Отчитывает каждого в другой комнате, но я-то все слышу. Поверить не могу, что позволяю ей это. Однако я расставила приоритеты: никто не может быть важнее моего ребенка.
***
Я просила врача не объявлять о беременности всем ожидающим за дверями палаты новостей про мое здоровье. Спасибо им, конечно, за их тревогу, но не хочу, чтобы прямым текстом кто-то сказал всю правду. А им это и не мешает строить предположения и распускать слухи. С самого утра в понедельник именно этим и занялась прекрасная половина нашего коллектива. Юля Строгова больше не присылает мне сплетни о других в ватсапп, потому что сплетни обо мне с прошедшей пятницы еще интереснее. Стоит мне оказаться рядом с опенспейс`ом, как тут же долетают звуки голосов коллег, напоминающих жужжание пчел. И это бормотание доносится отовсюду, с разных концов офиса, где девушек больше, чем одна.
Сегодня их буквально не заставить работать и не разнять. Естественно, такая новость! Элла Холодная, возможно, беременна. Из того, что мне удалось доходчиво расслышать, понятно одно — предположения основаны именно на обмороке и пятнах крови. Для своего собственного блага я не собираюсь подтверждать их догадки. Они могут судачить обо мне, сколько влезет. А пока живот можно будет прятать, буду прятать.
В деловой форме я предупредила Аскарова, что с утра задержусь. По настоянию мамы я встала на учет ни свет, ни заря. Наблюдаться буду у хорошего гинеколога, опытного. Но мама настаивает, чтобы я прямо на днях навестила его кабинет снова — мол, а вдруг проблемы есть, а тот врач их не увидел. И анализы тоже, ага, не дали ясную картину.
Изучив результаты диагностики, мне гинеколог сказала приходить на шестой-восьмой неделе, поэтому я буду следовать ее рекомендациям.
— Уже который час не могу застать тебя в кабинете, — сердится большой босс, входя в комнату отдыха.
Вторя мне, единственной, кто здесь присутствует, Игнат накладывает себе из холодильника пирожных, оставшихся с минувшего сорванного праздника.
— Да, — как ни в чем не бывало, я ем, — Лилия Николаевна то и дело к себе вызывает, нужно решить один вопрос.
Аскаров не поднимает на меня глаз. Садится напротив и принимается наслаждаться сладким вместе со мной. Похоже, ему тоже плевать на пересуды.
— Знаешь, как я себя чувствую? — все так же не глядя на меня, спрашивает он.
Я мычу в ответ, строю из себя равнодушную стерву, а ведь все на самом деле не так. В действительности, я схожу с ума, меня переворачивает всю изнутри, ломает. Я в ужасе от того, что Игнат теперь в курсе всего, он видит во мне Скарлетт, и это больше не изменится. Я не знаю, как дальше работать с ним, как попадаться на глаза, как стараться его не ненавидеть за то, что хотел все рассказать Марине и за то, что лапал ее. Да, я ревную! Не понимаю, в какой момент это началось, но я… его ревную. Мне больно так, как будто он предал меня. Хотя я, к слову, поступила с ним тоже не лучшим образом.
— Так, словно мне понравились две разные женщины, а выяснилось, что это одна и та же.
Он иронизирует, а я чуть ли не вынуждаю себя не улыбаться. Этот человек не заслуживает улыбки. Будто прочитав мои мысли, Игнат вдруг выдает:
— Я бы ни за что не посмел, — маленькая пауза, — поделиться тем, что произошло с нами в лофте, с кем-то еще. Потому что это только между нами тремя, Элл. И Марина…
Я перебиваю его, отказываясь слушать.
— Зачем вы говорите мне об этом, Игнат Артурович? Мне все равно.
Он вздергивает бровью.
— Тебе все равно? Я разговаривал с Тимуром, после той ночи ты не была с ним. Ребенок может оказаться моим.
Острить на тему еще одного «возлюбленного» мне не хочется. Я пожимаю плечами.
— Если это мой ребенок, я от него не откажусь. Я буду ему всячески помогать и поддерживать. Я хочу видеть, как он растет, и принимать участие в его воспитании.
Окинув глазами закрытую дверь, перевожу взгляд заново на Игната. Неожиданно слышать от него такие слова. Я теряюсь и даже не знаю, что ответить. В свое оправдание могу сказать, что для будущей мамы такие речи — мед для ушей.
— Мы вроде как все с твоим бывшим решили уже, — ставит меня перед фактом начальник, — хотим встретиться втроем, чтобы все обсудить.
Я вздыхаю от абсурдности положения.
— Предлагаю увидеться вечером. Координаты сброшу тебе и Тимуру. Если ты не против?
Встречаться с ними двумя, мы все знаем, для чего… Уже сегодня. Мы будем обсуждать будущего малыша. Это неловко, некомфортно и жутко странно. Мое молчание и обдумывание ситуации Игнат воспринимает, как согласие.
— Отлично, легкого рабочего дня, но касательно твоей должности и декрета мы тоже потом поговорим, — вставая, деловито произносит босс.
Я в удивлении вскидываю на него глаза. Вообще-то, я не подтверждала, что смогу пройти. Ощущаю, что дружелюбие Игната скорее напускное. Как будто он обязан, должен, а не хочет быть со мной приветливым. Чего я точно не хочу — так это того, чтобы он видел во мне инкубатор. Я не успеваю и рта раскрыть, чтобы спросить, Аскаров говорит сам:
— Ты ни словом не упомянула беременность, хотя знала. Даже не думай врать, я уверен, что ты знала. Ты вела свою игру, водила меня за нос. Сейчас у меня почти нет сомнений в том, что ты имела полное представление едва ли не с самого начала, кто Лев, а кто Тигр. И, возможно, Тим так же был в курсе, и это была ваша общая игра…
— Нет…
Поджав губы, показывает мне пятерню. Намереваясь закончить мысль, Игнат начинает застегивать пуговицу за пуговицей.
— Мне уже все равно, — совершенно серьезно объявляет он, сложив большой и указательный пальцы. — Я не хочу больше ничего знать. Единственное, что я прошу у тебя — беречь себя и ребенка. Больше меня ничего не интересует. Вы можете делать с Тимуром что угодно, только не заниматься сексом. Хотите — женитесь. Ты же этого хотела, да? У тебя и платье есть, только малость подлатать осталось. Если вы готовы к пионерским отношениям, женитесь, пожалуйста. Мне важен лишь этот ребенок, который вполне может оказаться моим. На этом всё. Basta.
Прежде чем уйти, босс разглаживает несуществующие неровности на пиджаке и бросает:
— Увидимся вечером.
***
Игнат скинул в ватсапп маршрут, по которому мне нужно добраться до выбранного им кафе. Это совсем недалеко от нашего офиса, а название «Люди как люди» слегка интригует. Внутри все оказывается достаточно прозаично: в маленьком помещении уместились барная стойка, столы со стульями. За одним из столиков у окна я обнаруживаю пришедших вовремя Тимура и Игната.
— Мой приятель здесь работал раньше, очень рекомендовал местную кухню, — объясняет свой выбор Аскаров, в то время как Тимур выдвигает для меня стул.
Они оба встали, как подобается джентльменам, когда леди появилась в их поле зрения. Подошедший официант кладет на стол еще одну карту меню и желает хорошего вечера.
