дебил! Он должен был знать, что для солидных людей надо делать исключения!
– А мне это нравится! – сказал Арам и улыбнулся.
Он чувствовал легкость во всем теле и решил, что надо будет еще прикупить такой травки.
– Порядок, сразу видно!
Радик поморщился и заявил:
– Порядок – это когда ты сам устанавливаешь правила или переделываешь их под себя. А здесь что? Какой-то сержант, или как там его, выписывает штраф гостю правительства Великобритании!
– Да ладно тебе, папа.
Радик посмотрел в спину удаляющегося полицейского, покачал головой и произнес:
– Да и вообще, надоело мне здесь. Пора домой. Гарик, конечно, умница, но… – Он щелкнул пальцами и покачал головой. – Пора!..
Арам тяжело вздохнул и услышал:
– Ладно. Не расстраивайся. Немного повзрослеешь, отправлю тебя сюда, в школу бизнеса! – Радик хлопнул сына по плечу. – Подзывай такси.
Арам вышел из душа и не узнал человека, сидящего в кресле. Лицо этого старика было изрезано глубокими морщинами. Маленькая лысинка на голове вдруг превратилась в объемистую плешь до самых ушей.
– Что случилось? – тревожным шепотом спросил Арам. – Что такое, отец?
– Звонил мой начальник охраны. Нину сняли с должности. Вадим арестован. Мои счета в России тоже. Гарика никто не может найти, его телефон не отвечает. – Радик раскачивался в кресле и смотрел на экран мобильника, зажатого в руке.
Арам привалился к стене. У него вдруг сильно заболела голова.
– И что нам делать?
– Я пока не знаю. Понятно только одно – возвращаться домой нам нельзя. Налей мне коньяка, – глухо сказал Радик.
Арам открыл бар, трясущимися руками вытащил бутылку, наполнил бокал. Радик выпил его одним махом, словно утолял жажду в жару. Арам сел напротив, посмотрел на него и налил себе коньяка.
Радик не обратил на это никакого внимания, помотал головой и сказал:
– Чуть сердце не остановилось.
Арам свесил голову, опустил руки на колени и бездумно рассматривал шлепанцы.
Радик, прошедший хорошую школу на быстроту реакции и соображения еще в девяностые годы, довольно быстро пришел в себя.
«В создавшейся ситуации в Россию возвращаться никак нельзя, – решил он. – Только идиот, думающий, что все покупается и продается, мог сдуру полезть бороться с карательной машиной, выполняющей заказ правительства страны и только набирающей свои обороты».
Он потер лысину, покрутил в руке телефон, положил его на столик, налил себе еще, выпил и сказал:
– Нам надо уезжать. Деньги есть. Кое-что в офшорах осталось.
– Куда?
– Перестань стучать зубами. Какие страны не выдают преступников… – тьфу ты, черт! – людей в Россию?
– Вот эта, например. – Арам вяло показал пальцем в окно.
– Англия?
– Ну да. – Арам, раскрасневшийся от выпитого коньяка, вскинул голову и заявил: – Англия точно не выдает! Еще ни разу такого не было.
– Да, я тоже что-то такое слышал, – сказал Радик, встал и принялся расхаживать по комнате. – Но здесь мне не нравится. В Англии я не являюсь самим собой, понимаешь? В этой стране мои деньги никому не внушают почтения. Проще говоря, меня здесь не боятся, даже могут оштрафовать за любой пустяк. Как этого арабского принца! – Он громко выругался.
– А куда же нам тогда ехать? – спросил Арам.
– Об этом надо подумать, – ответил Радик, подошел к окну, заложил руки за спину и стал рассматривать улицу.
Прямо под окном располагался подъезд отеля. Из плотного уличного потока вынырнуло такси и подъехало к входу. Радик сверху видел, как швейцар, грузный чернокожий мужик в ярко-красной куртке, расшитой оранжевыми шнурками, бросился к машине и почтительно открыл пассажирскую дверцу. Из автомобиля неторопливо выбрался белый мужчина в темном костюме, не глядя, сунул в руку швейцара банкноту и исчез под козырьком подъезда. Швейцар, несмотря на свою комплекцию, довольно грациозно поклонился ему вслед.
Радик, не оборачиваясь, поднял руку, щелкнул пальцами и заявил:
– Поедем в Африку! Ты хочешь стать белым господином, сын?
Арам поднял воротник куртки и сидел в машине, словно нахохлившийся филин под дождем. Он поерзал на сиденье, скосил глаза к носу и с силой выдохнул. Пара вроде нет. Но кто бы мог подумать, что в этой дурацкой Африке будет так холодно! Зачем их понесло к Килиманджаро? С чего вдруг Радику вздумалось подражать Хемингуэю!
Водитель джипа, рослый, очень мощный мужчина, охотник, заодно и телохранитель, нанятый Радиком, заметил в зеркале движение Арама. Он улыбнулся и сказал что-то своему помощнику, молодому худому веселому парню, одетому, несмотря на прохладное утро, всего лишь в красную рубашку без рукавов и шорты. Тот засмеялся, показывая большие крупные белые зубы, и повернулся к клиенту, который сидел на заднем сиденье.
– Что скалишься, обезьяна? – пробормотал Арам на русском. – Включи печку, болван!
Глаза парня сузились. Он разобрался в интонации, хотя и не понял, что ему сказал этот наглый клиент, прибывший из России.
– Сейчас холодно, потом будет жарко. Не бойся, – сказал парень по-английски и отвернулся.
– Да пошел ты!.. – выругался Арам и тоже перешел на английский: – Мой отец платит вам деньги! Включите обогреватель, мне холодно.
Водитель пожал плечами и повернул ручку обогревателя.
Неяркое солнце, больше похожее на апельсин, чем на раскаленный шар, поднималось над саванной в утреннем тумане. Сквозь волнистую холодную дымку проступали очертания громадных одиночных деревьев, разбросанных по бескрайнему простору, не видимому пока из-за белесой завесы. Птичий гвалт нарастал с каждой минутой. Сухая трава возле бунгало быстро потемнела от обильной росы.
Радик вышел из здания и сел в машину рядом с Арамом. От него пахло кофе и одеколоном.
– Трогай! – громко сказал он водителю по-русски, хлопнул сына по плечу и спросил: – Ты чего такой сердитый? Не выспался?
– Поехали, – буркнул Арам водителю уже по-английски и спросил отца: – А ты выспался? Я всю ночь слушал чей-то рев, смех, плачь. То ли кого-то убивали, то ли кастрировали. Никогда бы не подумал, что такие звуки могут издавать животные. – Он замолчал и уставился в окно.
Машина начала петлять по саванне. Водитель, заодно и охотник, никак не мог найти подходящего буйвола. Он несколько раз подъезжал к животным, которые паслись на огромной высохшей равнине, помахивая хвостами и вскидывая головы, поднимался на крышу машины и в бинокль внимательно рассматривал стадо. Этот человек не обнаруживал потенциальную жертву, пожимал плечами, садился за руль и снова колесил по саванне.
Радик, потный и пыльный, осматривался по сторонам и хватался за винтовку всякий раз, когда вдалеке показывались мощные тяжелые силуэты обитателей африканской степи. Арам равнодушно дремал, привалившись к дверце, изредка вздрагивал и просыпался от толчков.
Он уже десять раз объяснил Радику, почему охотник не останавливается, и вынужден был все это повторить:
– Нам нужен старый одинокий самец. Никто не
