непостижимо! На целый год уехать от друзей. Перебраться в чужой город. Удалить фотографии из «Инстаграма», чтобы не вызывать подозрений. Вернуться в девятый класс, когда ты только что окончил одиннадцатый. И как Татьяна Николаевна скрыла возраст Глеба от нашего директора? Ведь потребовался его паспорт и, не знаю, какие-то справки или что там нужно при переводе в школу? Полгода ходить на собрания детективного отдела, ездить с нами по Калининградской области и притворяться, что поиски сокровищ тебя не слишком-то интересуют. А главное, повторно сдавать ОГЭ! Ну вот серьёзно?
Впрочем, выяснилось, что вместо ОГЭ и ЕГЭ Глеб сдавал какие-то свои экзамены, потому что с двенадцати лет жил в Кракове. Учился там в гимназии, и у него было двойное гражданство, а в России, когда он ещё действительно жил в Петербурге, отучился лишь пять классов. Это отчасти объяснило, как Глеб пробрался в наш с Настей девятый класс – наверное, достаточно было сказать, что Глеб хочет получить российский аттестат и готов продолжить обучение в российской школе именно с девятого класса, – но вопросов вызвало ещё больше. Я не знала, с какого начать, и в итоге задала самый бестолковый:
– Так ты говоришь по-польски?
– Говорю, – ответил Глеб.
В его голосе послышалась усмешка. Добрая и усталая. Кажется, впервые с той минуты, когда мы встретились в пещере, Глеб улыбнулся. Я даже обернулась в надежде поймать его улыбку, но лишь вновь ослепила себя фонарями.
Я и не заметила, как мы из Зала обманутых надежд перебрались в галерею. Шла по ней в третий раз, но, увидев её при ярком свете, совершенно не узнала. Да и не стремилась узнать. Торопилась удовлетворить любопытство и сосредоточилась на дальнейших вопросах.
По словам Глеба, Татьяна Николаевна заплатила историкам, и они разобрались с первой частью головоломки. Полноценного решения не выдали, но хотя бы составили список наиболее вероятных «дорог древних людей». Поскитавшись по Греции и Болгарии, Глеб с мамой в июне прошлого года добрались до Маджарова. Горную библиотеку не нашли, но сразу заподозрили, что «излучина дороги» – это меандр Арды, а «открытая дверь» – сдвоенный вход в штольню. Прогулявшись по штольне и ничего не добившись, уехали в болгарскую деревушку Ягодину.
Обследовали расположенную неподалёку от Ягодины гору Святого Ильи, которая могла быть «белой вершиной» из головоломки. Спустились в парочку ближайших пещер. К сентябрю вернулись в Маджарово и тогда услышали о горной библиотеке. Поднявшись на вершину Моминой скалы, Глеб и Татьяна Николаевна уже не сомневались, что идут по верному пути. Порадовались, что Смирнов допустил оплошность и позволил случайным студентам из Софии обнаружить чуть ли не главный ориентир в его лабиринте, однако дальше продвинуться всё равно не сумели. Читать Гринов и Честертонов поленились, на карте мира не приметили ничего ценного и вновь полезли в штольню. Даже с аквалангами погрузились в затопленный штрек и там едва не погибли. Ну, про «едва не погибли» – это уж я сама предположила, потому что об аквалангах Глеб вспомнил явно без радости.
Они с Татьяной Николаевной поселились в Пловдиве и оттуда ездили осматривать разные меандры Арды. Надеялись найти другую «открытую дверь» и услышать в местных деревнях о какой-нибудь ещё таинственной находке вроде маджаровской горной библиотеки, а потом Смирнов умер, и они вернулись в Краков на его похороны. Отказались бы от дальнейших попыток решить головоломку и отыскать сокровища, но проведали о дополнительных подсказках и отправились в Калининград.
Я так и не поняла, сколько открыток отправил Смирнов – может, Глеб не знал? – и почему Татьяна Николаевна выбрала меня. Ну, с выбором ей повезло. Без нашего детективного отдела она бы никогда не расшифровала послание «я таджика». И Глеб не объяснил мне, зачем они разыграли спектакль с переездом в Калининград, если могли выкрасть открытку – она висела в торговом зале «Ратсхофа», бери не хочу! – но спасибо, хотя бы признался, что с первого взгляда опознал изображённый на её лицевой стороне каменистый пляж.
– Это ты́ во «ВКонтакте» попросил скинуть оборотную сторону «я таджика»? – спросила я, когда мы приблизились к наклонной трещине. – Ну, от пустого профиля и…
– Да.
– Ясно… А дом? Вы его правда купили?
– Арендовали.
– То есть скоро съедете?
– Уже съехали.
– А когда ты говорил, что улетаешь в Питер…
– Улетал в Краков.
Мы опустились на четвереньки, и говорить стало неудобно, но я успела бросить Глебу ещё парочку вопросов. Узнала, что пол в горной библиотеке пострадал от его рук. Точнее, от рук нанятого цыгана. Татьяна Николаевна с Глебом вернулись на Момину скалу сразу после нашей вылазки в Заливино, словно, не удовлетворившись погромом в доме маячника, решили заодно разгромить и горную библиотеку. Посчитали, что подсказки «я таджика» завели в тупик, и в отчаянии рискнули связаться с цыганами из Сенокласа, но сюда, в пещеру, их не привели – под конец положились на тех, кому доверяли, а доверяли они, судя по всему, только друг другу.
Ещё я узнала, что болгарскую открытку от посткроссерши из Пловдива действительно стащил Глеб. Представила, как он в кустах подкарауливает нашего почтальона, выхватывает из ящика карточку и, уверенный, что раздобыл дополнительное послание «я таджика», мчится домой, видит окантовку из радужного скотча и читает: «Мне нравится Минни-Маус. Недавно мы с женихом купили парные свитера и парные чехлы для смартфонов». Протискиваясь сквозь трещину, я тихонько рассмеялась, и настроение чуточку улучшилось.
Дальнейшие расспросы я отложила на обратный путь и подумала о том, какие же мы с Настей и Гаммером молодцы. Ведь Татьяна Николаевна, заполучив материалы из нашей штаб-квартиры, рассудила, что лишь нам троим под силу разобраться с горной библиотекой и отыскать в штольне потайную дверь. И не ошиблась! Да, в итоге она обхитрила нас – мило чаёвничала с бабушкой Ниной, щебетала в «Ратсхофе» и улыбалась на все четыре стороны, а потом взяла и обхитрила, – но я всё равно гордилась нашим детективным отделом!
И мне уже не терпелось услышать, как заохает и заахает бабушка Нина, узнав, что её расчудесная Татьяна Николаевна с хищной улыбкой нацелила свой парабеллум прямиком мне в лоб. Ну, насчёт парабеллума и «прямиком в лоб» стоило подумать, а вот с «хищной улыбкой» получится удачно. И можно добавить, что в глазах Татьяны Николаевны сверкнула необузданная жестокость, помышлявшая вырвать надежду из моего сердца и ей взамен поселить мучительный страх скорой смерти. Ну нет! Во мне заговорил Конрад с его «Лордом Джимом». Ещё не хватало!
Пока я развлекала себя подобными фантазиями, мы с Вихрой, Настей и Гаммером выбрались из трещины в темноту знакомой полости. Следом, пропихнув рюкзаки, как-то чересчур суматошно выбрались и Глеб с Татьяной Николаевной. Боялись угодить в засаду. Ждали, что мы воспользуемся моментом и… даже не знаю, пронзим их пиками сталактитов, забросаем ядрами валунов? Убедившись, что натёчные пики мы не натачиваем и валуны на ощупь не шлифуем, Татьяна Николаевна пистолетом указала нам в единственный проход со сталагнатовой решёткой.
Мне стало интересно: она держала пистолет на всём подъёме или вынула под конец? Спросить об этом я, разумеется, не рискнула. Вихра покорно потянула нашу упряжку, и, протиснувшись между сталагнатами, мы выбрались на прибрежную галечную полосу. Догадывались, что Татьяна Николаевна и Глеб не будут с дикими воплями метаться по залу, исступлённо кидаться на стены и, обезумев, палить из пистолета в противоположный и для них сейчас недостижимый берег, но всё же приготовились увидеть хоть какую-то сцену отчаяния. Уверенно прошли вперёд. И замерли.
Настя тихонько выругалась. Гаммер сдавленно прорычал. Мы с Вихрой только растерянно переглянулись. Высвеченное налобниками, перед нами обнажилось озеро Харона. Оно занимало почти весь зал: от левой до правой стены простиралось метров на тридцать, от ближнего до дальнего берега – метров на семьдесят. Ну, я могла ошибиться с размерами, но кое-что важное подметила безошибочно. То, что одновременно обрадовало и разочаровало нас с Вихрой. То, что заставило Настю с Гаммером ругаться и рычать.
Метрах в семи от берега на озёрной глади лежала настоящая лодка! От неё в воду уходила цепь. Рядышком торчал прут арматурины, к которому цепь крепилась.
Да, Смирнов позаботился о том, чтобы охотникам не повстречались непреодолимые препятствия, и я задумалась, как он вообще затащил сюда лодку. Уж конечно не протолкнул через шкуродёр и не пропихнул в камин. Значит, там, дальше, открывался второй выход из пещеры. Более широкий и доступный. Мы были так близки…
Татьяна Николаевна и Глеб молча осматривали зал, фонарями выхватывали
