из-за скудости запасов золота у индейцев и трудностей, с которыми они сталкивались. Когда в 1498 году Колумб снова стал управлять колонией, он попытался организовать некоторых местных жителей в рабочие группы для добычи золота под наблюдением испанцев и для обработки земель, которые распределил между колонистами в соответствии с полномочиями по разделу земли, предоставленными ему монархами. Отчасти в результате этих мер для Нового Света была определена новая политика, в соответствии с которой теперь группы индейцев стали связаны не с конкретными задачами, такими как добыча золота или обработка земли, а с испанцами, которые осуществляли над ними права, не являвшиеся суверенными, сеньориальными или имущественными, но которые тем не менее были личными. Это оказалось настолько верным, что губернаторы, последовавшие за Колумбом, обычно не наделяли колонистов землями, а назначали группы индейцев для их обслуживания.
В первые годы существования этого института, известного как энкомьенда, колонист пользовался неограниченными личными услугами своих индейцев, хотя по закону эти права неоднократно отменялись короной и заменялись делегированием прав на долю в дани, причитающейся суверену. Со времен Колумба, по крайней мере до 1530-х годов, энкомьенда доминировала в колониальном обществе Нового Света. Люди стремились получить энкомьенду для своих нужд, но ее деятельность как института была также востребована государством. Лас Касас приравнивал жажду энкомьенды к жажде золота. «Золото, за которым они пришли, – жаловался он, – состояло в наделении их индейцами». Большинство индейцев завоеванных территорий, похоже, были включены в систему, которая некоторое время пользовалась чем-то вроде институциональной монополии в области политики в отношении индейцев. За исключением правительства в Санто-Доминго на Эспаньоле, местных вождей (большинство из которых так или иначе входили в состав энкомьенд) и муниципальных советов, на завоеванных землях не было другого инструмента социального, экономического и политического регулирования. Энкомьенда охватывала все аспекты колониальной жизни. Все военные учреждения зависели от обязанности владельца энкомьенды служить. На нее также возлагались надежды на успешную христианизацию. Торговля, добыча полезных ископаемых и промышленность – все было связано с системой энкомьенды (хотя с течением времени в меньшей степени), а связь с сельским хозяйством была еще крепче.
В связи с этим важно рассмотреть, насколько историки были правы, приписывая введение энкомьенды Колумбу. Когда испанцы пришли в Новый Свет, в их истории не было известно ничего, что по-настоящему напоминало бы энкомьенду. Предоставление земли, власти, легальных прав и дани – все это имело место в предыдущем опыте колонизации, но никогда прежде личные услуги не предоставлялись таким образом. Это более чем очевидное доказательство, позволяющее представить распределение индейцев среди колонистов как делегирование или отчуждение суверенных прав. Порабощение индейцев можно описать в таких терминах, поскольку оно привело к изменению статуса местного населения с королевских подданных на личное имущество. Но в сохранившихся текстах ранних пожалований энкомьенд нет ничего, что было бы несовместимо с королевским вассалитетом. Действительно, до прихода монахов-доминиканцев на Эспаньолу нет никаких свидетельств того, что кто-либо вообще рассматривал эти пожалования с юридической точки зрения. Такие акты всего лишь определяли группы индейцев, чьими личными услугами мог воспользоваться бенефициар, причем на него возлагались и военные обязанности, и обязанность по обращению индейцев в христианство. Вопрос о праве не поднимался: единственный намек на это содержался в положении о том, что получатель энкомьенды должен обучать коренных жителей законам веры, поскольку именно на этом принципе, закрепленном в булле 1496 года, была основана легитимность испанского завоевания. Действительно, эпоха Колумба была одержима вопросами прав и законности, но далеко не так сильно, как некоторые более поздние историки. Еще один элемент делает институт энкомьенды отличным от всего, что было известно ранее: фактически не упоминались пределы предоставляемых услуг. Почти всегда часть индейцев (самых молодых и самых старых) освобождалась от службы, и обычно оговаривалось, что местные жители должны были работать на «сельскохозяйственных землях и в поместьях», а также в копях, если таковые имелись. Другими словами, услуга должна была распространяться на все виды деятельности, для которых она требовалась испанцам, и никаких практических ограничений на это не существовало.
Откуда взялась идея этого уникального в свое время учреждения, если она не была разработана и применена Колумбом? Записи об управлении Эспаньолой адмиралом утеряны, они утонули вместе с обреченным флотом в 1502 году. Теория о том, что энкомьенда была еще одним творением его изобретательного ума, основывается на утверждениях историков, писавших позднее, в XVI веке, прежде всего на свидетельстве Антонио де Эрреры, выдающегося антиквара времен правления Филиппа II, что «адмирал раздавал в наследство сельскохозяйственные угодья, откуда произошли все энкомьенды индейцев»[344]. Первая часть этого заявления содержит факты, вторая – выводы Эрреры, но одно не обязательно вытекает из другого.
Скорее всего, в первом случае Колумб распределял не индейцев, а землю, которую индейцы были обязаны обрабатывать, причем размер земельного участка был указан, и, следовательно, объем работ ограничен. Другими словами, он предоставлял права на землю с подразумеваемым ограниченным правом использования рабочей силы, а не энкомьенду с ее отсутствием каких-либо прав на землю и каких-либо ограничений на услуги индейцев. Лас Касас, похоже, придерживается той же точки зрения, когда говорит, что Колумб распределил земли Эспаньолы и позволил испанцам заставлять индейских вождей предоставлять людей, чтобы обрабатывать поля[345].
Гранты такого типа были вполне уместны в данных обстоятельствах. Подобные примеры зафиксированы еще в 1508 году на Эспаньоле. Стоит напомнить, что с 1497 года Колумб был прямо и недвусмысленно уполномочен выдавать земельные наделы. Нет никаких свидетельств, что он когда-либо выдавал или распределял что-нибудь другое. Напротив, есть веские основания полагать, что он как раз не вводил энкомьенду. Во-первых, такая деятельность не имела прецедента, тогда как предоставление земельных участков соответствовало почти всему предыдущему опыту колонизации. Во-вторых, трудно понять, как энкомьенда или что-либо подобное могло вписаться в планы Колумба по созданию торгового предприятия с постоянно обновляемым населением: в этом случае энкомьенда была неуместна, разве что нашлись бы колонисты, которые решили (что они делали, но редко) устроить свою жизнь на новых землях или, по крайней мере, остаться там надолго. Тем не менее, со слов спутника Колумба, Микеле де Кунео, мы знаем, что большинство его людей намеревались вернуться в Испанию при первой же возможности[346]. Их потребность в рабочей силе лучше всего была бы удовлетворена за счет организации индейцев в группы, не закрепленные за отдельными испанцами лично, подобные созданным Колумбом для добычи золота.
Наконец, следует принять во внимание позицию Лас Касаса. Его знания об адмирале были почти непревзойденными в свое время. Он приехал жить на Эспаньолу вскоре после окончания правления Колумба и мог получать информацию о его учреждениях из первых рук. Он был самым ярым
