он долго учился в Европе.
— Я привезла тебе манекен, — фыркнула Пак Сумин, бросая свой клатч на высокий пуфик у стены и приземляясь рядом.
— А это еще что за сухая ветвь? — поднял бровь Лоренцо, осматривая меня с ног до головы. — Девочка моя, я же говорил тебе, не подбирать на улице что попало.
— Это мой ассистент, — осадила стилиста Пак Сумин, — и весьма способный. За один день разобрался с работой, на которую у меня ушло полторы недели.
Я удивленно повернул голову на Пак Сумин и тут же нарвался на насмешливый взгляд годзиллы, в котором так и читалось «конечно же, я просмотрела отчет». Значит, пока я спал или встречал курьера, она все же залезла в рабочий ноутбук и оценила результаты моих усилий. Мне даже стало немного стыдно за мое недоверие. С другой стороны, рот Пак Сумин был дан природой не только для того, чтобы лить в него пиво или соджу. Могла бы и, как говорится, «сказать словами», что она довольна моей работой.
— Итак, что будем делать? — хлопнул в ладоши Лоренцо.
— Сделай так, чтобы мне не было стыдно, когда Ён-кун идет рядом, — насмешливо сообщила Пак Сумин.
— Значит, сегодня одеваем только мальчика?
— Именно, — согласилась годзилла.
— Один момент, — сообщил стилист. — Только метр возьму.
С этих слов началось мое путешествие к центру кошмара.
Меня измерили, после чего заставили махать руками, ходить по залу вперед-назад и стоять в разных странных позах. Пока я всем этим занимался, вернулись помощники Лоренцо, нагруженные какой-то одеждой, и начались примерки.
Бесконечные, изматывающие примерки. В последний раз я так уставал в самом начале службы в армии, в учебке, когда нас без конца гоняли по плацу без какой-либо цели и идеи, просто чтобы вымотать до состояния безвольных овощей.
Проще всего оказалось с обувью. Моя нога была привычна к туфлям, так что я без проблем запрыгивал в любую пару, которую предлагал мне стилист. Так у меня появилась пара туфель дерби, кремовые топ-сайдеры для ежедневной носки и черные оксфорды на случай официальных выходов. Лоренцо пытался сподвигнуть меня на кэжуал-стиль, даже подобрал зеленое худи, штаны и кеды, но я кое-как смог отбиться. Такая одежда была не по мне.
В итоге к обеду Лоренцо подобрал для меня, как он выразился, три базовых лука. Один — рабочий, второй — повседневный, третий — вечерний.
— Мальчик, ты не думал сделать пластику? — внезапно спросил Лоренцо, осматривая мое лицо. Когда с одеждой было покончено, пришло время стрижки и манипуляций с бровями, и этим решил заняться лично главный стилист, усадив меня в специальное кресло перед большим зеркалом. — Я тебе, конечно, порекомендую умывашки и кремики, чтобы сделать твою кожу нежной и гладкой, но если убрать нависшее веко, твое лицо заиграет совершенно другими красками…
— Я не думаю, что операция по смене внешности хорошая затея для меня, — ответил я честно.
— Почему⁈ — взвился Лоренцо. — Ведь каждый мечтает стать красивым и…
— Он северянин, Лоренцо, отстань от него, — махнула рукой Пак Сумин. — Они все параноики, а смена внешности это очень подозрительно. Так, Кан Ён Сок?
Я с удивлением посмотрел на Пак Сумин, которая так легко прочитала подтекст моего отказа. Я задумывался о пластической операции еще в Китае, но так как даже дома почти никто не знает, как выглядит Кан «Серый Дракон» Гванджин, то решил, что лучше оставить свое настоящее лицо. Меньше подозрений.
— Все так, — ответил я. — Я простой беглец, а пластические операции вызовут ненужные вопросы.
— Северянин⁈ — опять воскликнул Лоренцо. — Милая, почему ты мне сразу не сказала⁈ Это же все меняет! Нам нужен более строгий и холодный стиль! Милитаризм! Нет! Нет! Что-то по духу схожее с архитектурным брутализмом Восточной Европы! Смесь стали и бетона!
— Я хочу быть похожим на южанина, — сказал я, глядя на стилиста в зеркало.
В этот момент в моем кармане завибрировал смартфон. Извинившись, я отвернулся и проверил чат-бота. По этажу пошел обход клининга. Черт возьми, если мой карман каждый раз будет трястись, когда днем по этажу будет проходить кто-нибудь из обслуживающего здание персонала, то я лишусь ноги. С этой проблемой надо что-то решать.
Мысли были, как и идеи. Но первое — мне нужно будет время. Второе — оборудование. Третье — консультация знающих людей. Проблему псевдо-ложных срабатываний на уборщиков надо как-то решать.
— Так, мальчик мой, а теперь смотрим в зеркальце, сейчас Лоренцо сделает из тебя рокового выходца с Севера, — улыбнулся Лоренцо, поворачивая мое кресло. — Хотя тебе стоит отрастить еще волос и прийти ко мне через месяцок…
Покинули мы стилиста только после обеда. Пак Сумин была злая, как тысяча демонов, и причина была этому крайне проста — она хотела есть. Вот только проблема была в том, что до ближайшего заведения, где для госпожи Пак Сумин всегда держали столик, по послеобеденным пробкам было ехать не менее сорока минут, а то и весь час. За это время годзилла рисковала скончаться голодной смертью.
Пришлось тормозить у ближайшего минимаркета и отправляться за провиантом в качестве доставщика.
— И возьми мне зеленый чай в банке! И стакан со льдом! — дала последние наставления Пак Сумин, едва не вываливаясь при этом из машины.
— Понял-понял… — ответил я, стараясь не закатывать при этом глаза. Почему-то присутствие Пак Сумин, ее манера говорить, даже двигаться, выводили меня из состояния душевного равновесия. Молодая чеболька бесила так, что внутри все начинало трястись. Наверное, дело в том, как мы с ней познакомились в той самой кофейне. Прощение — уж точно не одна из моих добродетелей, я был человеком довольно злопамятным.
А еще сегодня нас ждала встреча с господином Мун Джином. Еще утром он позвонил Пак Сумин и договорился о встрече. Привезет подтверждение выполненной работы и отчитается о проведенной операции.
Еще ночью, когда я ковырялся с проклятыми формулами Excel, у меня было желание поискать адреса публичных камер или попытаться найти другие глаза в том районе. Думаю, переполох в общежитиях поднялся знатный, и хотелось посмотреть хотя бы на последствия налета. Но я сдержался и сосредоточился на работе. У меня и без Ким Аран хватало сейчас дел, а благодаря покровительству Пак Сумин мы сейчас находились в совершенно разных весовых категориях. Власть денег практически безгранична, и единственное,
