комплименты… Кроме камней, что еще тебе нужно?
Она кивнула.
— Больше крови. Прежде чем сжигать их, вылей кровь из подменышей. — Эйра огляделась по сторонам.
Он нахмурился.
— Я передам слово.
— Ваше Величество! — крикнул Андрас.
Эйра оттолкнула его.
— Я буду в безопасности! Иди и позаботься о своих людях.
Ее темные глаза сфокусировались на нем, и Морозко сократил расстояние, прижавшись к ее губам быстрым поцелуем, прежде чем направиться к капитану стражи.
Когда он добрался до Андраса, два морозных демона лежали на земле окровавленные, с разорванными шеями, из которых бил багровый фонтан.
— Черт! — Морозко стиснул зубы. Он ничего не мог поделать со своими стражами, потому что свет уже угас в их глазах.
— Там несколько подменышей бегут через кустарник, — прохрипел Андрас, подняв руку и указывая в ту сторону, куда они ушли.
Морозко зарычал.
— Недолго. Мы выбьем их и отправим обратно в темную яму, из которой они пришли. — По поляне прокатилось низкое стрекотание, отражаясь от деревьев. Один из них был неподалеку и дразнил его стражников.
Король прыгнул в кусты, заросли зацепились за его кожу, когда он пробирался глубже. Ветка хрустнула, и его внимание привлекло движение — как раз в тот момент, когда подменыш бросился вперед, замахнувшись на него. Когти прокусили его кожаную тунику, впиваясь в кожу.
Морозко зашипел. Свежий воздух ласкал его обнаженную плоть, и ему не нужно было опускать взгляд, чтобы понять, что по боку сочится кровь. Рана так и осталась незаживающей.
Вынув меч, он подождал, пока тварь снова бросится на него, и тогда Морозко разрубил ублюдка от плеча до пояса. Обе половинки с грохотом упали на землю. Он вытер меч о штанину и, осторожно подхватив части подменыша, потащил их к костру в лагере. Морозко уже собирался снова присоединиться к своим стражникам, когда воздух пронзил пронзительный и высокий крик. На этот раз это был не подменыш и не ребенок.
Он чувствовал его всеми костями и разумом.
Эйра!
Там двое подменышей, Морозко. Я не могу их видеть!
Сердце подскочило к горлу, и он закружился в поисках. Где ты?
У ручья.
Она взяла с собой стражу, как он и предполагал? Просто держись! Я сейчас приду. Морозко бросился вперед.
— Нука! — Его фамильяр был в лесу, вынюхивая мелких демонов, но сейчас он был нужен Морозко. И Эйре тоже.
Нука вбежал в лес, а затем помчался по тропинке, нюхая воздух в поисках Эйры. Морозко лишь ощущал странное потягивание в центре груди, подсказывавшее ему, где она может быть. Как в тот раз, когда она соскользнула под воду в ванне.
Листья и ветки хрустели под его сапогами, когда он приближался к реке. Каждый звук, казалось, усиливался, пока он искал Эйру, и хотя он почувствовал облегчение, не найдя ее разбросанной по снегу, он все еще не нашел ее целой.
Вода забрызгала его сапоги, когда он ступил в ручей, а затем он перебежал его трусцой. Ее здесь не было!
— Где ты?
Здесь. Ее голос был таким слабым в его сознании, угасающим, но это остановило его от того, чтобы наброситься на нее, отругать за отсутствие описания. Она была слаба… Она ранена?
Ты в порядке?
Ничего.
Где здесь было? Морозко трусцой побежал вниз по ручью, оглядывая берег. Ее нигде не было. Но Нука рысью побежал вверх по течению, и его глубокий лай насторожило Морозко. Он подбежал к месту, где стоял волк, и на мгновение задержался, чтобы посмотреть, как склонилась голова Нука над неподвижным телом на земле.
Нет. Это слово вертелось у него в голове, грызло сердце.
Сапоги Морозко стучали по земле, и,
