ты так… Серёжа, — сказала она.
Я посмотрел на её плечи. Невольно вспомнил, как накрыл их одеялом, когда под утро уходил из квартиры Маргариты Лаврентьевны. Вспомнил похожую на крохотную звезду родинку на правом плече Марго.
«…Помоги мне! — пела певица. — Помоги мне!..» Маргарита Лаврентьевна закусила губу: в точности, как это делал мой брат, когда волновался. Она провела по своему плечу рукой, словно стряхнула с него мой взгляд.
— Удачи тебе, Сергей Леонидович, — сказала Марго.
Я на мгновение вновь встретился взглядом с её серо-голубыми глазами. Сапфиры на ожерелье и на серьгах Маргариты Лаврентьевны тускло блеснули в свете ламп. Марго повернулась ко мне спиной: будто по команде «кругом». Покачивая бёдрами зашагала в направлении сцены. Неторопливо, плавно. Я посмотрел на её затылок, скользнул взглядом вниз, вдоль её позвоночника. «…Видишь гибнет, — слышал я голос певички, — сердце гибнет…» Волевым усилием отвёл глаза. Взглянул на Кирилла и Олега, проверил их готовность к встрече с бандитами. Мой младший брат и Котов кивнули в ответ на мой безмолвный вопрос: подтвердили, что собраны и готовы к бою. Я заметил, что Котов теребил пуговицу на куртке, а Кирилл нервно сжимал и разжимал кулаки.
Подкорректировал расстояние до служебного входа: сместился на полшага влево, чтобы дверь не ударила меня по носу, если резко распахнётся. Вновь пометил в своём воображении точку на полу, где остановится первый налётчик, когда увидит сервированные столы и шумную толпу в зале. Прикинул, что преодолею расстояние до него в два коротких шага. Глаза при этом снова отыскали в зале наряженную в голубое платье женскую фигуру. Я увидел, что Маргарита Лаврентьевна замерла рядом с Артурчиком и поглаживала его по плечу. Марго о чём-то говорила — я не слышал звуки её голоса. Прохоров кивнул, резко встал со стула. Он взял Марго за руку и повёл к танцплощадке. Я отметил, что «невзрачный» мужчина с бриллиантом на галстуке при виде шагавшей к сцене пары недовольно покачал головой.
Носатый мужик со шрамом на щеке тоже среагировал на поведение Марго. Он выбрался из-за стола, едва не опрокинув стул. Посмотрел на «невзрачного», потом перевёл взгляд на танцплощадку, где уже двигались в танце Артур и Марго. Я мысленно выругался, когда муж Маргариты Лаврентьевны с решительным видом зашагал вдоль столов. Но выдохнул, когда тот прошёл мимо сцены и танцпола. Видел, как Наиль Рамазанов подошёл к директорше ресторана «Московский», склонил голову к её уху. Мне почудилось, что «хозяйка» ресторана смотрела именно на меня, когда выслушивала нотации директора Центральной продовольственной базы. Рамазанов выпрямился, расправил плечи. Директорша кивнула, выдала гостю короткую фразу. Наиль Русланович отвернулся от неё и побрёл к столам.
— Этого только не хватало, — пробормотал я.
Видел, как директорша жестом подозвала к себе скучавшего у края барной стойки швейцара — тот послушно откликнулся на её зов. Я вновь поймал на себе взгляд директорши. Заметил, что посмотрела она и туда, где стояли мой младший брат и Котов. Я стиснул зубы, повернул голову — часы подсказали, что полночь наступила четверть часа назад. «Как же не вовремя…» — промелькнула в моей голове мысль, когда я увидел: швейцар направился в мою сторону. Я покачал головой. Заметил усмешку на лице вернувшегося на своё место за столом Рамазанова. Наиль Русланович поднял со стола наполненную водкой рюмку, опустошил её одним глотком. На танцплощадке покачивались в танце Марго и Артурчик — руки Маргариты Лаврентьевны лежали на плечах Прохорова. Швейцар остановился в метре от меня.
— Мужчина, немедленно покиньте ресторан! — сказал он. — Вас нет в списке приглашённых на торжество.
— Как же не вовремя… — повторил я, но уже вслух.
Швейцар не услышал меня: он направился к Кириллу и к Котову. Те вытянули шеи, прислушиваясь к словам работника ресторана. Удивлённо вскинули брови и посмотрели на меня.
Я махнул рукой и произнёс:
— Уходим, мужики. Нет времени на разборки.
Мой брат и Олег меня не услышали.
Но они последовали за мной, когда я рванул к выходу из ресторана.
«…Но не могли понять, что шутите, — прокричала нам вслед певичка со сцены, — Вы с вулканом страстей…»
* * *
Улица встретила нас прохладой, ночной тишиной и блеском рассыпанных по тёмному небу звёзд. Я огляделся по сторонам — не заметил никакого движения ни справа, ни слева от входа в «Московский». Увидел припаркованные у края дороги автомобили, тёмные прямоугольники окон, стены и крыши домов, мрачные кроны тополей. Услышал, как дважды приглушённо щёлкнул замок на двери ресторана за моей спиной. Почувствовал на лбу и на щеках дуновение ветра. Вдохнул уличный воздух, в котором ощутил ароматы бензина, одеколона «Шипр» и прелой листвы.
Кирилл прикоснулся к моему плечу.
— Серый, что случилось? — спросил он. — Нафига мы ушли?
Я обернулся, взглянул на своего брата и на Олега Котова.
Сказал:
— Форс-мажорные обстоятельства, парни. Переходим к плану «Б».
Котов кашлянул.
— Что за план «Б»? — спросил он.
Олег прикоснулся к выпиравшей из-под его куртки рукояти резиновой палки.
— Сейчас узнаете, — пообещал я. — Идите за мной.
Торопливо зашагал вдоль зашторенных окон ресторана «Московский».
На ходу обронил:
— Поторопитесь, парни.
Звуки наших шагов отражались от стен домов и эхом разлетались по улице. Стук сердца в моей груди отсчитывал секунды. Я настороженно прислушивался. Прикидывал, услышу ли, если внутри ресторана прозвучит выстрел. Интуиция и опыт подсказали: в той тишине, что окутывала сейчас улицу, я непременно различу звуки двух выстрелов из обреза. Я тут же напомнил себе, что явился сюда не по души преступников. И что посчитаю свою миссию проваленной, если выстрелы всё же прозвучат. До угла здания я едва ли ни бежал. Остановился у поворота в Красный переулок рядом с фонарём, заглянул за угол здания.
— Никого, — тихо сообщил я.
Посмотрел на замерших позади меня Олега и Кирилла.
Повторил:
— Идите за мной, парни.
Я обогнул здание, свернул с Красного переулка во двор. В прошлое воскресенье (когда рано утром возвращался от Светочки) я уже побывал в этом дворе. Поэтому сейчас быстро сориентировался. Взглядом отыскал в полумраке неприметную дверь. Не заметил вблизи неё движения. Не уловил в воздухе и запах табачного дыма (помнил, что перед «делом» преступники часто успокаивали нервы: курили рядом с будущим местом преступлением, а заодно и изучали окрестности). Я прошёл у самого бордюра, задел макушкой ветку каштана. Подошёл к двери служебного хода ресторана, потянул её
