на ходу срывая подходящие цветы. Позади них неслышно шла Альбина, белоснежная красавица-единорог, а вокруг нарезал круги странно светящийся серебром пёс Эльмо, оживший Патронус-сенбернар Гарри.
Прошло уже немало времени с тех пор, как Гарри и его семья поселились в Радужном доме, а если быть точнее, то целых пять месяцев, и три из них прошли с момента их знакомства.
Гарри задумчиво брел по тропе, неторопливо размышляя о том, как охотники на единорогов могли навредить волшебному существу, поймать и отпилить ему рог?
— Готово! — услышал он голос подруги и спустился в реальность, почувствовав, как ему на голову ложится желто-зеленый венок. Оглядев его, Летница довольно улыбнулась, и Гарри решился спросить:
— Разве единорогов не защищает магия?
— А-а-а… вот ты о чем такой задумчивый-раздумчивый. А в каком смысле «защищает магия»?
— Э-э-эм, ну, в том, что тот, кто убьёт столь невинное и волшебное создание, подвергнется жуткому проклятию и будет проклят всю свою оставшуюся жизнь.
— Ага. Тот, кто убьёт. То есть, убитому единорогу защита магии уже вроде как и не нужна…
Гарри растерянно замигал, как-то он не задумывался над этим. И в самом деле, получается, что магия и не защищает единорогов от смерти, но это же означает, что их вполне возможно убить. Он же видел одного такого убитого единорога в Запретном лесу возле Хогвартса.
— А как же тогда те, которым короли Балинора отдали свои короны? Если их убьют…
— Гарри, не путай Небесных Хранителей с простыми единорогами. Ну, в смысле, не совсем простыми, но тоже в какой-то мере волшебными, что это я… простых не бывает, но я хочу сказать, что те, кто бегают по земле, что здесь, в Балиноре, что там, за Морем, они смертные, уязвимые единороги и их, да, можно убить, покалечить и обидеть, как простую лошадь. Просто между ними такая же большая разница, как между ранкориалом и драконом. И если первого даже поцарапать невозможно, то второго запросто можно убить.
Гарри успокоился. Конечно, всё понятно. Просто он не знал об этом, о том, что, оказывается, существует несколько видов единорогов. А ведь и в мире магглов они тоже встречаются, это носороги, киты нарвалы, их ещё так и называют — морские единороги. Да и сами они, похоже, частенько показывались магглам на глаза, иначе откуда у тех так много точных и подробных изображений самых разных единорогов…
Откуда-то сверху донеслось тихое чириканье, Летница подняла голову, присмотрелась и тронула Гарри за плечо.
— А вот сейчас ты познакомишься с одним представителем из благородного рода драконовых, смотри, Гарри, я его сейчас позову, а ты стой тихо, не спугни его…
С этими словами она отошла к дереву, а Гарри так и замер на месте, честно пытаясь сообразить, какого-такого дракона не надо спугнуть лишним телодвижением???
Летница вернулась к нему, держа сложенные лодочкой ладони у груди, и шепнула, раскрывая ладони:
— Смотри…
Гарри, затаив дыхание, склонился над… На руке Летницы, вцепившись в её пальцы крохотными лапками, сидел дракончик, малюсенький и тем не менее совсем настоящий, рогатый и крылатый, хоть и размерами он был с мизинец. Из его крошечных точечек-ноздрей струился дымок, его черные глазки-бусинки флегматично смотрели на Гарри, как хамелеон, которого все уже достали и давно. Так достали, что хотелось повеситься, здесь и сейчас, по крайней мере таким было выражение его мордочки. А Гарри понял, что влюбился в это крошечное создание, крепко и бесповоротно. Потому что других эмоций это существо не вызывало, только симпатию и больше ничего, оно было совершенно очаровательно. Хрупкое и беззащитное, оно вызывало щемящую тревогу и постоянное желание защищать, любить и беречь его. Гарри завороженно протянул к малышу свой палец, и тот с видом полного достоинства и словно бы говоря: «О, как же вы меня все достали, но так и быть, снизойду до вас, и только на минуту, учтите!» переполз на его палец, легонечко щекоча кожу коготками. Гарри полностью пропал, понимая, что теперь он скорей умрет, чем расстанется с этим изумительным миниатюрным дракончиком. Летница с любовью взглянула на Гарри и, прекрасно понимая его состояние, дала ему очень важную подсказку:
— Если ты дашь ему имя, то он станет твоим.
— Правда?! — задохнулся восхищением Гарри и вдруг озабоченно нахмурился: — А маме? Ещё одного такого можно достать, для мамы?
— Он будет семейным, Гарри, не переживай. Он будет вашим общим любимцем и семейным почтальоном.
В голове Гарри тут же заполыхал пожар вопросов, как в детстве, один за другим, жарче и ярче другого, тысячи имён замелькали бешеной метелью, ревниво распихивая и расталкивая друг дружку (меня, меня выберите, нет, я, я лучше!), и посреди этого хаоса неподвижно застыла, как прибитая гвоздями одна трезвая мысль: имя должен дать самый главный член семьи. Гарри принял решение — дракончика должна назвать мама. И он обратился к малышу:
— Пойдём ко мне в гости, я хочу тебя кое с кем познакомить.
И почувствовал, как в знак согласия дракончик крепче обхватил его пальцы своими лапками и хвостиком. Это его удивило, так как означало, что этот крохотный представитель драконьего рода понимает человечью речь, а значит, он разумен. Гарри вопросительно посмотрел на Летницу, та улыбнулась:
— Да, Гарри, он понимает всё, что ему говорят, только учти, от имени будет зависеть его характер, как назовете — тем и будет.
Ого! А это уже серьезно, точно пусть мама называет, у неё имена лучше всего даются и, как правило, они очень точны и верны. Папа же говорил, что у мамы просто талант угадывать и давать точные имена, которые больше всего подходят.
А у Лери в тот же день было свое собственное приключение, свои встречи и открытия. Маленький сынишка попросился погулять по лесу, а Элронд как раз шел собирать молодых мандрагор, ну и предложил дочери и внуку составить ему компанию. Лери же, услышав про мандрагор, тут же изъявила желание посмотреть на эти растения, о которых она до сих пор только читала, но никогда-никогда не видела. И вот они с папой и Севером углубились в самую лесную глушь, потому что мандрагора любит тень и прохладу, по словам отца, а сама Лери припомнила, что у них вроде как крик смертельный, и забеспокоилась, а не опасно ли её собирать. Ответом ей было недоуменно-вежливое удивление Элронда, а потом она и сама поняла, что слишком много сказок перечитала, или нет, это скорей сказки недоговорили, недосказали самого главного… Влажная болотистая почва, сырой воздух, и посреди этого мрачного унылого царства жила мандрагора, сверху из
