в рейде. Они лучшие из двух смен. Теперь пора раскрыть детали дела. — Жук намеренно выдержал паузу. — Короче, это личный приказ Хруста. Будем освобождать Сторожевой от килдингов. С нами поедут еще два «Урала» с армейцами из дружины. Думаю, сил хватит, чтобы очистить стаб от нечисти. Выезд с утра, так что все ночевать будем у меня, чтобы не терять время на сборы. Ясно?
Все бойцы кивнули, продолжая застолье. Уже достаточно выпившие вояки пустили в ход байки, анекдоты. Двор тут же наполнился смехом и гоготом.
Спустя часа три все стали потихоньку расходиться. Дом Жука был, наверное, самый большой в стабе, на время ставший казармой. Мест хватило всем. Помимо кроватей на полу были заранее расстелены матрацы.
Ночь пролетела быстро. Жук разбудил всех бойцов командным голосом. Приказ услышали все, даже тот, кто еще спал глубоким сном.
На сборы отводилось пять минут. Бойцы все выполнили в срок. Через десять минут они уже ехали в сторону КПП, где их поджидали два грузовика с армейцами. Доехав до площади, откуда обычно снабженцы отправляются в рейд, выслушав от Хруста наставления, уже полноценная колонна из двух «Уралов», пикапа, «нивы», «буханки» и БТРа отправилась на выполнение боевой задачи по освобождению Сторожевого.
Леший с товарищами занял место в пикапе, в кузове. Во-первых, обзор хороший, можно спокойно смотреть в оба глаза. А во-вторых, боеприпасов достаточно, чтобы отражать атаки, если вдруг кто нападет. Стволы внешников были наполовину разряжены. Хищник хорошо знал это оружие, как глорианец и командир штурмового отряда в составе экспедиционного корпуса.
— Паук! — обратился Леший.
— Чего?
— А вы Шиму говорили при допросе, что Сторожевой захвачен килдингами?
— Да.
— Теперь понятно, почему нас выбрали. Ребята, будем осторожны, если вдруг последуют провокации со стороны Жука и его бойцов, то не реагируем на них. Просто выполняем свою работу.
— Я вот не пойму, — заговорил Негодяй. — Зачем Хрусту сдался этот стаб?
— Наверное, что-то там есть, о чем мы не знаем.
— Оружие, Паук, оружие. — Хищник взял на мушку воображаемого противника. Опустив ствол, добавил: — А может, Хруст хочет просто создать на пепелище новое поселение. Ведь два стаба, словно форпосты, стоят перед базой глорианцев. Выгодные позиции для отражения противника.
— Может, ты и прав. — Закурив, Паук откинул голову, никотин заставил на мгновение его тело расслабиться.
Дорога была скудной на красочные пейзажи, что слева, что справа лишь дикие поля, заросшие бурьяном и кустарниками. Дальше в лесу можно по-настоящему насладиться природой. Высокие деревья — могучие исполины, скрывавшие своими кронами небо, сам запах, наполненный свежестью, звуки. Одно радовало: погода выдалась солнечной, хороший знак.
Колонна двигалась не спеша по грунтовке, давно разбитой техникой. Вот наконец-то добрались до того места, где в свое время Лешего, Тиу и Хищника встретил Квадрат. Потом дорога пошла на подъем. И вскоре все оказались в лесу. Леснику сразу вспомнилась Бабка-Ёжка, как она там, жива еще, после схватки с внешниками? С ее способностями она бы пригодилась против килдингов.
Пикап замыкал колонну, поэтому резкая остановка насторожила четверку. Схватившись за оружие, они вскочили как один, чтобы понять, что произошло. Но через минуту колонна вновь двинулась вперед. Парни уселись на свои места, переглянувшись. Дорога будет долгой, как минимум к вечеру освободители доберутся до Сторожевого.
Глава 22
Хищник вспоминал, как ему казалось, уже прошлую жизнь в совсем другом мире. Глория сильно отличалась от Стикса. Живые растения, не говоря о деревьях, он видел только в специальных парках, похожих на стеклянные кубы. А здесь настоящий лес, запах, звуки. Еще не отпускала его гибель боевого товарища. Тур для него был как младший брат. Стикс забрал этого здоровяка, перемолол в своих жерновах. Конечно, Тиа, которая вдруг стала Хищнику небезразлична, — это понятно, сердцу не прикажешь. Чувство к ней наполнило жизнь одинокого глорианца смыслом.
Лес стал редеть, деревья уже мелькали не такие высокие и стройные, у большинства стволы были искривленные, а кроны корявые. Колонна продолжала уверенно двигаться прямо до перекрестка, потом вслед за «нивой», в которой сидел Жук, все свернули налево.
Паук дымил сигаретой и думал о Джейн и Аньке, как они там без него сейчас, все ли у них в порядке. Докурив, он забычковал окурок о борт кузова. Встрепенувшись от проскользившего по спине холодка, погрузился в дремоту. Спать на толчках не особо удобно, а вот покемарить — самое дело.
Негодяй, прижав к груди свой автомат, с хмурой физиономией тоже думал о семье. О своей работе, других мыслей у него не возникало. Как выжить в Стиксе, ему было до фонаря, прожил день — и уже хорошо. Подошел к этому миру по-философски.
Леший вспоминал свою жизнь в родном Морельском лесхозе, любимую работу, родителей, брата. Уголки губ едва заметно были подняты в легкой улыбке.
Вскоре и корявые деревья закончились, начались снова бескрайние поля, заросшие дикой порослью и травой. Где-то вдали виднелись серые силуэты ангаров. Солнце хорошо стало припекать, даже жарко стало. Некоторые бойцы, пренебрегая безопасностью, скинули с себя лишнюю амуницию. Дорога стала ровнее, уже без явных колдобин. Тряски совсем не чувствовалось, вместо грунта лежал хороший асфальт, не новый, однако покрытие сохранилось неплохо, пускай и в трещинах, но ехать можно без опаски оставить колеса в какой-нибудь яме. Здесь колонна заметно ускорилась. Через километров восемь показались обветшалые, неказистые одноэтажные постройки среди зарослей плодовых деревьев, вперемешку с молодыми березами. В развалинах с трудом узнавались дома. Фасады давно облезли, крыши обвалились, окна покосились. На бетонных электрических столбах еще висели провода, даже силовой трансформатор стоял на окраине нетронутым. Проскочив поселок, а может, только его часть, перенесшуюся вместе с жителями при перезагрузке кластера, колонна выехала на широкую автомагистраль. Слева примерно в трех километрах виднелась знакомая Лешему, Пауку и Хищнику развязка. Дальше дорога плавно уходила вправо, солнце на небе постепенно начало спускаться, что ознаменовало окончание дня. И правда, к вечеру колонна должна достигнуть Сторожевого.
Спустя некоторое время, когда от диска совсем ничего не осталось, появились первые укрепления стаба — натянутая колючая «егоза» на обочинах, за
