чем мог я себе сначала представил.
- Твоя семья в плену?
- Да. Я спокойно жить хотел, а бояре, которых ты уже знаешь, как-то отыскать меня умудрились, и чтобы «уговорить» на царствование, мою жену и дочерей в одну из крепостей своих увезли. Я даже не знаю куда и мне нужна помощь брата. Уж не думал я, что потревожу Владислава.
Этот короткий разговор вновь оставил меня в непонятках. Не смотря на свою внешнюю схожесть с Владиславом, и в целом складную историю, я до сих пор не мог поверить в то, что он и вправду настоящий несостоявшийся царь. Всё-таки, в истории было великое множество людей с «голубой кровью», что совсем не хотели править, но тех вынуждали под различными предлогами. Хотя, в любом случае, проверить искренность его слов у меня возможности не было, но даже так я полностью уверился в том, что убивать его не стоит.
- Если твоя семья в опасности, то необходимо спешить. Если кто-то из «пятибоярщины» решит, что ты умер, то их положение станет стократно хуже.
Могута, осознавая мысль, сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, уперевшись на свой посох и смотря куда-то в землю, - Ты говоришь про то, что их убьют?
В голосе Могуты послышалась неожиданная тяжесть, заставившая меня остановится. Эта тяжесть осознания была доступна лишь тем, кто действительно переживал за близких ему людей. Мне захотелось поддержать его, но вовремя я заставил себя мотнуть головой, понимая, что его эмоции могут быть ложными.
- Да. Насколько мне известно, женщины ещё ни разу не вступали на престол Сурии и у меня есть серьёзные сомнения, что старые боярские рода пойдут на столь новаторское решение.
Дальше наш поход постигло молчание. Каждый из нас был погружён в свои собственные мысли, и мы перебрасывались лишь дежурными фразами. Однако, через пару дней пути стало ясно, что необходимо обзавестись лошадьми, поскольку наше путешествие на двух ногах крайне неэффективно. Но как же обзавестись конями, если ты скрываешься от мятежников, что могут рыскать по окрестным землям? Ответ прост: никак. Потому мы ограничились тем, что царь спрячет в лесу своих доспехи, ведь именно они делают из Могуты яркую мишень. Мне тоже бы оставить свою броню, ввиду её необычности на этих землях, но мне хотелось оставаться боеспособным, и, желательно, без новой дырки в теле.
Двигаться скрытно не имело смысла, и мы оба просто ввалились в первый из найденных придорожных трактиров, изображая из себя пьяных путешественников, забредших сюда исключительно по воле Судьбы-злодейки. Этот «цирк» не выдерживал никакой критики и служил лишь для того, чтобы оценить ситуацию внутри помещения. У меня совсем не было желания вновь столкнуться с ратниками и стараться никого из них не ранить.
Прибыли мы к самому вечеру, а потому корчма уже наполнилась множеством людей и ведущиеся ими разговоры сразу напрягли меня. Посетители судачили о борьбе двух царей и о том, кто же всё-таки должен восседать на престоле Сурии. Ступая к стойке, я упорно прислушивался к речам, пытаясь понять на чьих мы сейчас землях и насколько же народ выступает за того или иного претендента. Выходило, что не так давно этих земель достигли летучие отряды повстанцев, но народ по большей части поддерживал царя Владислава, ведь среди людей уже просочился слух о том, что Могуту пленили и прямо сейчас везут в Ратиборск. Кто-то даже хвалил воеводу Яромуга за то, что он разбил десятикратно превосходившее его войско мятежников. Народ имел привычку преувеличивать, а потому у воеводы точно было больше людей, но меня всё равно радовал тот факт, что большая часть людей оставалась лояльной Владиславу, хоть и были противоположные мнения. Только один человек не участвовал в развернувшейся дискуссии. Он сидел в углу корчмы, прислушиваясь к каждому звуку и был больше похож на звуковой сканер нежели на обычного человека.
Подойдя к стойке, я обратился к скучающему там владельцу, - Дружище, нам нужна парочка лошадей. Деньги есть. Найдётся?
- Ну… Смотря сколько заплатите. – сразу вошёл во вкус дела хозяин корчмы.
- Деньгами не обидим.
Я картинно снял с пояса кожаный кошель и вытянул оттуда шесть серебряных монет, которые с щелчком положил на стол. Хозяин сгрёб монеты так быстро, будто их и вовсе здесь не было, довольно при этом кивнув.
- И ещё ужин вместе с двумя койками. – на столе оказалась ещё одна монета, которая точно также скрылась в загребущих хозяйских руках.
Уладив все дела, я развернулся обратно к залу и не увидел человека-локатора. Почему-то сразу меня это напрягло, и я потянулся к поясу, проверяя пистоли в кобурах. И сделал это не зря. Через несколько мгновений в корчму заглянуло четверо ратников, чьи намерения можно было назвать добрыми, только если не иметь зрения и слуха. Они вошли сразу с обнажённым оружием, и я обхватил рукоять пистоля, аккуратно смещаясь в сторону.
- Нам тут рассказали, что здесь скрывается преступник по имени Вадим, предавший царя Могуту. Советую ему сразу же показать себя, а то будет худо!
Понимая, что разговор с этими достопочтенными господами будет слишком долгим, в одно движение я выхватил правой рукой пистоль, навскидку стреляя выше голов ратников, осыпая тех выбитой выстрелом деревянной щепой. Воины шуганулись по сторонам, скрываясь от выстрела, а я рванул за спину хозяина корчмы, выискивая на авось выход во двор. Могута дураком не был и сразу же побежал за мной, не желая вступить в бой с многочисленным противником. В этот момент я возрадовался, что технологии ещё не достигли фотографии и далеко не каждый знает главных личностей государства.
«Чёрный вход» обнаружился крайне быстро, и мы вылетели на улицу, тут же сворачивая в сторону конюшен. Там оказался ещё один ратник, не успевший сообразить наши не самые добрые намерения, а потому оставшийся безоружным. Он наблюдал за лошадьми воинов, задавая им овса.
Перехватившись за ствол пистоля, я наотмашь ударил воина рукоятью в челюсть, надеясь, что оставил мужчине хотя бы часть зубов. Ратник от удара рухнул в грязь, а я вскочил в седло одного из коней прибывших воинов. Моему примеру последовал и Могута, также занявший коня, и мы синхронно повели скакунов подальше от места не самой приятной встречи. Для острастки, я повернулся назад и пальнул вслепую, отгоняя надоедливых ратников.
- Я в первый раз краду лощадь! – первое что сказал Могута, поравнявшись
