не стала, оставила в прихожей. Встала перед ней, сложив руки на груди, и впилась в неё тяжелым взглядом. А когда Олеся промямлила, что хочет рассказать ей что-то важное и тайное, с глазу на глаз, Таня жёстко отрезала:
– Говори тут. От Димы у меня секретов нет.
Мне даже жалко стало эту Олесю – выглядела она какой-то затравленной.
В общем, я сам ушел в большую комнату, чтобы не смущать девчонку. Хотя и оттуда я всё прекрасно слышал.
– Ну? – недобро спросила Таня, подстегивая Олесю. Но та ещё с минуту мялась, что-то маловразумительное лопотала, потом, наконец, произнесла:
– Тань, только говорю сразу: я не хотела!
– Не хотела – что?
– Вообще ничего не хотела! Я не знаю, что у вас там с Русланом произошло, какие терки. Меня всё это не касалось… Я вообще не хотела во всё это встревать. Но он… он меня заставил.
– Заставил что? Говори нормально! – вспылила Таня. – Ну что ты блеешь? Говори!
Но, судя по звукам, Олеся от её наездов окончательно потерялась и вместо внятного рассказа начала всхлипывать и бормотать вообще не пойми что.
– Что значит, заставил? Под дулом пистолета? Угрожал, пытал, шантажировал?
– Почти, – с громким всхлипом ответила Олеся.
Тут я вмешался. Таня, видимо, от нервов, совсем вышла из себя и наседала на эту несчастную. Я боялся, что Олеся сейчас просто сбежит в панике. В общем-то, так оно едва и не случилось.
Она зарыдала в голос, развернулась, стала дергать за ручку входной двери.
– Тань, всё, успокойся, – я обнял Таню за плечи, чувствуя, как её потряхивает от гнева.
– А ты проходи на кухню. Не бойся, мы тебя не будем пытать и шантажировать, обещаю, – попытался я слегка разрядить обстановку, потому что видел – так дело дальше не пойдет.
Олеся разулась, сняла пуховик, прошла на кухню. Я предложил ей чаю. Она кивнула, а Таня стрельнула в меня красноречивым взглядом, но промолчала. Наконец Олеся успокоилась и худо-бедно смогла нормально формулировать свои мысли.
– Помнишь, ты пришла позавчера… уволиться хотела ещё, а я тебе сказала, что мне надо на свидание?
– Ещё бы не помнить. Я пока из ума не выжила. Что, не было никакого свидания, так?
– Нет, свидание было, – затрясла головой Олеся. – Только я сначала отпросилась у Руслана. А он сказал, что если ты выйдешь в свою смену, то тогда он разрешает… Ты вышла, согласилась остаться… Я тогда, честно, ничего не подозревала… Он потом вечером позвонил, ну, когда я уже ушла… И спросил, типа, ты там или нет. Я сказала, что ты там, и всё. Вообще ни о чем таком не подумала. Решила, он просто волнуется за клинику, праздники же типа… А утром он приехал и вызвал меня к себе.
Олеся замолчала, опустила низко голову, грея руки о кружку с чаем.
– Ну и? Чего замолкла? – подстегнула её Таня, но я на всякий случай подал ей знак, чтобы не кипятилась.
– Там был с ним какой-то мужик. То есть я его уже раньше видела, он из охранного агентства. И Руслан при нем так со мной ужасно разговаривал… наезжал, что я вчера ушла, хотя сам же отпустил. А когда я сказала, что он разрешил, он вообще разозлился: «Ты что, пьяная?». Сказал, что я вылечу с работы по статье, никто меня вообще на работу не возьмет. И что твой долг повесит на нас обеих, потому что я тоже виновата… А может, и вообще только на меня…
– Какой долг? Что ты несешь? – зашипела Таня.
– Ну я же тогда не знала, что это подстава. Потом Руслан сказал, что можно всё уладить, если я подтвержу все его слова. Пообещал, что тогда зарплату прибавит, ну и так…
– И ты, кончено, согласилась, – съязвила Таня.
– Погоди, – остановил я её и обратился к Олесе. – Какие именно слова ты должна была подтвердить?
– Ну, что в сейфе пусто.
– А на самом деле?
– А на самом деле там лежали какие-то деньги. Когда я сейф открыла, там точно были деньги. Сколько – не знаю. Потом подошел Руслан и всё забрал.
– Ты это должна будешь рассказать в полиции.
– Да, я знаю. Мне уже сказали, – послушно кивнула Олеся.
– Кто?
– Ну как? – она посмотрела на нас с искренним удивлением. – Ваша адвокат. Она так меня сегодня прессанула… Но сказала, что если я не расскажу всё, как было, то пойду соучастницей, а если расскажу – то свидетельницей.
– А я-то решила, что у тебя совесть проснулась, – хмыкнула Таня. Честно говоря, я и сам опешил от такой незамутненности. И даже как-то противно стало.
– А ваша адвокат не соврала? Я, правда, буду только как свидетель?
– Тебе пора, – ответила Таня с мрачным презрением.
Олесю уговаривать не пришлось. Она быстро оделась и ушла.
Таня после её ухода ещё какое-то время дулась за то, что я был слишком «добр и любезен с этой подлой дурой». Даже пыталась вывернуться, когда я её поймал и прижал к себе.
Я не выпустил – наоборот, крепче обнял и захватил её губы. Злость, оказывается, очень заводит. Вообще сносит голову. Сначала Таня шипела что-то, поджимала губы, но потом я почувствовал, как она сдается, расслабляется, а затем отвечает на поцелуй всё охотнее и сама обвивает шею руками…
41
Таня
Всё это время мы жили в каком-то нервном напряжении. В Самариной я не сомневалась, но Руслан настолько уверенно себя вел, словно даже мысли не допускал, что ему что-то будет за его делишки. Ещё и на Диму давили. Как я поняла, это был отец Руслана Извекова, точнее – его подручные. Убеждали его отозвать заявление. Но Дима упрямо стоял на своём – раз уж подал, то дело доведет до конца.
А вот я, если честно, дрогнула – я таких людей боюсь. Тем более Димку и так один раз уже избили. Я ему даже сказала:
– Дим, может, и правда, ну их? Пусть бы только отстали от нас…
Дима взглянул на меня с каким-то немым укором и даже проскользнувшим разочарованием. И я поспешила оправдаться:
– Я просто за тебя боюсь! Я же умру, если с тобой что-нибудь опять случится.
Он смягчился,
