– Но ты чувствовал, что все-таки существуют и другие, помимо тех, о которых мы узнали?
– Я подозревал, что у Нэнси есть другие любовники.
– Возможно, что один из них знал, что она делает.
– Хью Сиддел входил в число тех любовников?
– Сидддел? Возможно. Я не знаю.
У Данте было ощущение, что он пытается отщипнуть от гранита. Кенвуд пребывал в неведении тносительно того дела. Вряд ли он мог сейчас пролить свет на эти далекие события.
– Однако она его знала, – добавил Кенвуд. – Он вращался в ее кругах. Он даже захаживал в ее дом. Именно там я познакомился с ним. Я приехал как-то вечером и застал его.
Веки Кенвуда опустились, он задумался. Поднявшись с кресла, он походил по библиотеке, затем остановился перед фортепьяно. Нахмурившись, пробежал пальцами по клавишам, и в комнате полились звуки сонаты Бетховена.
– Есть кое-что еще. Я раньше никогда об этом не думал, не видел связи.
– Что именно?
– Сиддел указал мне на тропку, которую я выбрал. Это было в ту ночь, когда Бьянка впервые играла на сцене. Он находился в коридоре, когда пришел Леклер, чтобы проводить ее домой. Он внушил мне, что они любовники. Я по чувствовал потребность спасти их обоих от позора и ее наследство для себя. Я решил, что он прав. Опасение возможного скандала послужило для меня толчком.
Данте представил, как Сиддел помахивает приманкой перед Кенвудом, после чего некая безрассудная женщина удостоверяется, что приманка проглочена.
– Это очень полезная информация. Я благодарен тебе за твою готовность поделиться ею.
Мелодия смолкла.
– У тебя есть основания полагать, что это всплывет сейчас? Я пытался кое-что пересмотреть в отношении Бьянки и Леклера, но…
– У меня нет причин думать, что дела прошлого вскроются. Ты не должен бежать от жизни.
– Если это следует сделать, надеюсь, ты предупредишь меня.
– Я прослежу, чтобы тебя поставили в известность.
Данте покинул Кенвуда и направился в Леклер-Парк.
По дороге он проанализировал, что же ему удалось узнать. Не так много, но воспоминания Кенвуда добавили несколько нитей, ведущих к узелку, который завязал Сидцел совсем недавно и много лет назад.
– Почему бы нам не выпить портвейна в моем кабинете, Данте?
Данте едва не засмеялся. Они направлялись в кабинет виконта. Мужской разговор почти всегда начинался с подобного предложения. Верджил самодовольно надеялся, что стены кабинета не дадут возможности слугам подслушать их спор.
Не многое изменилось здесь со времени последнего визита Данте. Он заметил новую акварель на стене да еще маленький фургон среди детских игрушек на подоконнике.
– Это сделал один из сыновей? – спросил Данте, пробуя, как вращаются колеса фургона.
– Милтон, – ответил Верджил, подавая ему бокал с портвейном.
– Стало быть, его интересы совпадают с твоими. Машины и прочая техника.
– Да. Хотя по характеру он напоминает нашего отца и брата.
– Возможно, он станет знаменитым поэтом. – Данте поднял бокал. – За твое возвращение. Бьянка выглядит, как всегда, прелестно.
– Игра на сцене вдохнула в нее новую жизнь. Я не мог отказать ей, хотя это означало пренебрежение моими обязанностями здесь и на государственном уровне. Она великолепна, Данте. С годами ее голос стал еще чище. Когда-то я плакал, когда она пела. Признаюсь, что такое было и в Неаполе.
Любовь Верджила к жене всегда восхищала Данте. Он говорил об этом совершенно открыто, и его готовность бросить вызов обществу ради любви была поразительна. Данте не мог до конца понять глубину чувств Верджила. Но тот факт, что его серьезный, выдержанный брат до такой степени одержим чувством, не мог оставить его равнодушным.
Однако его сегодняшняя реакция на слова восхищения Верджила была несколько иной. Сейчас он лучше понимал, почему Верджил настолько ценит свою жену.
– Должно быть, Пенелопе очень понравился Неаполь, если она предпочла не возвращаться домой, – сказал Данте.
Верджил сел в кресло за письменным столом и поставил стакан на столешницу.
– Я не знаю всей истории с ней. Она получила три письма от герцога, когда мы были там. И внезапно приняла решение остаться после того, как пришло последнее из них.
– Должно быть, этот мужчина знает теперь, что она не вернется к нему.
– Кто знает, что он думает. Подозреваю, Пен поняла, что в Неаполе она не должна жить под его тенью. Она завела там друзей, и никому нет дела до того, что она рассталась с мужем до того, как родила ему наследника. – Он поболтал вино в бокале. – Что касается ее решения остаться там, то я ожидаю, что Хэмптон об этом скоро узнает. Она прислала ему со мной письмо.
– Он никогда не скажет нам, что она пишет.
– К сожалению. Его профессиональную сдержанность я приветствую, когда дело касается моих дел., но какая досада, когда он держит в секрете то, что хотелось бы знать мне. Например, о твоей женитьбе. Я получил два письма от него, после того как это событие состоялось, но в них не было даже намека на тот сюрприз, который меня ожидает.
– Я решил дождаться твоего возвращения, чтобы информировать об этом счастливом событии. – Данте сел в кресло по другую сторону стола и вытянул ноги.
Как часто в течение многих лет они садились таким образом – Верджил на положении главы семьи с одной стороны стола, он – с другой.
– Хэмптон не советовал мне жениться на ней, – сказал Данте, чтобы облегчить начало разговора. – Я ответил ему, что объясню тебе, почему снова поступаю безрассудно.
– Почему он тебе не советовал?
– Условия соглашения весьма необычны.
– Поскольку она нашла тебя в малоприятном месте, резонно ожидать, что она может потребовать тех условий, которые пожелает.
– Конечно, ты можешь так считать.
– Я полагаю, что Хэмптон не знает всех условий, – заметил Верджил.
– Верно.
Верджил встал и подошел к окну с игрушками. Посмотрел в ночное небо.
– Когда Флер предложила мне фиктивный брак, финансы семьи были совершенно расстроены. Признаюсь, что у меня был соблазн решить проблему с помощью ее денег.
Это было признанием того, что Верджил понимает мужчину, который способен соблазниться таким призом. Но не такой реакции ожидал от него Данте.
– Должно быть, ты был разочарован тем, что она предложила тебе такой брак. Ведь ты ухаживал за ней довольно долго.
Верджил удивленно обернулся:
– Ты ошибаешься. Я всегда знал. Все время. Ухаживание было не только ее уловкой. Я согласился на это. Более того, я фактически организовал все это. Так что когда она предложила этот брак, я знал, что именно она имеет в виду.
