спину. Я сворачиваюсь калачиком, прикрывая голову руками.
— Не надо больше, пожалуйста. Я не собираюсь фотографировать, — плачу я.
— Виктория, — я слышу глубокий мужской голос. — Это Стив. Ты в порядке, Шейла. Йен уже в пути.
Голос Стива не американский и так успокаивает.
— Что за Шейла? Как девочка-кенгуру? — спрашиваю, восстанавливая дыхание. Мои пальцы пробегают по шлему, и я съеживаюсь от длинной трещины на пластике. Мой шлем помог смягчить падение, но он, очевидно, не остался невредимым. Мне придется купить новый, прежде чем я окажусь на работе. Вставая на ноги, я справляюсь с головокружением. Где-то в глубине души присутствие Стива раздражает меня, но я не могу об этом думать. Все мое внимание сосредоточено на том, чтобы не выблевать свои внутренности. Я стараюсь дышать через нос.
— Не, это совсем не похоже на парня, — Стив отвечает. — Может, тебе стоит присесть…
Мои рвотные позывы прерывают его совет, и я блюю в те кусты, которыми восхищалась.
Кряхтя, наклоняюсь вперед и упираюсь руками в бедра. Лежать на асфальте кажется хорошей идеей. Мои ноги подкашиваются, и Стив ловит меня, прежде чем я падаю в кусты. Он прижимает белую ткань ко лбу.
— Ты сильно ударилась головой, когда упала с лестницы, тебе не нужно засыпать, девочка.
Он щелкает пальцами передо мной. Мне больше не нравится Стив и его гнусный акцент. Дергая головой, что оказывается ошибкой, я закрываю глаза, надеясь, что темнота заставит стук уйти. Хочу, чтобы меня отпустили.
Нормально спать на тротуаре в Бруклин-Хайтс? Наверное, политика домовладельцев против таких ситуаций, и мне нужно добраться до Нила. Я не могу опоздать.
Вздыхая, я пытаюсь встать, опираясь на водителя Йена.
— Что ты делаешь в Бруклин-Хайтс? — спрашиваю я, пытаясь понять, почему его два. — И перестань двигаться, — приказываю я. Он так сильно раскачивается.
Визг шин и сильный хлопок двери привлекает мое внимание, но, когда я поворачиваюсь к звуку, тошнота поднимается снова, и я наклоняюсь, чтобы избежать очередного приступа рвоты.
Тяжелые шаги ударяют по асфальту, как будто кто-то бежит, а затем Стив отходит в сторону, и рядом со мной появляется знакомое тело.
— Йен.
Забавно, как рядом с ним становится легче. Он гладит мою спину успокаивающими движениями.
Поднимает белую ткань, прилипшую ко лбу, и шипит.
— Ох, зайчонок, что у тебя там?
Нежная забота в его голосе грозит сломить плотину, которая сдерживает мои эмоции.
— Я думала, что Бэтмен и Робин путешествуют вместе, — шучу, посмеиваясь. — Почему ты не со Стивом?
Это не имеет смысла для меня, не сейчас. Я делаю еще несколько глубоких вдохов и выпрямляюсь, чтобы сесть на велосипед и уехать. Только даже малейшее движение заставляет меня споткнуться, и мои колени сгибаются. Йен поднимает меня на руки.
— Отпусти меня, — говорю я. — Мне нужно идти. Сколько сейчас времени?
Хочу, чтобы последняя поставка закончилась вовремя, и тогда я смогу успеть на работу. Слишком много опозданий и пропусков из-за болезни мамы. Руки Йена напрягаются вокруг меня, когда я борюсь, но голова начинает кружиться, и поэтому я сдаюсь. Лучше прижать голову к широкой груди Йена и закрыть глаза.
Он тихо ругается.
— Что случилось?
— Парень напал на нее. Она упала с лестницы, и он ударил ее еще несколько раз, прежде чем я успел добраться, — Стив замолкает. — Извини, мужик. Я припарковался слишком далеко. Ее вырвало, когда я пытался поднять ее. Возможно, есть небольшое сотрясение.
— Где он? — рычит Йен как зверь. Резкость в его голосе противоположна нежности ко мне. — Я убью его.
— Дружище, нам нужно ее увезти.
Он замолкает на мгновение.
— Достань на него информацию. Я вернусь обратно, как только уложу Тайни.
— Не спи, Тайни, — Стив снова щелкает пальцами.
Йен притягивает меня в свои объятия.
— Где машина?
Стив похоже машет, так как я не слышу слов.
— Какая машина сегодня? — я спрашиваю, не отрывая лицо от его плеча. Прикасаясь носом к нужному месту, я чувствую запах лимонного крема для бритья. Этот аромат заставляет задуматься о том, как здорово начиналось утро с Йеном, пока я не приехала в этот тихий район и из меня не выбили все дерьмо.
— Все пошло к черту этим утром, — шепчу ему в ключицу.
— Я не должен был тебя оставлять, — отвечает он осторожно. Когда мы около машины, Йен прижимает меня к боку, чтобы открыть дверь.
— Мы должны взять минивен, — говорю я. — В рекламных роликах двери открываются и закрываются нажатием кнопки.
— Не думаю, что в городе кто-то пользуется минивеном, — смеется он.
— Он понадобится нашим детям.
Он втягивает воздух, крепко обнимает меня и сажает на заднее сидение Бентли. Я растягиваюсь на кожаном сидении и погружаюсь в темноту. Сквозь сон я слышу Стива, а также как открывается и закрывается дверь.
— Мы должны отвезти ее в больницу?
Йен отвечает:
— Мы не можем. Они должны будут сообщить о нападении, а у Тайни были пакеты. Поехали на склад.
Как только мы начинаем движение, Йен достает свободной рукой из кармана телефон, другой прижимает меня к своей груди.
— Роджер, это Йен Керр… Здорово. Я рад, что инвестиции работают на тебя. Эй, у меня есть друг, которого немного избили. Нужно осмотреть ее… Да, мой дом на Гудзоне. Увидимся через тридцать минут.
Я проваливаюсь в сон и пробуждаюсь, когда мы едем в лофт Йена.
— О чем ты думал в тот день? — спрашиваю я.
— В какой день, зайчонок?
Он держит меня на коленях одной рукой, а другой касается моего бедра. Это приятно.
— Когда твоя камера смотрела на меня. Это испугало меня.
— Я думал, что ты выглядишь расстроенной, оставляя коробку, и я бы с удовольствием привез ее тебе.
— Ты всегда так уверен в себе, — шепчу я.
— Да, но ты тоже, Тайни, или мы бы не были в таких отношениях.
— Да, — я киваю, а затем замираю, поскольку это больно. — Ты хочешь решать за меня. Звучит как отличный план.
— Давай подождем и обсудим это, когда твоя голова не будет болеть, потому что ты можешь пожалеть о тех словах, что сейчас говоришь.
— Никаких сожалений.
— Это важно.
Не помню, как поднималась по лестнице в лофт, но яркий свет будит меня.
— А-у.
Свет направлен прямо в мои глаза.
— Тайни, — говорит Йен. — Здесь врач. Он осматривает тебя.
— Неужели он должен меня слепить? Я думала, они дают клятву не навредить.
Он не сопротивляется, когда я опускаю руки и пытаюсь ударить доктора. Даже когда он нажимает на ребра, вызывая боль.
— Ладно, это больно, — говорю я доктору, чье лицо похоже на большую черную точку. — Вам не
