нужно так сильно нажимать.
Он продолжает ощупывать все ушибленные места, я чувствую себя, как один сплошной ушиб. Спасибо за помощь, док.
— Я не думаю, что у нее есть сломанные ребра. Опухоль пройдет через день, если нет, вы должны позаботиться о ней. Шлем защитил, но может быть сотрясение мозга, рвота и тошнота. Время — это ваше лучшее лекарство. Я рекомендую постельный режим один день, а затем отдых в течение следующей недели.
— Неделя? — я кричу. — Ни в коем случае.
Я с трудом выпрямляюсь, борясь с головокружением и тошнотой.
— Следите за усилением головной боли, сонливостью, рвотой.
— Нужно ли мне будить ее каждые два часа? — спрашивает Йен, игнорируя меня.
— Нет. Контролируйте симптомы. Если будут ухудшения, нужно будет отвезти ее на осмотр.
— Спасибо, Роджер, — Йен показывает ему в сторону двери.
Я впадаю в беспокойный сон, и, когда просыпаюсь, то вижу, как Стив прислоняется к длинному, низкому консольному столику, прижатому к стене.
— У вас есть телефон? — спрашиваю его. Позади него висит гигантский телевизор. Время в нижней части экрана показывает, что я спала три часа. Он смотрит на меня как на сумасшедшую, но я не вижу телефона. Здесь должен быть какой-то стационарный телефон.
Пошатываясь, я двигаюсь к двери, где исчез Йен и доктор. Снаружи — длинный коридор со стеклянными перилами, выходящими на главный этаж, где я впервые увидела Йена Керра. Стив идет позади меня, не останавливая, но и не выпуская из вида. На этом этаже, похоже, есть и другие комнаты, поэтому я брожу по коридору. Следующая дверь открыта, и там есть телефон. Бинго!
Я быстро вхожу в комнату, не замечая шкафов от пола до потолка с одной стороны, а с другой — несколько мониторов, которые показывают новости со всего мира. Набираю номер. В трубке слышатся два гудка, и мой начальник отвечает:
— Служба доставки Нила, своевременные и тактичные курьеры для всех ваших нужд в городе, чем могу помочь?
— Г-м, привет, Нил, — говорю я, съеживаясь и предугадывая, что будет. — Это Тайни Корри…
Я даже не закончила произносить свою фамилию, когда он начал кричать.
— Где тебя черти носят? Мне пришлось перенести сегодня утром пять доставок!
— У меня была небольшая неприятность, но я буду через пятнадцать минут.
Если я буду ехать на велосипеде быстро, то смогу добраться до офиса в центре города за пятнадцать минут. И тогда я понимаю, что мне понадобится шлем, так как мой треснул. Нил не разрешает работать без шлема из-за страховки. — Я буду через пятнадцать минут.
— Угадай, что? Ты можешь взять шестьдесят минут, чтобы добраться сюда, потому что я тебя уволил.
Он бросает трубку. Я с тревогой смотрю на телефон в руке, не совсем понимая, что там происходит. Я звоню повторно.
— Послушай, Нил, — я пытаюсь объяснить, прежде чем он ответит. — Я упала с велосипеда и ударилась головой, но обещаю, что буду прямо сейчас. Я должна получить новый шлем. Клянусь, не больше пяти, может быть десяти дополнительных минут.
— Привет, Тайни, это Сандра. Нил ушел.
Это к лучшему, Сандра может назначить мне доставки, я их выполню, и Нил остынет.
— Извини, что завалила сегодня работой. Упала с велосипеда, — объясняюсь я. — Буду через тридцать минут. Ты можешь назначить меня на вечер, и я возьму утреннюю смену.
— Не могу, — ответила Сандра. — Нил этим утром удалил твое имя из системы. Я не хочу тебе это говорить, но он жаждал этого с тех пор, как твоя мама заболела. Он не мог, потому что каждый подумал бы, что он осел. И ты знаешь, мы все думаем, что он идиот, но так как ты пропустила день на прошлой неделе и сегодня не появилась утром, он чувствует власть. Сожалею. — Я слышу звонок телефона на заднем плане. — Я должна бежать. Держись.
Гудки прерываются звуковым сигналом, когда я понимаю, что на линии больше никого нет. Йен тянется, нажимает на кнопку отключения на базе и забирает у меня трубку.
— Классный телефон, — комментирую я.
— Спасибо, но я его не выбирал, — Йен вытаскивает меня из офиса обратно в спальню. Стив не смотрит мне в глаза, видимо, наблюдать за тем, как кого-то увольняют по телефону, не так приятно.
— Не выбираешь свою одежду или свои телефоны, да?
Нет смысла ругаться с ним, когда он подталкивает меня к кровати. Я спокойно сажусь, наклоняюсь и снимаю кеды, затем носки.
— Нет. Мне нравятся хорошие вещи, но я не хочу тратить свое время на их приобретение, поэтому и нанимаю людей, чтобы они это делали за меня.
Как я.
— Но не все, — цежу я, вырываясь из его рук, когда он пытается снять мою рубашку. Движения заставляют меня вздрогнуть.
— Позволь мне помочь, Тайни, — говорит он.
— Твой доктор это уже сделал.
Я скольжу под одеяло и притягиваю его к подбородку. Йен садится на край кровати, и я впервые вижу, что он в темно-синем костюме еще с утра. Тот, кто одевает Йена, прекрасно знает свое дело. Пиджак отлично сидит на его плечах. Под ним белоснежная рубашка с пятнами крови на ней. Моя кровь? Я прикасаюсь к виску и нащупываю там повязку. Наверное, меня перевязали, когда я… отдыхала ранее.
Йен отдергивает одеяло, а затем вздыхает.
— Ты не в состоянии сейчас спорить, поэтому поспи, но мы не закончили этот разговор.
Позже я уйду, но не говорю об этом Йену. Я закрою глаза, немного отдохну, а потом, когда он уйдет, уйду и я. Может быть на следующей неделе я удвою количество поставок Малкольма. О, дерьмо, моя последняя поставка. У меня было пять, а я сделала только четыре.
Я подрываюсь.
— Где мой пакет? — поднимаю одеяло, соскальзывая с кровати, и бегу к лестнице, когда Йен ловит меня.
— Он внизу. Стив уже снял с доставки твой последний пакет. Я позвонил и оставил сообщение Малкольму. Но я еще не разговаривал с твоей мамой, — говорит он спокойно, пытаясь отвести меня от лестницы. — Подумал, что ты захочешь поговорить с ней сама.
— Хорошо, — бормочу нелюбезно я.
Чем раньше я лягу, тем быстрее уйду. Возле двери в спальню я останавливаюсь и отталкиваю его от себя.
— Мне нужен отдых и покой, — повторяю приказы доктора насмешливым тоном. Он качает головой, но отходит. В ванной снимаю с себя рубашку, затем шорты. На правой стороне ребер большой синяк и царапина на левом плече. Слева травма от падения с лестницы, но с правой стороны? Это результат наркотиков.
— Я убью его.
Вздрогнув, я прикрываю свою голую грудь, что глупо,
