Сукин сын… Ах, какой он гад. Если бы Касьяненко знал, что происходит на самом деле, никогда бы он не прыгнул на этот поганый джип! Приказ исходил от Ююкина! Через Мерцалова, но какая разница!
Я бы его не пустил, если бы знал раньше.
Во что верить в этой стране? Кому верить? Буслаеву, министру? Я верю им. Но как верить до конца, если рядом со мной работает Ююкин?
Мои товарищи по несчастью сидели рядом, и по их слегка покрасневшим глазам я догадался, что мыслим мы практически одинаково. Разве что их размышления отличаются от моих по профилю. Они только теперь, наверное, осознали, что значит вмешиваться в дела преступных сообществ. Особенно тех, которые возглавляют высокие чиновники. Лишь Саша сидел спокойно, но по слегка раздувающимся крыльям его носа было видно, что ему просто не до страха. Он думает о том, как закончить эту историю правильно. Одна из версий уже озвучена. Сашка только что рассказал все, что знает о кражах на МКАД. Осведомленный малый, оказывается… Чьи же это деньги? Понятно, что не государственные, однако. Пудимов… Что-то слышал, но не помню. Не наше это дело было. Наше – падать сверху на объект и мять ему бока.
У Сашки, как у Маугли перед схваткой со стаей шакалов, страх, кажется, отсутствует напрочь. Это место занимает избыток адреналина. Выплеснутый страхом.
– Женя, тебе по силам сделать нам загранпаспорта? – спросил Голев. – Я имею в виду, подъехать к какому-нибудь ОВИРу там… Поговорить?.. Если нам сегодня не слепят документы, то завтра могут перекрыть все аэропорты и вокзалы.
Смешной человек. Правильный, хитрый, но смешной.
– Подъехать я могу, конечно. – Я не выдержал и рассмеялся. Мне давно не везло находиться в компаниях не ментов, и эти разговоры показались мне приятно забавными. – Но тогда нас накроют еще быстрее, потому что, если моих знакомых придавят, они выдадут всю информацию в течение пяти минут.
– Что же нам делать?! – вскричал Мокин. – Вот черт!.. За что же тебе такие бабки платить?!
«Этому парню я когда-нибудь репу начищу. Когда все закончится. Попрошу выйти в круг и показать себя. Чтобы он не по затылку мне бил, а по лицу. Нет, надо будет ему руку вывихнуть, надо…»
– Законные документы осложнят нашу жизнь и приведут с краху. – Я задыхался от дыма в салоне. Но попросить затушить сигареты стеснялся. – Есть в Москве человек, который делает документы красивее, чем сотрудницы паспортных столов. Выгода в том, что никто ничего не заподозрит, а мы отправимся в путь под чужими именами. И разными рейсами. Ищи-свищи…
– Хорошая идея, – похвалил Сашка. – А где находится этот человек?
– На Тропаревском авторынке.
– По пути, – буркнул Пострел, хотя я не понимал, как бы он возразил, если бы я назвал район Измайлово. Нам сейчас, по-моему, куда ни направься, всегда по пути будет.
– Но есть одна загвоздка, – улыбнулся я.
– Опять загвоздка! – зарычал Мокин. Я их уже хорошо знаю по именам и фамилиям. Вот этот лом плюшевый – Мокин. Сашка – слева от меня. Голев – рядом с Пострелом.
– Он очень не хочет со мной встречаться. Каждая наша встреча заканчивается его задержанием и сроком. Вообще, он изготавливает документы для машин, но за нормальный гонорар не прочь слепить и основной документ гражданина России. Мы хлопали их контору трижды. Трижды он сидел по полгода против назначенных трех и странным образом выходил.
– Почему странным, – возразил Пострел. – Его ваш босс Ююкин вынимал оттуда. – Я так думаю, что генерал не брезговал и приторговывать ворованными авто из Европы. Это же его Контора данную тему разводит?
«Да, еще один минус в личное дело генерал-майора Ююкина», – подумал я, но нужно было объяснять дальше, поэтому я продолжил:
– Как только он меня увидит, сразу бросится в бега. Проблема в том, что он может увидеть меня первым. Поэтому мы пойдем вместе. Махать ксивой буду я, а вы надувайте щеки и говорите всем встречным: «Милиция, никуда не уходите!»
– И они не уйдут? – спросил Голев.
– Они не уйдут. Они убегут. Но главное, чтобы вместе с ними не убежал Кузьма.
– Кузьма? – переспросил Сашка.
– Кузьмин Игорь, – пояснил я. – Лучший мастер документального фото и прочих дел в столице. Далеко от меня не отходите и не забывайте надувать щеки. Это понятно?
А у них что, выбор был?..
* * *
Вот и авторынок.
– Не подъезжай ближе, Володя, – приказал я.
Наше раздолбанное детище шведского автопрома схоронилось за огромным, как дом, джипом «Навигатор». За ним можно было быть незаметным, даже находясь в «Газели». Потянув за рукав Сашку, я вышел из машины. Неспешным шагом мы двинулись по широкой асфальтированной дороге к входу на рынок. По хлопнувшим сзади дверям я понял, что подельники (пусть они не обижаются, я еще не отошел от привычек капитана милиции и происходящее называю своими словами) вышли следом и сейчас, разойдясь в стороны, повторяют наш маршрут. Когда работаешь с людьми не первый год и расхлебал вместе с ними не одну ванну каши, прекрасно знаешь об их действиях, чувствуя это спинным мозгом. Что будут делать эти четверо, когда заварится каша (а она сейчас такая заварится, что хоть святых выноси), я понятия не имел.
Жизнь на торговой площадке кипела давно. Машины для продажи загоняют на рынок еще ночью, стараясь занять наиболее выгодные места. Самые выгодные – у входа. Но и тут особо не разгуляешься. Есть свободные пространства между машинами у самых ворот, но простому смертному туда не въехать. Это места избранных или бронь администрации. В театрах и в кассах «Аэрофлота» тоже существует бронь. Так, на всякий пожарный случай. Почему авторынок, где месячный оборот составляет месячный бюджет города, должен быть исключением?
– Ты его видишь? – пробормотал Сашка, склоняясь над моей зажигалкой.
– Не оскорбляй Кузьму. Он невидим, – ответил я.
Подозрений мы не вызывали совершенно. Здесь таких, как мы, с отсутствующими взглядами, хоть пруд пруди. Я молил лишь о том, чтобы не наткнуться на знакомого. Если это произойдет, через пять минут весь рынок будет знать, что на объекте «шакалят мусора Конторы Ююкина». Тогда встреча может и не состояться. Подельники, мельком поглядывая в нашу сторону, прогуливались между машин и интересовались ценой. Пострелову изображать барыгу было легче, он знал, о чем поговорить с водилами. Мокин бродил как идиот на выставке картин Гойи. Для важности он сунул руки в карманы и оттянул куртку. Поди разберись, чего он там поддерживает – борсетку с баксами или щенка питбуля.
И тут произошло неожиданное. Это невозможно ни запланировать, как возможную погрешность, ни предусмотреть.
По сырому воздуху рынка прокатилось:
– Беляков, здорово!
Подчиняясь не логике, а наитию, я не среагировал на крик. Но не остановиться на повторный оклик было уже глупо. Мы стали объектом внимания. Медленно повернувшись к входу в административное здание, я встретился взглядом с… Кузьмой! Теперь «шифроваться» смысла не было. Сомнений в том, что благодаря этому крику Кузьма узнал во мне человека, который задерживал его трижды, не оставалось. Двинувшись к нему быстрым шагом, я все же оглянулся, чтобы посмотреть на того мудака, который сдал меня с потрохами всему рынку.
