Кларк, он… ох, он начал пить.
Меня захлестнула печаль. Стало нестерпимо жаль всех, кто так или иначе пострадал от событий той злополучной ночи.
— Это длилось годами. Он пил не просыхая. Кларк превратился в настоящего городского пьяницу. А еще он ненавидел меня. И я не виню его за это. Ведь я — последний, кто видел его дочь живой. Из-за меня она тогда оказалась на озере.
Я легонько дотронулась до руки Эдди. Он на секунду отвлекся на мое прикосновение, но продолжил говорить:
— Анна осталась с ним. Она потеряла единственного ребенка и не собиралась терять еще и мужа. Как верная и преданная жена ни разу не бросила Кларка. И в каком бы состоянии он не находился, всегда следила, чтобы муж благополучно добрался до дома. Если в приступе пьяного угара он устраивал где-нибудь в городе беспорядки — устраняла последствия.
— Она была хорошей женщиной, — согласилась я.
Странно было осознавать, что мы говорим о моих родителях. О моих матери и отце. Я чувствовала, что Сэди — это я. А теперь еще и имелось доказательство: всплывшие в памяти эпизоды прошлого. Однако чувство, что я слушаю о жизни совершенно незнакомого человека, все никак не желало покидать меня. Я все еще ощущала себя неестественно отстраненной.
Но больше бороться с этим чувством я не собиралась. Просто приняла его. То жуткое воспоминание пугало до глубины души, и совсем не хотелось снова погружаться в навеянный подсознанием кошмар, а уж тем более обнаружить в прошлом чего-нибудь похуже.
— Однажды вечером Кларк снова напился, стал буйствовать и нести какой-то бред о Сэди. Он сел за руль, и Анна, конечно же, последовала за ним. Где-то в восьми километрах от города машина врезалась в дерево. Оба погибли мгновенно.
Прикрыла рот рукой. Ужасная кончина. После долгого молчания я, наконец, заговорила:
— Значит вот почему никто не пришел за мной.
Моих родителей больше нет. Они ушли из жизни, не имея ни малейшего представления о том, что случилось с их единственным ребенком. И даже смерть не принесла ответов. Они думали, что дочь ожидает на небесах, а я все еще здесь и даже не помню их. Одинокая слеза скатилась по щеке, оставляя после себя влажный след.
Эдди развернулся в мою сторону, его блуждающий взгляд, наконец, сфокусировался на мне.
— Я столько раз хотел все рассказать. Когда вытащил тебя из озера, решил, что схожу с ума. Но затем ты посмотрела на меня своими карими глазами…
— Я похожа на нее.
— Ты не представляешь как сильно, — прошептал он.
В горле пересохло. В голове все смешалось. Мозг отказывался воспринимать поступающую информацию. Меня до сих пор трясло от пережитого ужаса, а тут еще Сэди, винящий себя во всем Эдди и родители… слишком много всего.
— Ты долго была в коме, а когда очнулась, ничего не помнила. Мы не знали наверняка, кто ты такая, а просто спросить не могли.
— Нет, могли, — возразила я. — Тебе следовало попытаться.
— Нет, — отрицательно покачал головой Эдди. — Ты сама не знала, кто ты, а расспросы только запутали бы. Доктор предположил, что попытки рассказать правду могут навредить. Ты многое пережила, только начала приходить в себя, и поступить так с тобой было бы жестоко.
— Но, Эдди, прошло достаточно времени. Я стала сильнее. Всего несколько часов назад я умоляла тебя довериться мне.
— Я не мог, — просто ответил он.
— Почему? — потребовала я. Внутри бурлило волнение, немного кружилась голова.
Он слегка сжал мое плечо. Тепло его ладони согрело и немного привело в чувство.
— Тише, — успокаивающе пробормотал он. — Давай-ка присядем.
Идея оказалась хорошей. Я едва держалась на ногах и практически упала (должна заметить, совсем не грациозно) в высокую траву. Ветер трепал волосы и резал глаза.
Эдди сел рядом, снял свою толстовку и набросил ее на мои плечи.
Я не могла позволить этому милому жесту остаться незамеченным.
— У тебя новая толстовка.
На щеке у него появилась ямочка.
— Ну да, кое-кто вроде как украл у меня предыдущую.
Я улыбнулась.
— Ты сам подарил ее мне.
— Можешь забрать и эту.
Мне вдруг захотелось прижаться щекой к его плечу, обнять за талию и спрятать лицо на широкой груди. Эдди олицетворял для меня безопасность. Тепло.
Дом.
Знаю, когда я пропала, он был со мной. Знаю, что в случившемся винят именно его. Наверное, и мне стоило бы. Но не получалось. Я видела искренность в глазах, слышала муку в голосе, когда он рассказывал о той ночи.
— Ты ее любил, — заметила я. — Ты был влюблен в Сэди.
Эдди кивнул.
— А она отвечала тебе взаимностью? — спросила я.
«Я любила тебя?»
— Не знаю.
— Мне кажется, что любила, — прошептала.
Не опуская взгляд, Эдди взял меня за руку, положил себе на колено, а сверху накрыл своей. Мы сидели и молча смотрели на озеро. Мне нравилась тишина. От одолевающих мыслей голова шла кругом и без внешнего шума.
— Как думаешь, что с ней произошло? — поинтересовалась я. — Где я провела все эти годы?
— Даже не представляю, — ответил Эдди, разглядывая наши руки.
Затем снова посмотрел на меня. В голубых глазах мелькнула мрачная тень. Ни разу не замечала за ним такого. Он всегда смотрел на меня вопрошающе, с глубоко затаенной надеждой.
Теперь я понимала почему.
— Как бы мне ни хотелось, чтобы ты оказалась ей, — начал он, удивив меня, — это не так.
— Что? — ахнула я и непроизвольно дернула рукой. — Ты же сам сказал, что я — Сэди. Да все в этом городе так думают. А мое воспоминание? Кто-то же звал меня по имени.
Эдди потемнел лицом и требовательно спросил:
— Кто?
Страшное воспоминание снова попыталось завладеть сознанием, но я отмахнулась от него.
— Я не знаю, кто это… просто расплывчатый образ.
Эдди заправил прядь волос мне за ухо.
— Так что тебе удалось вспомнить?
Я отрицательно покачала головой.
— С чего вдруг ты решил, что я не Сэди?
— Долгое время я был уверен в обратном. Но есть пара деталей, которые доказывают, что ты не она.
— Что за детали? — настаивала я.
— У Сэди не было аллергии на ракообразных.
— Она могла развиться уже во взрослом возрасте, — не согласилась я.
— Она терпеть не могла дождливую погоду и боялась штормов.
— Знаешь, за одиннадцать лет со мной могло произойти что-то намного страшнее небольшого дождика.
Эдди нахмурился.
— Ты не она.
— Если ты настолько в этом уверен, почему не рассказал мне обо всем, когда понял, что я не твоя исчезнувшая возлюбленная?
Он рассмеялся.
— Что так, что этак — итог один.
В голосе
