когда-нибудь? — уточнил я, чуть прищурившись.
После того случая на пустыре у меня была надежда, что он меня нормально выслушает, если только я зацеплю чем-то его внимание.
— Работать, может, и не работал, но справочники всё-таки не дураки составляли, — он важно похлопал по своим брошюркам. — Это ведь не с потолка цифры взяты, Егор, все рассчитано, пересчитано и выведено на основе лабораторных испытаний.
Выглядел он сейчас почти как очень вежливый кролик — осталось только палец кверху воздеть — не меньше! Но я его подкалывать не стал, это мы дома так тумбочку будем пилить, а тут дело серьёзное.
— Не дураки, наверняка, — вместо этого охотно согласился я. — Но ты не верь всему, что чернилами намарали, иногда и они фантазируют.
— Угу, буквы терпят все, а ты думай своей головой, — хмыкнул Валя. — Но извини, Егорыч, менять что-то оснований у меня никаких нет.
— Понятно, — с этими словами я взял сверло на тридцать, лежащее на верстаке, прихватил деталь и пошёл к станку, где остался стоять кондуктор.
— Э! Ты куда?…
— Да хочу тебе показать, что будет, если делать так, как в справочнике написано. Глянешь?
Морда у него была недовольная, но только для виду. Я заметил, что вообще-то ему было крайне любопытно.
— Ну пойдём, посмотрю, — буркнул он.
Мы подошли к станку, Валентин демонстративно скрестил руки на груди и занял выжидательную позицию. Я выбил патрон из шпинделя, сверло на тридцать не могло поместиться в него при всем желании, для таких диаметров использовался конус. Выставил на панели управления станка четыреста оборотов.
Закрепил кондуктор зажимами и, подвернув отверткой, вытащил втулку на три.
— Готов, пионер? — спросил я у Валька.
— Готов, канеш, — подтвердил тот.
Он и правда смотрел внимательно. Я коротко пожал плечами, выставил подачу, указанную в техпроцессе, и включил станок. Сверло начало вращаться и медленно поползло вниз.
— Не многовато оборотов дал? — забеспокоился Валёк.
Сверло действительно крутилась, как сумасшедшее.
— Именно как написано, так и даю, — я указал на риску переключателя оборотов, застывшую напротив цифры 400.
— Блин… — озадаченно ответил Валек.
— Ты это, товарищ технолог, подальше от станка отойди, — посоветовал я, подтверждая его опасения.
— Почему? — напрягся сосед.
— Если детальку закусит, то либо кондуктор провернет… хотя не-е, кондуктор не провернет, я хорошо зацепил, но вот сверло может запросто к хренам сломаться, — пояснил я. — И тогда… Никогда осколками не получал?
Огромное сверло, вращаясь, продолжило спускаться к кондуктору. И когда оно почти вошло во втулку, Валёк резко подался вперёд и нажал на красную кнопку, выключая станок.
— Ну его на пса, такие эксперименты, — прокомментировал он.
Шоу закончилось, толком не начавшись.
— Так всё-таки многовато оборотов? — я вскинул бровь.
Валёк отрывисто закивал, признавая мою правоту. Мы вернулись к верстаку, и там я доходчиво объяснил технологу, из-за чего данная технология ни черта не годится для работы.
— Вот смотри, Валь, у нас толщина каждой вилки — по 4 миллиметра. Вилки две, сверлить надо 8 миллиметров металла. Формально на такую глубину время и обороты указаны верно. Но! — я подчеркнул следующую мысль. — Не забывай, что одно дело — сверлить 8 миллиметров сплошняком на каком-нибудь экспериментальном куске стали с идеально заточенным инструментом. Другое — две вилки, где сверло выходит дважды, и на автоматической подаче такое не просверлить за один проход. Дернет так, что отверстие разворотит к чертовой бабушке, и будет тебе не круг, а овал! Ну а если стружку закусит, то поминай как звали — перемычку порвет, с такими-то допусками.
Валентин теперь уже очень внимательно слушал. Вот тут я и высказал, что если по уму, то сверлить здесь надо ручками, чтобы «ловить» сверло на выходе. Всё-таки наша заточка на точилах, пусть и по шаблону, но на глаз, не позволит просверлить вилки одним проходом. А если и позволит, то рашпер отверстия слетит.
— Вот, смотри!
С этими словами я включил станок, открыл подачу эмульсии, взял пистолет и направил струю воздуха на поверхность места сверления. Вдвое сбавил обороты и начал сверлить. Не спеша, каждые несколько секунд поднимая сверло, чтобы сдуть стружку и чётко увидеть результат. Металл поддавался неохотно, а на выходе кондуктор трухануло так, что весь станок вздрогнул. Валек при этом чуть из прохода не выбежал. Вторую вилку я сверлить не стал, всё-таки она мне ещё понадобится для замеров с БТЗ. Но того, что я сделал сейчас, было достаточно для демонстрации технологу. Я вытащил деталь из кондуктора, зенкером вручную снял заусенцы и протянул Валентину деталь.
— Меряй!
Сосед измерил отверстия, заглянул в чертеж и отрицательно покачал головой.
— Беда, на пять десяток разворотило…
— Да, а допуск — плюс полторы десятки, — подначил я. — Сверло можешь померить, там ровно тридцатка. Мне фуфло ни к чему.
— Слушай, Егор, хватит мне теории, уже голова кипит от твоих лекций, — сдался Валя. — Ты мне лучше вот что скажи, как мужики эту деталь раньше делали — и никто технолога не вызывал?
— Так не мужики, а один-единственный мужик, Палыч, мой наставник. Как? Делал и плевался, потому что времени на это добро уходило куда больше, чем по расценке. А никого он не вызывал только потому, что Палыч на норму не смотрит, он на окладе.
— Убедил… короче, Егорыч, давай рассказывай, как надо делать, будем технологию переписывать!
Я разложил всю последовательность, как оно выходило с этой заковыристой деталью на практике. Тот внимательно выслушал, а потом несколько минут что-то строчил в своей тетрадке.
— Ну-ка, посмотри ща — я правильно тебя понял? — он постучал подушечкой пальца по своим записям.
Я заглянул в его тетрадку и с удовлетворением кивнул. Теперь операция оказалась разбита на несколько последовательных манипуляций. Были изменены обороты, подача, количество проходов,
